Попала, или Кто кого

— Куда? — ошарашено спрашиваю я.

— Ты слышала куда. Даю руку на отсечение, что ты не пробовала фаст фуд. В ресторан тебя вести глупо, судя по фотографии, стоящей в гостиной ты там была. Возможно и не раз. Надо что-то попроще, то, что тебе в обычной жизни не удалось вкусить в твои двадцать один год. Или я ошибся, и ты там была?

— Не была, — растерянно произношу я, наблюдая за тем, как Волков берет мою ладонь в свою руку.

— Тогда пойдем.

— А вы накинуть на себя ничего не хотите?

— Я убегал с отделения, как в жопу ужаленный, так что, если бы даже и захотел, не смогу, верхняя одежда осталась там. Ты в кинотеатре-то когда-нибудь была?

— Была. Правда, в открытом. Мы с бабушкой до моих семнадцати лет каждое лето ездили отдыхать в Крым. Там и ходили в открытый кинотеатр.

— А как стукнуло семнадцать у Светки выросла грудь и бабка запретила надевать тебе купальник, ну и, стало быть, никакого море и кино, угадал? — ускоряя шаг на светофоре, а заодно и ведя меня за собой, без тени шутки интересуется Волков.

— С чего вы взяли, что она у меня вообще выросла?

— Как это с чего? Первое на что обращает внимание мужчина, моя дорогая Света, это фигура, собственно грудь и попа. У тебя все в нужных местах выросло.

— А лицо? — вполне серьезно интересуюсь я, входя за Волковым во всеми известный ресторан быстрого питания. — Что, совсем не смотрите на лицо?

— Смотрим, еще как. Но это если долгосрочно. А если, — медленно наклоняется к моему лицу, и убирая волосы на бок, шепчет мне на ухо. — Просто трахнуть, то можно развернуть задом к себе, и на морду лица не смотреть в процессе.

— Грубо.

— Зато правдиво. Твою грудь я приметил с первого дня. Ну и личико само собой. Черт, надо было сказать про душу, да? Извини, не подумал. Не люблю звездеть понапрасну.

— Так вы это делаете из-за груди и личика?

— Нет, Света, ради простого будущего траха. Даже и с привлекающей меня девушкой, я бы не стал сбегать с работы, чтобы отвести ее в максрак и кино. Мне просто так хочется. Хочется показать тебе банальщину, которой ты лишена, по известной нам причине.

— А почему хочется? Может вы влюбились в меня? — сказала и сама прикусила губу от рвущегося наружу смеха.

— Ну вот почему женщины любят все усложнять?

— А почему мужчины любят все упрощать?

— Сказала знаток мужчин, Зайка Светлана Васильевна. И все же в тебе живет добротная стерва, которую надо как-то пробудить.

— Зачем? Разве мужчины любят стерв?

— За всех не могу сказать, но тебе надо проснуться, чтобы высказаться. Давай сюда, — легонько подталкивает меня к самой маленькой очереди, глазами указывая на меню. — Что ты будешь?

— Не знаю, а вы что больше всего любите?

— Жареную картошку с солеными огурцами и все тоже жареное мясо со шкварками. Макароны по-флотски, плов с говядиной, домашнюю шаверму, яичницу с беконом и вареной колбасой по утрам, селедку с луком и отварной картошкой, пюре с котлетами, пирожки с капустой, картошкой и мясом, харчо, рассольник и солянку, — на одном дыхании произносит Волков, ничуть не запинаясь. — Ну а здесь давай я закажу на свое усмотрение, раз ты не в курсах. Или ты против?

— Я за, — не скрывая улыбки выдаю я, рассматривая картинки в меню.

Глава 27

Чизбургер, цезарь-ролл, два вида жареного картофеля… и как это только влезло в меня, остается загадкой. Но главное, конечно, вкусно и вредно. Очень вкусно…

— Вы говорили про первый вариант, ну типа шанс для Олега и все такое. А второй вариант. А для чего вы это сделали на самом деле?

— Я пометил территорию, чтобы так было яснее. Это более правдивый вариант.

— Мне кажется, я сейчас вас тоже помечу.

— Ну, наконец-то ты снизошла до того, чтобы меня пометить.

— Я имела в виду, что меня слегка тошнит, и я могу извергнуть содержимое моего желудка на вас.

— Да уж, не самая лучшая метка в моей жизни. Хотя, меня так уже метили, негодники больные. А я думал ты мне засос сделаешь.

— Я не умею.

— Чего там уметь, я научу, сегодня как раз и начнем.

— Прекратите.

— Хотя, ты была очень даже активной ученицей во сне. Не знал бы, сказал, что уже целовалась, — поднимаю взгляд с недопитого напитка на Волкова и застываю. Он смотрит на меня так, как я смотрю на еду, когда жутко голодна.

– Я просила не смотреть так на меня.

— Как?

— Как будто вы голодный, а я жареный картофель со шкварками.

— О как, запомнила. Я как бы и не скрываю, что так и есть, а я голоден, фаст фуд все же не совсем мое. Кстати, можешь приготовить мне картошечку в ближайшем будущем, я не против. Могу повторить список всей еды, если ты забыла, — откидываясь на спинку стула, как ни в чем не бывало заключает Волков.

— Почему вы развелись со своей женой? — брякнула и тут же пожалела о дурацком словесном выпаде, потому что в лице изменилась не только я, но и сам Волков.

— Я мог запамятовать, но вроде как тебе еще не врал. Разве я сказал, что я разводился? — к своему стыду, я совершенно не помню детали того разговора.

— Кроме того, что вы были женаты восемь лет, если честно, я ничего не помню.

— Я не разводился и вряд ли бы на это пошел. Моя жена умерла.

– Простите. Нехорошо как-то вышло с моей стороны.

— Нехорошо вышло с моей стороны. Встречный вопрос, Света. Ты чего драгоценную жидкость сдаешь?

— В смысле?

— Кровь на хрена сдаешь? С деньгами совсем туго? Бабка не дает даже на элементарные вещи?

— У меня будет туго, когда решу уйти, а у бабушки все хорошо. Готовлюсь так сказать заранее. Просто она не даст мне спокойно уйти из дома и снять квартиру. Ну, в смысле не поможет. Она не плохая как может показаться, просто принципиальная.

— Тебе и вправду придется туго с твоей наивностью. Облапошат на раз- два, где тебя потом искать непонятно.

— Не утрируйте.

— Ни капельки. Ладно, давай перейдем к делу, у нас через десть минут кино, — смотря на часы, серьезно произносит Волков. — У меня есть хорошо знакомая пациентка, сдающая комнату в трешке. Условия хорошие, недалеко от университета, плюс деньги небольшие. Ну и бонус, хозяйка приезжает разве что зимой, в период отсутствия огорода. Цена символическая — семь тысяч, плюс поливка цветов. В принципе можешь потянуть. Не хочешь жить со мной и у меня, вот тебе перспектива.