Попробуй меня

Хватит рушить мое сознание, я пытаюсь не хотеть тебя. – холодно произнес он, сжимая зубы.

Я еле слышно хихикнула в темноте. Все это забавляло меня. Видеть еле сдерживающегося Стайлса - было самым приятным зрелищем из всех тех, что мне удавалось когда-либо лицезреть.

Я хочу тебя, Стайлс. – закусив губу, прошептала я, заскользив холодной ладонью по напряженному животу. Господи, насколько совершенное тело. Мышцы до предела напряжены, плавные кубики перетекали в один за другим, твердые косые мышцы, вздутые вены внизу живота.

Я забываю свое имя в миллионный раз.

Стайлс вдруг внезапно засмеялся, блестнув в темноте яркими глазами.

Зверское желание. – промолвил он, изогнув бровь. – Как мужчина хочет женщину, как женщина хочет мужчину.. Черт, Дейвидсон, ты несколько дней как не девочка, а уже хочешь меня, как самая настоящая извращенка со стажем.

Я залилась краской и мгновенно оторвала руки от его тела, с вызовом посмотрев в его глаза.

И ничего я не извращенка! – возмутилась я, вырвавшись из его объятий и наигранно обойдя его стороной, прикрывая руками обнаженную грудь.

Стайлс стоял на месте, все также посмеиваясь в темноте и засунув руки в карманы спущенных брюк.

Я подошла к кровати, ощущая проникновенный взгляд на спине, который словно проделывал дыру в моем теле. Нет. Я не извращенка. И я не позволю ему так называть меня.

Сам ты извращенец! – никак не могла остановиться я, выкрикивая все эти фразочки в его сторону. – Возбуждаешь как конченый, влюбляешь, кидаешь, возвращаешься, снова кидаешь, опять влюбляешь… душевный извращенец, не иначе!

Я хмуро поправила свои волосы, недовольно опустив взгляд в пустоту. Блять, Стайлс, пожалуйста, прекрати ржать за моей спиной. Моим телом овладела мелкая дрожь и я чуть не заплакала от обиды, которая так внезапно обрушилась на меня.

И почему, черт нас побери, у нас не может быть нормальных отношений?

Я сейчас точно заплачу.

И вообще не вздумай так меня больше называть! – вновь добавила я сама себе назло. – Вообще не звони мне никогда, и не пиши, и не приходи, и не…

Заткнись и иди ко мне. – с явным предвкушением прошептал Стайлс, подавляя в себе насмешки. Складывалось ощущение, что он чувствовал, как сильно я жажду его, как я мечтательно рвусь к нему и с каждой минутой влечение становится все сильнее.

Дейвидсон, я не собираюсь повторять дважды. – дополнил он и улыбнулся. Его улыбку можно было ощущать даже если ты совершенно слепой человек. – Перестань плакать и иди ко мне. Ты же знаешь, как тебе понравится.

Да, конечно, вы уже наверняка поняли, что я не могла поступить иначе. С наивно-детским интересом и тайной внутренней победой, я медленно подошла к нему, склонив голову вниз, словно провинившийся ребенок.

Стайлс, будто подавляя в себе самовлюбленность, уверенно улыбнулся и тут же прижал меня к себе, одной рукой погладив меня по голове настолько трепетно, что по спине тут же пробежались мурашки.

Мягко прикоснувшись губами к моему лбу, он еле ощутимо приподнял мое лицо в ладонях. Его прикосновения легче крыльев бабочек, легче падения оторвавшегося лепестка розы, настолько нежные, что внутри все сжимается, а сердце требует еще.

Я не оставлю тебя. – прошептал он, сталкиваясь своим лбом с моим. – Я буду рядом столько, сколько ты сама захочешь. И я не отпущу тебя, Дейвидсон. Верь мне, девочка. – легкая улыбка, заставляющая сердце порхать как будто в самой невесомости.
– И перестань трястись, я же с тобой. Вот он я. Смотри.

