Попугай в пиджаке от «Версаче»

«Ну это мы еще посмотрим!» — подумала Вера, подходя к нотариусу.

Владимир Константинович вежливо взял ее под руку и подошел к молодому человеку в элегантном черном костюме, охранявшему вход в подземное хранилище банка.

Охранник проверил их документы и открыл своим ключом массивную, обшитую красным деревом дверь.

За этой дверью оказалась кабина лифта.

Дверь плавно закрылась, лифт бесшумно скользнул вниз и остановился.

Когда лифт снова открылся, Вера и нотариус оказались в длинном коридоре, освещенном яркими люминесцентными лампами.

Еще один охранник проверил их документы, и они пошли по заветному коридору.

В конце его сидел на металлическом стуле еще один человек, на этот раз не в черном официальном костюме, а в пятнистом комбинезоне, с автоматом Калашникова на плече. Он снова проверил документы и потребовал у Селиверстова ключ от банковской ячейки. Убедившись, что ключ у него есть и что он настоящий, охранник набрал на пульте код, а затем повернул массивное металлическое колесо, похожее на штурвал океанского корабля.

Тяжелая бронированная дверь медленно отворилась, и клиенты вошли в святая святых банка — в его хранилище, или, как называют его сами банковские работники, саркофаг.

В большом ярко освещенном помещении вдоль стен тянулись длинные ряды одинаковых металлических ячеек. Здесь уже находились два человека: прямо против входа стоял служитель, дежурный по хранилищу, высокий, слегка сутулый мужчина средних лет с длинными обезьяньими руками, а в глубине комнаты суетился возле открытой ячейки элегантный негр среднего роста, в отлично сшитом сером костюме.

— Ваш ключ, пожалуйста! — служитель протянул руку.

Селиверстов подал ему плоский металлический ключик, и служитель, кивнув, повел их к банковской ячейке, в свое время арендованной покойной Анной Ермолаевной Лопатиной.

— Сэр! — окликнул служителя элегантный негр. — Я не понять, как пользоваться этот ящик!

— Минуточку! — отозвался служитель. —Сейчас я обслужу клиентов и подойду к вам. Я ведь вам уже дважды все объяснил…

— Я плохо понимать, — недовольно проговорил негр.

— Минуточку! — повторил служитель и пробормотал себе под нос:

— Бестолковый какой-то…

Он осторожно вставил ключ Селиверстова в замочную скважину, повернул его, затем своим собственным ключом открыл второй замок и отступил в сторону:

— Прошу вас.

Оставив клиентов наедине с открытой ячейкой, он поспешил на помощь бестолковому негру.

Владимир Константинович распахнул дверцу ячейки, выдвинул находящийся в ней металлический ящик и откинул его крышку.

— Вера Васильевна, — официально-торжественным тоном проговорил он, — как нотариус и душеприказчик вашей родственницы Анны Ермолаевны Лопатиной я по ее поручению передаю вам содержимое этой банковской ячейки…

С этими словами Селиверстов протянул девушке небольшой плоский пакет, завернутый в плотную желтовато-коричневую бумагу и опечатанный сургучной печатью, какие еще используют иногда на почте при отправлении ценных бандеролей.

Вера взяла в руки пакет и на мгновение прикрыла глаза.

Ее мечта была близка к осуществлению.

Она ловко расчистила путь к теткиному наследству, чужими руками убрала конкурента, и вот наконец вожделенная картина в ее руках.

Конечно, это далеко еще не конец — ей нужно превратить картину в деньги, а для начала — хорошо бы выбраться из банка, миновав мордоворотов какого-то Штабеля, которые свалились на нее, как снег на голову.., впрочем, чего-то подобного она ожидала.

Итак, это еще не конец, но она уже держит в руках картину, и это — немало.

Перед внутренним взглядом Веры замелькали солнечные пляжи, роскошные отели, смуглые услужливые официанты…

Вера открыла глаза и улыбнулась:

— Спасибо, Владимир Константинович! Нотариус захлопнул крышку ящика и позвал служителя.

Вслед за сутулым длинноруким дежурным плелся бестолковый негр.

— Извинять меня, — бубнил он в спину дежурному, — я плохо понимать по-русски, вы отшень хорошо меня обслужить… — с этими словами он неловко сунул в руку служителю зеленую купюру.

Стодоллоровая бумажка спланировала на бетонный пол.

— Извинять меня! — испуганно вскрикнул негр и кинулся за купюрой. При этом он налетел на Веру и выбил у нее из рук бесценный пакет.

Вера зашипела, как гремучая змея, которой случайно наступил на хвост носорог.

Неловкий негр, виновато вереща, нагнулся, подобрал пакет и купюру и торопливо протянул пакет — Вере, а деньги — служителю, виновато бормоча:

— Извинять меня, извинять меня!

— Придурок какой-то! — вполголоса проговорила рассерженная девушка, прижимая заветный пакет к груди.

Служитель запер опустевшую ячейку и проводил клиентов до двери хранилища.

Всю дорогу по длинному ярко освещенному коридору негр повторял свои безграмотные извинения и смотрел на Веру глазами побитой собаки. Вера отвечала ему подозрительным и недовольным взглядом.

Клиенты поднялись на лифте и вышли в холл. При их появлении бритоголовый верзила, человек Штабеля, поднялся, многообещающе ухмыляясь. Понятно было, что он не станет ничего делать в банковском холле, на глазах многочисленной охраны, но также понятно было и то, что на улице его дожидается «группа товарищей» с достаточно серьезными намерениями.

Вера замедлила шаги. Бестолковый негр последний раз извинился перед ней, безбожно коверкая русские слова, и вышел из банка. Нотариус переводил взгляд со своей клиентки на человека Штабеля, и было совершенно понятно, что вмешиваться в события он не собирается.

Внезапно Вера покачнулась и схватилась за сердце.

Нотариус удивленно взглянул на нее, подхватил под локоть и помог дойти до дивана.

Вера прилегла. Ее лицо заметно побледнело, тело задрожало крупной дрожью.

К ней, озабоченно оглядываясь, приблизился один из банковских охранников.