Попала, или Кто кого
Шрифт:
Блин, блин, блин, свет!
«Мы всегда оставляем свет в одной из комнат, когда кого-то нет дома. Бабушка так приучила с детства»
«От воров? И как эффективно?»
«Пока случаев не было»
«Ну видимо будут. Причем сегодня. Ну и где же ты пропадаешь, Светик? Поехала в монастырь, посетить матушку настоятельницу, чтобы побороться с искушением и тебя направили на путь истинный?»
Да как он это делает, черт возьми?! И ведь знаю же, что не стоит отвечать.
«Я на свидании с Олегом. Но как только приду домой, я помолюсь за вас и обязательно свяжусь с матушкой и Святым отцом, чтобы избавили вас от нездоровой тяги к моей скромной персоне»
«Аминь. Однако не поможет, Светлана Васильевна. Тяга как раз вполне себе нормальная и здоровая. Выходи давай, я цветочки прикупил. Наверняка первые в твоей жизни»
«Гвоздики?»
Ну вот зачем я опять вступаю в диалог?! Ну не дура ли?
«Кактус, конечно»
«Как мило. А какой именно? Шлюмбергера или может быть рипсалидопсис?»
«Хренадопсис. Ты что еще и в кактусах разбираешься?!»
«Не разбираюсь, просто люблю. Как выглядит купленный вами кактус?»
«Никак. Я соврал. Получишь цветы к концу культурной программы. Чего они будут зря вянуть. Выходи, Свет»
«Простите, мне пора. Олег вернулся и нам как раз принесли ужин. Езжайте домой. До свидания»
Самое странное то, что я бы и дальше перекидывалась с ним сообщениями. Это интересно и забавно… что ли.
«Имей совесть. Мне тридцать шесть лет, а я стою под окнами как какой-то пацан. Выходи, иначе обижусь. А обиженный мужик хуже пьяной, брошенной и несчастной бабы на диете и в период ПМС»
Десять минут… ровно десять минут телефон молчал, а потом я зачем-то подошла к окну. И не знаю, что испытала, когда никакой машины, как собственно и самого Волкова не увидела. Разочарование? Вряд ли, я же сама хотела, чтобы он уехал. Но что-то я определенно испытывала, и мне это совершенно не нравилось. Как только я об этом подумала, телефон вновь заиграл знакомой мелодией. Не знаю зачем взяла трубку. Глупость несусветная…
— Какой тебе больше всего нравится кактус, а, Светлана Васильевна?
— Ребуция, — не задумываясь отвечаю я.
— Знаешь, а я был почти уверен, что ты подойдешь к окну. Помаши мне ручкой, Светик. Я стою в какой-то жопе. В смысле в кустах, у тебя тут оказалось все забито под окнами. Чего молчишь?
— Хочу и молчу.
— Когда хочется, можно, Светик.
— Вас забыла спросить.
— Не спустишься?
— Нет, — уверенно отвечаю я, осматривая взглядом кусты. И вправду стоит в самом неприметном месте. Несколько секунд и Волков включает фары, а заодно и выходит из машины.
— Ты меня боишься, Свет? — тихо интересуется он, опираясь о капот машины.
— Вас, наверное, нет, — неуверенно отвечаю я, всматриваясь в едва подсвечиваемую мужскую фигуру.
— А кого боишься? — да уж скорее себя… длительная пауза и я совершенно не знаю, что ответить вслух. — Свет?
— Что?
— На
самом деле к окну ты подошла не просто так. В глубине души, ты хотела, чтобы я здесь стоял. Тебе все это нравится, но трусиха, живущая в тебе, еще долго в этом не признается, да? Ну чего ты опять молчишь?— Хорошего вам вечера, Кирилл Александрович, — быстро кладу трубку и трусливо выключаю телефон…
Глава 24
Когда я включила утром телефон и не обнаружила в нем ни единого сообщения, я испытала что-то вроде легкого разочарования. Всего один непринятый звонок сразу после того как я выключила телефон и все. Еще немного и я начну себя ненавидеть за ненормальные реакции собственного организма. Вроде бы мне не нравится повышенное внимание Волкова, равно как и он сам, но отчего-то на подсознательном уровне я жду этого самого внимания. Бред, ей-Богу.
Уже в восемь утра я стояла около отделения переливания крови и ждала своей очереди. Желающих сдать ценную жидкость оказалось значительно больше, чем мне представлялось. Но, к счастью, ранний приход сделал свое дело, и ровно в полдесятого я выбежала из отделения со справкой и деньгами в руках. Два дня дополнительных выходных и пополнение бюджета за какие-то десять минут на тысячу с лишним, ну не прелесть ли? И чувствую себя вовсе не как умирающая лебедушка. На занятие я буквально неслась сломя голову, мысленно надеясь, что опоздала совсем на чуть-чуть.
Перевела дыхание, поправила волосы, и тихо постучав в дверь, под оглушающие удары сердца вошла в кабинет.
— Здравствуйте. Извините за опоздание, можно войти? — на одном дыхании пролепетала хорошо изученную фразу любителей опаздывать, уставившись Волкову прямо в глаза.
— Вообще-то вы уже вошли, Светлана Васильевна. Напомните мне, я говорил, что не люблю опоздунов?
— Не помню такого. Так можно присесть?
— Ну для начала расскажите всей группе, в том числе и мне, почему вы опаздываете на сорок минут?
— Я сдавала кровь. Поэтому теоретически я не опоздала, у меня есть справка. Я могу взять официальный выходной.
— А что у нас уже берут кровь у людей с недобором веса? — вполне искренне удивляется Волков, осматривая мои руки.
— У меня нормальный вес.
— Какой, Светлана Васильевна?
— Пятьдесят килограмм. Теперь можно присесть?
— Нет. Илья, дружочек, подай нам сюда весы. Они около окошка стоят, под кушеткой.
— Сейчас?
— В сию секунду.
Только дурак не поймет, что он насмехается надо мной. Тупо издевается за вчерашний выключенный телефон. Гад!
— Становитесь, Зайка, на весы. Нет, нет, без сумки и пальто, — встает из-за стола и выхватывает из моих рук верхнюю одежду вместе с сумкой. Под пристальным взглядом Волкова, все же встала на весы, чтобы как можно быстрее сесть на свое место.
— Сорок девять килограмм ровно. Четыреста пятьдесят миллилитров с тебя сдоили на донорство и еще сорок миллилитров на исследования. Округляем, получается пятьсот миллилитров. Сорок девять килограмм пятьсот грамм. Итого, не хватает еще пятьсот. А кровушку у нас берут с пятидесяти. Где пятьсот грамм, Светлана Васильевна? — Гад! Ну каков же гад! — Давайте я вам дам подсказку, «я пописала по дороге, Кирилл Александрович, вот с мочой и ушли мои пятьсот миллилитров», так было дело?