Не дав мне отреагировать на его слова, Стайлс резко впился в меня своими губами, торопливо прижимая мое трясущееся тело к своему. Издав протяжный стон, я легко обхватила его шею и сделала для себя вывод, что для его поцелуев будет мало даже самой вечности. Его губы смело путешествуют по шее, оставляя на тонкой коже яркие засосы, язык вырисовывает интересные узоры, вечная борьба, вечная настороженность и наоборот, свобода для всех запретов.

С его прикосновениями к телу вновь возвращается привычное тепло, спокойствие, умиротворенность. Ощущать его на себе, рядом с собой, его сладкий шепот, вкус незаменимой кожи, яркий запах, опадающий где-то в легких яростным осадком – а больше ничего и не нужно.

Мне слабо верилось, что все это происходит со мной.

Ненависть проще любви.

Ненависть объяснима.

И именно поэтому все то, что происходило сейчас между нами - не поддавалось объяснениям.

Этому было лишь одно призвание, слишком сильное клеймо для такого влечения, слишком жгучее название и слишком быстрое предназначение.

Каждое его прикосновение вызывает во мне безумное наслаждение, заставляет фейерверкам в моих глазах разразиться непревзойденным фурором, душа взлетает к потолку и мгновенно рушится в пятки.

Где же ты была раньше, Дейвидсон, как же я жил без твоих вздохов, стонов, родных губ, незаменимых рук, пальцев, глаз, прикосновений? – прошептал он мне на ухо, ловко хватая меня на руки и осторожно опуская на кровать, надвисая сверху. – Как я жил без тебя, малышка? Какой смысл имеют эти 19 пустых лет? Что я должен сделать, чтобы наверстать упущенное? И если ты знаешь, помоги мне. Помоги мне, Дейвидсон. Теперь мне не справиться без тебя.

Я испуганно вжалась в кровать, со страхом ожидая его движений и того, что сейчас должно быть. Господи, пожалуйста, только не в моем доме.

И словно словив на себе мой испуганный взгляд, Стайлс хитро прищурился и осторожно докоснулся пальцем до моего лица, убирая надоедливую челку с глаз.

Засыпай. – забвенным голосом прошептал он, осторожно перемещаясь на кровать рядом со мной и разворачивая меня к себе. – Ты опять трясешься. – улыбка.

Да, трясусь. По другому и быть не должно.

Гарри легким прикосновением притягивает меня к себе и целует в лоб так неощутимо, что я рефлекторно тянусь к нему и вновь вдыхаю запах его кожи. С его равномерным дыханием пелена сна и прозрачная дымка дремоты словно сама напрашивается в сознание, а затем рушится с крахом на собственный разум.

Я стараюсь не засыпать, однако блеск привычных глаз и мягкий шепот на ушко делают свое дело. Я держусь до последнего, но потихоньку ощущаю, как закрываются мои глаза, как парень сильнее прижимает меня к себе и вновь целует в ухо, что-то шепчет, я совершенно не разбираю что, сквозь сонную пелену, но совершенно точно знаю – это те слова, которые принадлежат лишь одной мне.

«Что такое любовь? Ты падаешь вниз головой, закрыв глаза. Любые звуки превращаются в музыку, и ты настраиваешь ритм дыхания под ритм собственного сердца. Ладонями ты чувствуешь свет, ты осторожно касаешься изнанки души и она начинает петь. В этот момент долгое падение превращается в полет по кромке звездного неба. Ты замираешь, чтобы собрать губами эти звезды, но ласковая рука скользит по ключице, хватается за плечо, мягко толкает тебя спиной назад и ты… ты летишь. В облаке танцующего снега, упираясь лопатками в невесомость… А с ее горького горячего тела медленно скользит в вечность шелк белья. И в дрожащем пространстве между желанием и тишиной, между вашими телами, ты лицом к лицу сталкиваешься с жизнью. Но что такое жизнь без любви…? Она просто напросто невозможна. »