Попробуйте позвонить позднее

— Так и сидела?

— Так и сидела. Говорит, было на что посмотреть. Он получил удовольствие, она — сомневаюсь. Но рассказывала об этом как о забавном эпизоде, не более. Не делала из этого трагедию, как ты. Наоборот, радовалась. Я, мол, еще женщина, на меня встает.

— Лида!

— Побольше цинизма.

— Какая грязь!

— Это самое дешевое и доступное удовольствие. Не у всех есть деньги. А это может себе позволить любой бедняк, если у него все в порядке со здоровьем. Не хочешь, чтобы это было с тобой — ходи, как оборванка. Что ты хочешь? Ухоженная блондинка, кожа чистая, зубы белые, волосы густые, на ногтях маникюр.

— Что ты обо мне как о лошади, — поморщилась Инна.

— А они о тебе так и думают. Мужчины. Породистая кобылка, отчего бы на нее не залезть?

— Давай лучше поговорим о моих делах, — вздохнула она.

— Ну и как твои дела?

— Ты звонила Морозову?

— Звонила.

— И… что он?

— Сказал, что встретится со мной, как только у него будет время. Пока не нашел.

— Лида, у меня кончились деньги, — трагическим шепотом сказала она.

— Что ж… Это должно было случиться.

— И что же мне делать?

— Работать, конечно. Иначе на что ты будешь жить? Хотя постой-ка… У тебя же есть дом!

— С этим домом произошла неприятная история, — поморщилась Инна.

— Какая история?

— Понимаешь, Веня оформил дом на своего отца.

— Вот как? — подняла брови Лида.

— Я нашла документы и завещание. Отец составил завещание в пользу Вени.

— Это разумно, — кивнула Лида. — Твой муж подстраховался. Он умный человек, я всегда это говорила.

— Но что будет теперь, когда Вени нет?

— Надеюсь, ты им об этом не сказала?

— Кому?

— Свекру и его новой жене. Он, кажется, женился во второй раз? И у его жены, кажется, есть дети?

— Да, — кивнула Инна. — Две дочери. Разумеется, я поехала туда и спросила, что это за история с завещанием?

— Какая же ты дура!

— Я не понимаю…

— Ну, все, прощайся с домом.

— Ты думаешь… Нет, этого не может быть! Не будут же они претендовать на мою собственность! Ведь это теперь мое и Даши!

— По документам это никогда не было твоим. И даже твоего мужа.

— Нет, не верю, — покачала головой Инна. — Они не посмеют. Да и Клавдия Ивановна сказала.

— Мало ли, что она сказала! — рассмеялась Лида. — Я уверена: на следующий же день побежала к адвокату! Проконсультироваться.

— Нельзя так плохо думать о людях.

— Можно, — ласково сказала Лида. — Можно и нужно. Ты не представляешь, как меняются люди, когда дело доходит до дележа имущества! Брат идет на брата, сын на отца. А тут на кону такой куш! Дом с участком стоимостью… Во сколько, ты говоришь, его оценили?

— В два миллиона долларов.

— А сейчас еще больше, цены на недвижимость растут, и земля в ближнем Подмосковье только дорожает. Тебе надо лечиться, девочка. Лечиться от наивности, а заодно избавляться от дорогих привычек. Ты сделала глупость. Так что дом с землей из твоих активов смело можно вычеркивать. Посмотрим, что у нас еще осталось. Квартира?

— Я все равно тебе не верю. Ну что они сделают?

— Я не могу с уверенностью сказать, каковы будут их действия, потому что я не знаю этих людей. Но я знаю людей вообще. Не забудь: ты им никто. Они выжмут из тебя все, до копеечки. Все, что им причитается.

— Я сноха Бориса Вениаминовича, — возразила она. — А Даша его внучка.

— А…как ты говоришь — Клавдия Ивановна? Она его жена. Тем более он водочку хорошо сливает. В общем, готовься. И не говори, что я тебя не предупреждала. Итак, что у нас осталось? Квартира! Квартира, надеюсь, твоя?

— Мужа.

— Так. А кто в ней прописан?

— Он и Даша.

— Ты, значит, нет? Ну, ничего, не страшно. Завещания, как я понимаю, нет? — Инна кивнула. — Значит, делим на наследников первой очереди. Опять получается Борис Вениаминович в остатке! Одна треть!

— Да ты с ума сошла!

— Он — отец. Они наверняка достанут справку.

— Какую справку?

— Что он — инвалид. Нетрудоспособен. Значит, потребуют половину. Но у тебя несовершеннолетний ребенок. Это бесспорная половина. Ну и ты, жена. Уж и не знаю, кому сколько присудят.

— Ты думаешь, они будут судиться?!

— А как же! Поэтому в твоих интересах, чтобы твоего мужа как можно дольше не нашли. Я имею в виду его труп, если Веню убили. Понимаю, звучит цинично, но в этом случае вопрос о наследстве откладывается. Так что не спеши его искать. Если он жив, то объявится. Я знаю, что он вас очень любит, тебя и Дашу. А если он умер… Если умер, то искать его не в твоих интересах. Пусть они ищут.

— Боже! Что ты говоришь! — простонала она.

— О себе надо думать. И о дочери, — сухо сказала Лида. — Итак, квартира. Большая, три комнаты. Я думаю, две из них можно сдавать.

— Жить в одной квартире с чужими людьми?!

— У тебя есть альтернатива: умереть с голоду. Сколько ты за нее платишь?

— Пять тысяч.

— Пять тысяч рублей в месяц. Плюс домработница и консьержка. Домработницу вычеркиваем сразу. Полы помоешь, белье погладишь, от этого еще никто не умирал. Расходы по загородному дому тоже вычеркиваем. Все равно он не твой. Остается квартира. Я думаю, долларов триста за комнату можно брать. Это минимум. Район хороший, до метро близко. С каждого по триста в месяц. И коммуналку делить на троих. С голоду ты не умрешь, но… От элитной гимназии для Даши придется отказаться.

— Никогда!

— Тогда думай сама.

— Я пойду работать.

— И что ты умеешь делать, извини за нескромный вопрос? — спросила Лида, затянувшись сигаретой. Они подошли к сути.

— Возьми меня на работу.

— Куда?

— К себе на фирму.

— Кем?

— Ну, хотя бы секретарем.

— Ты знаешь языки? Какова у тебя скорость печати? Как быстро ты набираешь текст? Умеешь пользоваться факсом, ксероксом? И потом: тебе тридцать четыре года. Старовата ты для секретарши. К тому же без опыта работы. Я бы могла взять тебя офис-менеджером. За триста долларов, поскольку ты ничего не умеешь. Сидеть на ресепшн и подавать чай-кофе. Я знаю, ты хорошо готовишь. — Лида окинула ее оценивающим взглядом и кивнула: — Внешность подходящая. Но… За вычетом расходов на дорогу и обед у тебя останется совсем немного. Устроит это тебя? — Лида глубоко затянулась.

— Но почему ж так мало? — вскричала Инна.

— Мало? Я делаю тебе одолжение. Это акт благотворительности, если хочешь. Сомневаюсь, что ты вообще можешь работать. Ведь надо вставать в семь утра.

— Я рано встаю.

— Ехать в маршрутке, потом на метро. Сидеть весь день в офисе, отвечать на звонки, в перерывах бегать с тарелками и чашками. И называть меня Лидией Ивановной. Соблюдать субординацию. Запомни: там, где начинаются деньги, дружба заканчивается. Что тебе нужнее: подруга или триста долларов в месяц?