Попробуй меня

Я вел себя как придурок. Как самый настоящий придурок. Снегопад не прекращался, поэтому крупные снежинки безучастно приземлялись на мои заледеневшие руки, позволяя моей коже краснеть с каждой секундой.

Только я собрался с духом и поднял левый кулак, чтобы постучать в дверь, та самая дверь распахнулась передо мной и на пороге застыла Дейвидсон, в своем излюбленном сером пальто, замотанная в белый, вязанный шарф.

На бледном лице появилась мягкая улыбка. От этой улыбки в моем сердце наверняка началась атомная война, оно колотилось так, словно по нему долбили молотком. Я был счастлив видеть ее вновь.

Я застыл как вкопанный, не в силах произнести и звука. Черт, надеюсь на моей щеке не осталось губной помады Эмили, на которую вдруг так внезапно обрушилась волна нежности.

Рикка вздернула бровью и слегка ухмыльнулась, крепко сжимая ручку своего чемодана в руке. Ее пронизывающий взгляд вызывал у меня разные чувства. Хотелось подойти.

Нет.

Хотелось подбежать к ней.

Блин, снова не так.

Хотелось подойти, подбежать, прижать к себе, позволить моим рукам пробраться под….

Черт.

Что-то опять не туда.

Поцеловать.

Да.

Именно так.

Хотелось подбежать и обрушиться на нее, позволить нашим губам слиться друг с другом.

Я хотел чувствовать ее прикосновение на себе.

Но Рикка всего лишь стояла, взирая на меня удушливым взглядом, который ставил запреты на все доступы кислорода.

Эм…- наконец-таки вымолвил я, проведя рукой по своим влажным от снегопада волосам. – Я похож на Пизанскую башню в этом пальто, верно?

Что.

Что, мать вашу.

Что я только что сказал?

Стайлс, ты похож на идиота. Вот что действительно верно. – улыбнулась Дейвидсон и смело захлопнула дверь, спускаясь по ступенькам вниз.

Ко мне.

Ох, черт, она идет ко мне. Ко мне! Мне захотелось заорать так, словно я малолетний ребенок, на всю улицу, вытащить язык на воздух и глотать холодные снежинки ртом, мне хотелось окунуться с головой в начинающие сугробы, и все просто потому, что Дейвидсон шла ко мне.

Мне нужно в психиатрическую лечебницу. Немедленно.

Гарри, моя мама передала тебе свою выпечку, и она у меня в чемодане. Черт, я подумала, это так глупо, как будто ты не ел нормальных кексов, да и вообще…

Мысли в голове устроили самую настоящую войну. Ее мама без проблем отпустила Рикку со мной. Она передала мне выпечку. Я нравлюсь ее маме. Голова шла кругом.

Я становился параноиком.

Гарри, ты слышишь меня? – воскликнула Рикка, принимаясь щелкать пальцами около моего лица. – Ты голоден?!

Лондон- Дублин. –как под гипнозом процедил я, всматриваясь в невероятные глаза Дейвидсон с такой силой, что она, не выдержав, мгновенно перевела взгляд в сторону.

Ты в порядке?

Какой раз за день я слышу этот вопрос? Рикка смотрела на меня так, как будто перед ней стоял не человек, а какой-то инопланетянин. Черт, так и знал, что на щеке остались отпечатки этой идиотской помады, чтоб ее. Девушка выдохнула холодный воздух ртом, а затем покрутила пальцем у виска, закатив глаза к небу.

Ты поцелуешь меня или мне так и ждать здесь, пока меня снегом не завалит? – недовольно хмыкнула она и слегка покраснела.

Тормоза сорвались в одно чертово мгновение. Я, как совершенно больной человек, лишенный всякого разума, накинулся на нее, впиваясь в сухие губы с нечеловеческой силой, ловко пропуская свой развратный язык ей в рот и сплетаясь с шершавым язычком Дейвидсон в один замудренный узел. Я ждал этого момента всю свою ебаную жизнь. Точнее, я ждал этого два часа, но насколько отвратительно медленно тянулись эти часы!

Дейвидсон смущенно оторвалась от моих губ и облизнула губы на морозе.

Больно будет. – заметил я полушепотом, прикоснувшись к ее губам своим пальцем. – Потрескаются и начнут шелушиться.

Девушка заманчиво захлопала ресничками и опустила взгляд вниз.

Тогда тебе придется залечивать все мои раны, даже самые незаметные. Ясно, Стайлс?

Пасмурно, Дейвидсон. – улыбнулся я и протянул свою руку к ней.

Девушка осторожно прикоснулась тоненькими пальцами к моей ладони и неуверенно сжала ее в своей руке.

В ее глазах всегда восхищение, когда я держу ее руку. Я заметил. Я замечаю, с какой нежностью она берет мою руку. Как прикасается ко мне. Я вижу, как ей это нравится. Я нравлюсь ей. Я понимаю все.

Я ведь не идиот.

Аэропорт Хитроу. 14:27.

Зачем он тут. – процедил я, потянув Луи за рукав настолько сильно, что он чуть не протер своей курткой пол аэропорта.

Я откуда знаю. – прошипел он сквозь стиснутые зубы и нервно дернулся, посмотрев за свое плечо.

Я тяжело выдохнул, принимаясь теребить шапку на своей голове. Господи боже, Стайлс, угомонись. Это всего лишь Найл. И он всего лишь прощается с Дейвидсон.

Луи недовольно фыркает в тот момент, когда Хоран «по дружески» обнимает Дейвидсон на прощание, и что-то там мурчит ей на ухо. Обо мне и говорить нечего. Я провалился сквозь землю, в тайне мечтая открыть себе невероятные таланты раздробления человеческого тела одним лишь взглядом.

Нет, мне точно пора к врачу.

Стайлс, а если пресса? – вдруг спрашивает Луи у меня. – Просто представь ее лицо, когда она увидит эту массу живодеров – фотографов и все такое. Ведь только все успокоилось.

Я настороженно приподнял одну бровь и посмотрел на Луи серьезным взглядом.

Я разберусь с ними, Томмо. – уверенно процедил я. – Даже сделаю так, что она станет популярней нас. В этом городе ей не дождаться популярности.

Луи на мгновение призадумался, прикусив нижнюю губу.

Не знаю, зачем тебе это нужно, Стайлс. – хрипло произнес он, тяжело вздыхая и кивая головой. – Почему ты всегда ищешь приключения?

Я улыбнулся. Почему я всегда ищу приключения? Неоднозначный вопрос. Легко положив свою руку на плечо Томлинсона, я притянул к своему лицу его голову и почти прикоснулся губами к его уху.

Послушай меня, Томмо. – шепотом произнес я на ухо, не спуская властного взгляда с Дейвидсон.
– Мы счастливые люди. У нас есть крыша над головой, на кухне еда, уютный свет монитора и доступ к интернету. Да, у каждого своя собственная боль, которую мы любим возвеличивать, доводя до ранга трагедии, но мы — счастливые люди. И мы пишем стихи. Кто-то ищет приключения, путешествуя по миру. Кто-то отдает себя науке. Кто-то влюбляется с головой. В свою очередь я жажду новых идей. Я сделаю ее жизнь такой, о которой она и мечтать не может. Я сделаю из нее ту Дейвидсон, которой она должна быть. Спросишь, почему я так легко говорю об этом и самоуверенно киваю головой. Почему? Все очень просто. Потому что своя рубашка всегда ближе к телу, мой милый мальчик. И будь уверен – я справлюсь с этим.