Попробуй меня

А иначе?

Стайлс немного помолчал, ловко завернув за крутой поворот и продолжая движение.

Иначе возбуждаюсь.

Я фыркнула и тут же отвернулась от него, вновь принимаясь смотреть в окно. Безудержно весело.

В дорогом салоне машины приятно пахло ментолом и яблоками. Я вдохнула воздух полной грудью и восхищенно выдохнула, наслаждаясь каждой молекулой приятного воздуха.

Гарри резко нажал на тормоз и машина взревела от резкого действия. Я принялась застегивать свое пальто на маленькие пуговки, не переставая ловить себя на мысли, что Стайлс в упор смотрит на меня и совсем не желает отступать.

Что, айфон предложить? – съязвила я, даже не посмотрев на него.

У меня есть выбор? – парень протянул руку и нежно погладил мою коленку.

Я покачала головой и словила себя на мысли, что все вокруг слишком серое. Неживое. Оставался неприятный осадок на душе и я ничего не могла с этим поделать.

Яблоками пахнет. – заметила я, укутываясь в шарф. Зачем я это делаю – не понятно, дом ведь в 10 шагах от парковки.

Вся моя жизнь пахнет яблоками, Дейвидсон. – прошептал Стайлс, словно принюхиваясь к аромату.
– Почти незаметный, сладкий, пьяный аромат, кружащий голову. Запах страсти и невинности, запах созревших плодов души. Я сам пахну яблоками. Я курю и улыбаюсь в окно, я подкармливаю птиц хлебом, впитывая кожей последнее лето. Я смеюсь, жадно вдыхаю воздух, я принюхиваюсь, прислушиваюсь, я ищу… И движения становятся обманчиво мягкими, и хищно сужаются зрачки, и все быстрее и яростнее бьется сердце… Ты пахнешь яблоками.

Я скромно улыбнулась. Что я могла еще сделать? Его слова – фобии. С каждой фобией хочется еще. Я не вижу ничего – лишь его идеальное лицо и все та же голубая жилка, усиленно пульсирующая на мужской шее. И он позволяет мне дотронуться до нее. Я провожу по ней пальцем, завороженно изучая каждый миллиметр мягкой кожи.

Пульсация жилки на твоей шее… Это ритм моей жизни, строгий метроном моего дыхания, музыкальный такт нашей странной любви. – улыбнулась я и оторвала руку от его шеи. – До завтрашнего дня, Гарри. Расскажешь мне свой сон, если в нем появлюсь я.

Буду молиться сколько понадобится, чтобы осуществить твое желание.

«Рикка, прошу простить, сам не понял, что это было…»

Я молча уставилась в монитор и тяжело вздохнула. Так хотелось ответить: «Найл, вали спать.», но вместо этого лишь быстро напечатала:

«Все в порядке, просто забудем.»

Ждать долго не пришлось.

«Ирландцы все такие. (злобный смех)»

Я натянуто улыбнулась монитору и тут же захлопнула крышку компьютера.

Спокойной ночи, Найл.

POV Гарри.

Harry Styles – / dont let me go /

(именно эта песня, не с Сэмом, а где он исполняет один. Советую включить всем, без нее будет трудно понять)

Стихи, письма, танец, застывший во времени, и звездопад за окном. Зима, тихие аллеи, рука в руке, улыбка под первым снегопадом. Повторяющая себя романтика, замкнутая в кольцо. Медленная сказка, не находящая выхода. Я предлагаю ей партию. Партию на любовь. Ставка, достойная игры всерьез, и игра, равноценная ставке. Когда она устанет от тихой молчаливой нежности, от сладкой ваты слов и ритмичного уютного тепла, пусть вспомнит мое предложение. И не так важно, чем это закончится: незабываемым, откровенным, безумным сексом на бархатной поверхности бильярдного стола или жестким поединком двух взглядов и воли над шахматной доской. Или чем-то совсем иным, неожиданным, прекрасным и полным своей собственной жизнью. Но острым лезвием новой жажды коснется любовь ее сбившегося дыхания. Предлагаю сыграть с ней одну лишь партию на любовь. Партию длинною в жизнь.

