Попутный катафалк
Шрифт:
– Вот сюрприз! Кого же ты нам привез? Татьяну?
– Да! Она, собственной персоной….
– Почему так поздно?
– Лучше позже, чем никогда. Долго уговаривал.
– Уговорил?
– Еще не знаю!
– Это хорошо. Значит серьезная девушка. Я бы тоже семь раз подумала, будь у меня такой парень, как ты. Раздевайтесь и к грубке греться. Сейчас будет чай.
– Мне бы еще чего-нибудь к чаю. С утра ничего не ел, – попросил Борис.
– Пироги на столе под салфеткой. Или нагреть борща?
– И борща тоже.
Разговор не мешал им раздеваться.
Себе на ноги Борис натянул еще пару шерстяных носков и так в них и остался, разминая окоченевшие ноги.
После чаепития мать поинтересовалась, как и где стелить постель. Она уже знала о планах Бориса жениться, но невесту видела впервые.
– Татьяна спит в моей комнате, – не стесняясь, объявил Борис.
– Еще чего? Я сплю отдельно! – отрезала Татьяна.
Будущая свекровь ее поддержала.
– Таня будет спать со мной. У меня кровать широкая, а муж гуляет по Сибири. Если, конечно, нет возражений. Есть свободная тахта в комнате Мани.
– Я с Вами! – коротко ответила Татьяна.
– Вот и хорошо! Посекретничаем и посплетничаем про наших мужиков….
За утренним чаем Татьяна сидела в халате матери. Это был новый и лучший халат. Он очень шел Татьяне. В нем она сильно походила на мать. Скуластое лицо, короткий прямой нос с веснушками, серые глаза и густые темно-русые волосы. Лет через двадцать добавятся морщинки, и будет вылитая мать.
«Неспроста все это. Успели столковаться за ночь», – с удовлетворением отметил Борис.
Мать по-особенному заботливо ухаживала за Татьяной.
– Тебе не горячо, доченька? – забеспокоилась она, когда Татьяна сморщила носик после первого глотка чаю. – Добавь молока.
После завтрака мать и Татьяна опять удалились в спальню родителей с видом заговорщиков. Заинтригованный Борис последовал через некоторое время за ними. Он был в носках и двигался бесшумно.
Мать открыла шкаф и раскладывала на застеленной кровати пеленки, распашонки, детские одеяльца. При этом она приговаривала:
– Как узнала, что Борис надумал жениться, так и побежала по магазинам. Когда ждете маленького?
– В конце мая.
– А он знает?
– Нет, еще не говорила.
– Напрасно! Может, быстрее поумнел бы. А родители?
– Родители знают.
– Ругали, наверное!
– Нет! Сказали, что рады и счастливы, иметь внука или внучку. А как на самом деле, время покажет.
– Счастливы, счастливы! По себе знаю. И мужу напишу, пусть обрадуется.
Борис попятился назад. Сердце его готово было выскочить из груди от радости. Так вот почему она изменилась по отношению к нему в последнее время. Да, поступки его слишком часто не тянут на образцовые для главы семейства.
Ну, ничего. Теперь есть повод взять себя
в руки. Но сначала он разберется с этой подлой троицей: Вистом, Геной и Витьком.Расплата
По вечерам Борис рыскал по городу в своем старом китайском пуховике. Он посещал казино и ночные клубы, где также играли, и официально, и подпольно. Одно время он зачастил в ночной клуб «Элита клаб», где просаживал в рулетку те небольшие гонорары, которые получал за участие в соревнованиях боксеров-любителей. После знакомства с Татьяной пришлось с рулеткой завязать. С тех пор прошел год, но он хорошо помнил почти весь обслуживающий персонал клуба. Среди них не было, ни Гены, ни Витька. Поэтому он в «Элита клаб» не ходил, уверенный, что их там нет.
После бесцельных двудневных поисков, он вспомнил про швейцара клуба Митрича. Тому не было еще и сорока, но все звали его Митрич, как старого деда. Возможно из-за окладистой бороды. Он знал всех и вся в игорном бизнесе.
– Митрич, здравствуй!
– А-а-а, Борис! Опять к нам пожаловал!
– Нет, теперь больше не испытываю судьбу.
– Что так?
– Женюсь!
– После такого испытания судьбы, остальные способы отдыхают….
– Во-во! Очень точно сказано. Потом всю жизнь, либо с выигрышем, либо с проигрышем.
– Ты должен выиграть. Хе-хе! В рулетку и карты тебе не везло….
– И тут с тобою согласен! Мне нужна твоя помощь. Ищу трех типов. Одного зовут Вист, другого Гена, а третьего Витек. По всему видно, что они должны крутиться вокруг игорных заведений.
– Ну, Виста уже не найти!
– Что так?
– Умер он. Обкололся.
– Ты уверен?
– Абсолютно! Знаю, что говорю.
Борис едва сдержался, чтобы не опровергнуть Митрича. Не нужно спешить открывать информацию, что Вист возможно жив. А с другой стороны Борис не знал, что случилось потом, после того как его впихнули в гроб и укололи.
– А другие?
– Тут тебе повезло, они работают у нас в охране.
– Что-то не помню таких.
– Так они недавно, месяцев шесть, семь….
– Где их найти?
– Дежурят в игорном зале. Только в разных сменах. Ты их знаешь в лицо?
– Еще как знаю!
– Зачем они тебе, если не секрет? – Митрич не мог сдержать своего природного, а Борис не без основания предполагал, что и профессионального любопытства.
– Никаких секретов, от тебя. Обещали продать кой-какие шмотки, а сами где-то прячутся. Ну, с Вистом теперь все понятно. Почему эти не звонят?
– Иди на второй этаж. Теперь не спрячутся.
Борис подошел к Гене сзади.
– Привет Гена! Дорогой, сколько лет, сколько зим…, – Борис говорил громко притворно елейным голосом.
Многие оглянулись на миг, а потом опять уставились на колесо рулетки.
Оглянулся и Гена. И застыл мгновенно, как раствор гипса в горячей воде. И лицо приобрело такой же гипсовый цвет.
– Ну, что? Лишился дара речи от радости? – Уже тихо сказал Борис. – Есть здесь место, где можно поговорить без свидетелей?