Попрыгун

– Черт побери, он управляет бурей! – заорал Кристиан. Мы одновременно встали и, без излишних колебаний медленно пошли вверх по ступенькам, прижимаясь к стене. Однако слабый голос Борегара остановил нас.

– Вы бросаете меня?

– Там Фрэй… или, скорее Попрыгун, – твердо сказала Соня. – Мы за тобой вернемся, как только разберемся с ним.

– Нет, вы не вернетесь! – плаксиво взвыл Борегар и сделал попытку подняться. – Я бы не вернулся. Я пойду с вами….

Убеждать его было некогда.

– Идем, – грубо сказал я. – Только умоляю, молчи. Не стонать, не ныть, не плакать. Вспугнешь. Он переместится в другой мир, а мы останемся тут. Сможешь подняться молча?

– Смогу, – пролепетал перепуганный перспективой остаться в этом разрушающемся мире Борегар. – Только не бросайте….

Лестница была крутой и неудобной. Вдобавок ураган расшатывал башню так, что все ступеньки ходили ходуном. Борегар замыкал нашу процессию, скрипя зубами от боли, однако даже стона не вырывалось из его рта, хотя вряд ли кто-то услышал бы его за бешеной какофонией ударов по башенке снаружи. Первым шел я, за мной Соня, следом Кристиан, от которого веяло озоном.

Фрэй стоял у окна в маленькой комнатке и простирал руки к кружащемуся смерчу. Гигантская воронка извивалась в такт его движениям. На полу у окна лежало высохшее тельце хоббита Оддо. В его руке была зажата разорванная цепочка. А вот кольца в ладони не было. Зато что-то блестело на руке Императора.

– Фрэй! – крикнул Кристиан. Император резко обернулся, а воронка за окном мгновенно перестала кружиться на одном месте и стремительным прыжком отклонилась влево, уносясь от башенки.

Выглядел Фрэй совершенно безумным. Его и без того худое лицо заострилось еще больше, глаза провалились внутрь, а темные круги под ним придавали ему демонический облик. Развевающиеся от ветра белые волосы и остроконечные эльфийские уши только усиливали этот образ. Губы Императора исказила злобная ухмылка, а раздувшийся от ветра плащ придал ему сходство с огромной летучей мышью. Как-то видел я таких в тропиках – белые пушистики с отвратительными наростами на носу, по ночам пьющий кровь у лошадей и коров. Да и людьми, в общем-то, не брезговавшими…

– Явились! – прошипел Фрэй, уставившийся куда-то сквозь меня. Нервным, и каким-то вороватым движением, император прикрыл кольцо костлявыми пальцами с длинными ногтями.

– Отдай кольцо! – крикнул Кристиан. Лицо Императора исказилось в гримасе ненависти.

– Оно мое! – завопил он. – А вы сейчас умрете! Но первым умрешь ты!

Костлявый палец ткнулся куда-то вбок, где, судя по голосу, стоял Кристиан. В белесых глазах Фрэя зажглись красноватые точки. Соня вскрикнула, я бросился вперед, но невидимая сила отшвырнула нас с Соней в сторону. Борегар, испуганно вжался в стену, глядя на замерших друг против друга Фрэя и Кристиана. Кристиан вытянув руки вперед, словно упирался в невидимую стену, идущую от Фрэя. Пальцы парня светились нестерпимым светом, а молнии стекали с них, словно вода и били в пол.

– Ты…. – прошипел Император. – Ты….

Неуправляемый смерч ударился о стену башни, и та с грохотом стала разваливаться. Пол треснул прямо между Императором и Кристианом, и начал расползаться в стороны. Фрэй вздрогнул и покачнулся на миг. И в этот момент Соня швырнула в Императора тяжелый кинжал.

Клинок попал Фрэю точно в грудь. Он нелепо взмахнул руками и рухнул навзничь. Пол проломился под его телом, и Фрэй полетел вниз. Но следить за его падением нам было некогда. Ураган сорвал с башни остатки крыши, и она унеслась прочь. Мы бросились вниз по лестнице, едва не затоптав нерасторопного Борегара. Прямо над нами зияла бездна.

Фрэй, залитый кровью, лежал на земляном полу, истекая кровью. Борегар, израсходовавший остаток сил на беготню по лестнице, сполз по стеночке и, тупо глядя вверх на разрушающий башню смерч спросил:

– Ну, и что теперь?