Я оторвался от листка бумаги и в упор посмотрел на Ширана. Тот расхаживал по темной студии туда-сюда, занимаясь бессмысленным делом, лишь разгоняя пламя свечей в разные стороны.

Заебал. – буркнул я. – Сядь и прижми свой зад, я спрашиваю совета.

Эд потер левой рукой свой затылок и тут же сел, сложив руки на коленях. Твою мать, как первоклассник.

Я бы ее не простил. – сказал он уверенным тоном.

Сейчас мы допишем эту ебаную песню и ты поможешь мне написать это для нее. – я прикусил кончик ручки зубами. – Я прощу ее только тогда, когда она мне запишет мою песню на студии.

Уверен? – переспросил Ширан, пододвигая к себе мини-синтезатор. – Как ты собираешься это сделать?

Я перевел взгляд на нотную тетрадь. Ноты ложились на строчки бурным потоком, все получалось так, как не получалось никогда. Пара строчек, несколько повторов, небольшой куплет – я дописываю свою песню в этой чертовой студии в эту чертову зимнюю ночь.

Скажу ей: «Эй, малышка, собирайся на Мальдивы, отдохнем.» - засмеялся я и снова задумался над песней.

Ширан вновь почесал затылок и принялся настраивать синтезатор, что-то там тренькая себе под нос.

Чувак, давай тише. – оторвался я от нотной тетради и посмотрел на Ширана. – Нихера не получается с твоим бряканьем.

Что-то массивное рухнуло на пол и Эд недовольно промычал себе под нос, поднимая эту херню себе на колени.

Ну что еще! – возмутился я.

Стайлс, придурок, мы сидим в полной темноте, тишине, хер пойми в какой заброшенной студии, ты говоришь мне чем заниматься, сам пишешь какую-то еботу, не показываешь, возникаешь, мелишь какой-то бред по поводу музы и еще че-то там, и просишь не брякать, твою мать!

Заткнись и дай мне ре-бемоль.

Друг недовольно зарычал, но послушно нажал на клавишу и держал ее до тех пор, пока я вновь не заорал на на него с просьбой прекратить безобразие.

Я погружаюсь в написание до глубины души, я восхищаюсь пустотой и вдохновением холодной ночи, я впитываю в себя всю обстановку и понимаю – у меня, мать вашу, получается.

Вдохновение приходит неожиданно. Вокруг меня яркими фантиками бытия кружатся разноцветные птицы, кружатся первые снежинки. Вокруг меня поднимается ветер, бросающий мусор наших слов и идей нам же в лицо. Я дышу запахом нотной тетради, я любуюсь каждой написанной ноткой, я восторгаюсь звуком, его запахом… А ещё я смеюсь. Смеюсь над собой, потому что очень хорошо понимаю, что в эту среду, нелепую, дурацкую, смешную, глупую, влюбленную в себя и слепую ко всему на свете — очень гармонично и уместно вписываюсь я сам. Я пишу свою песню, и это, черт возьми, охуенно.

Отойди, отойди, отойди. – я соскочил со своего места и тут же выпнул полу спящего Эда со стула, усаживаясь за синтезатор.

Помня наизусть, пальцами — как неповторимо, как пронзительно больно отдается в тонких пальцах дрожь этих клавиш, я напеваю себе под нос мотив и тут же записываю, исправляю, стираю, вновь исправляю, вновь записываю, ко мне подсаживается Эд и мы работаем вместе, мы поглощены атмосферой, мы доводим дело до конца и я ощущаю эту притягательную дрожь до самых костей, ту победную дрожь успешного окончания дела.

Наконец-то! – радостно произносит Эд и выхватывает у меня листок со словами.

Быстро пробежавшись взглядом по тексту, Ширан оценивающе кивает головой и принимается отбивать ритм ногой, начиная мурчать себе под нос мое творение.

Я подсаживаюсь к нему и также подпеваю, ощущаю это окрыляющее чувство внутри, отдающееся душевным умиротворением куда-то в область сердца.

А ты знаешь как сделай? – внезапно задался вопросом Эд, откладывая листок в сторону. – Просто предложи ей поехать куда-нибудь. Не указывай куда, так будет проще. В любом городе найдешь студию и заставишь ее записать эту чертову песню, непонятно зачем она тебе сдалась.