Я пошевелил пальцами и начертил когтем на полу ровную линию. Привычный позыв открывающегося портала стал для меня сказкой.

– Получилось? – недоверчиво выдохнула Соня и махнула рукой. Через мгновение портал заколыхался и перед ней.

– Борегар, – спросил я. – ты можешь уйти сам или попросить Соню проводить тебя?

Борегар осторожно пошевелился, и перед ним прямо на полу заколыхалась мутная белесая лужица.

– Я могу сам, – прошептал он. – Я ухожу в Сирил. Аптечка мне крайне необходима…

– Иди! – согласился я. Борегар перевалился через край лужицы и исчез в захлопнувшемся портале.

– Уходим! – скомандовала Соня. Кристиан согласно кивнул и провалился в пол. Соня тоже сделала шаг вперед. Я уже хотел было последовать за ней, как вдруг до меня долетел слабый шепот.

– Артем…

Я неловко повернулся. Фрэй был еще жив. Он сделал слабое движение рукой. Кольцо выкатилось из его ладони и замерло рядом, тусклое и неживое.

– Видишь… оно меня погубило… – с улыбкой мертвеца выдохнул Фрэй.

– Ты и сам наделал много бед, – холодно ответил я.

Лестница затрещала, а дощатый потолок, пробитый деревом, начал раскалываться и исчезать в ненасытном жерле.

– Извини, я ухожу, – сказал я и шагнул к порталу. Фрэй дернул пальцами.

– Иногда мы видим… только то, что… хотим видеть, – прошелестели его непослушные губы. – Нет… времени… объяснять… Понять, то… что видишь… это подвластно не каждому… Прими мой прощальный дар…

Меня опалило горячей волной. Император смотрел вверх мертвыми глазами. Потолок с грохотом развалился на куски, и страшная сила потянула меня вверх. Но в этот момент я уже был готов и скользнул в портал, оставив Средиземье умирать вместе со своим Императором.

Попрыгун

Умиротворяющая атмосфера Сирила делала свое дело. Этот мир мы посещали не по собственной воле, а мучимые суровой необходимостью. Больше получить квалифицированную помощь скользящему было негде. Именно поэтому остатки нашего войска отправились сюда, наплевав на прямое распоряжение Императоров спешно докладывать обо всем произошедшем. Впрочем, у меня, Сони и Кристиана такого желания не возникало, а Борегару, в плече которого застряли крючки «кошки» было не до фискальства.

Кристиан покинул Аптечку первым. Несмотря на недолгое пребывание в брюхе чудовища, он чувствовал себя неплохо. Соня покинула Сирил следом за Кристианом, шепнув мне, что ждет меня у себя дома. Борегар отправился на операцию, а я – к мертвому морю Сирила. Целебные свойства соленой воды не раз ставили меня на ноги. Окрестности моря были внешне необитаемы, несмотря на расставленные то тут, то там тенты и небольшие домики, в которых можно было найти ночлег и пропитание. Раньше я все пытался хотя бы раз увидеть невидимых горничных и медицинских работников Сирила, но эти попытки так ничем и не увенчались. Выйдя даже на пару минут, я находил свою постель застеленной чистым бельем, в крохотной ванной тюбики с многочисленными мазями и растираниями были наполнены до верха, а кухонька и санузел вылизаны до зеркального блеска. Прибыв в Сирил после краха Средиземья, я даже не пытался выслеживать персонал. Благостное отупение снизошло на меня, да и всеобщая атмосфера уюта и спокойствия располагала исключительно к отдыху. Так что я в основном, отсыпался, стараясь не думать ни о чем конкретном.

Однако мой отдых не был безоблачным. Назойливые мысли, которые я гнал от себя днем, возвращались ночью в кошмарах, от которых не было спасения. Каждую ночь я засыпал с надеждой не подскакивать в холодном поту. Однако даже таинственным образом появившиеся в ванной комнате капли с нарисованным спящим младенцем, ни прогулки по берегу моря, ни спокойное ничегонеделание не спасали меня от ужасов ночи. Провалявшись на пляже моря неделю, я прекратил борьбу за спокойствие и принялся размышлять, с непривычной для себя четкостью анализируя события последних дней.