Порезы

– Хал как раз никак не может подыскать подходящий для роли Лилли типаж.

– В таком случае, почему бы не попробовать предложить ему Мэй Бет? Если он заинтересуется, то вполне может позвонить ей.
– Ян продиктовал ему записанный в блокноте номер телефона.

– Заметано, - сказал Арни.
– Но ты же в курсе, что мы планируем начать основные съемки в конце этой недели.

– В курсе. Но мне очень хотелось бы, чтобы он все-таки обратил на нее свое внимание, если такое возможно. Она подходит для этой роли, как никто другой.

– Я обязательно поговорю с Халом. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Вот и хорошо.

– Но никаких гарантий я дать не могу.

– Это я понимаю. Просто постарайся сделать все, что в твоих силах.

– Договорились. Ну а как поживает твой новый роман?

9. Большая игра

Лестеру ужасно не хотелось идти на футбольный матч Городского Колледжа. Он хотел провести этот воскресный день дома, глядя по телевизору матч "Рамсов". И он сказал об этом Хелен.

– А я считала тебя большим поклонником Бастера Джонсона, - сказала она. Эти слова прозвучали скорее как обвинение.

– Кого?

– Бастера Джонсона. Защитника, которого в прошлом году ты назвал великим.

– Но ведь в прошлом году мы не ходили ни на какие игры Колледжа.

– В прошлом году он играл не в колледже.
– Хорошо хоть, что она не закончила эту фразу словами, типа: "глупый ты идиот". Видимо, на этот раз она решила обойтись без оскорблений.
– Тогда он еще учился в Средней Школе.

– Один из твоих учеников?

Хелен кивнула.

– Только он?
– Спросил Лестер.

– Не только.

– Наверное там будет много твоих учеников.

– Так ты пойдешь на игру, или нет? Бастер будет стоять на первой стороне защиты.

– Я предпочел бы остаться дома и посмотреть "Рамсов".

– Делай, что хочешь, - сказала Хелен.
– Я еду на игру.

– Ну и дела.

Он смотрел, как она надевает коричневый свитер, подаренный им в прошлом году на Рождество.

– Если все-таки поедешь, - сказала она, - то лучше обуйся.

– Ладно, поехали, - пробормотал он. Он обулся, натянул свитер и вслед за Хелен направился к ее машине.

– Сядешь за руль?
– Спросила она.
– Или хочешь, чтобы повела я?

– Я поведу.

Он вел автомобиль, не говоря ни слова. В желудке словно засела какая-то странная, ноющая болью пустота, неизлечимая с помощью еды. Вряд-ли вообще что-то могло ее излечить. Хелен отобрала у него какую-то очень важную частичку. Он не знал, какую конкретно, но чувствовал, что никак не сможет без нее жить и жаждет заполучить обратно.

Хелен потянулась вперед и повернула ручку радиоприемника. В колонках заиграла песня Джона Денвера "Снова Прощай".

Лестер не понимал почему, но ему ужасно захотелось плакать.

Джанет и Мэг прибыли на стадион пораньше, чтобы успеть занять хорошие места.

– И как часто ты посещаешь подобные мероприятия?
– Спросила Джанет.

– Стараюсь не пропускать ни одной игры. Я считаю это чем-то вроде своего долга. Я знаю практически всех игроков, и они всегда рады меня видеть. А помимо самих игроков я знакома и с большинством преподавателей и администраторов. Ну и так далее. Хотелось бы тебе услышать первые восемь тактов "Знакомства с Тобой"?

– О, с огромнейшим удовольствием. Может быть, они позволят включить ради этого системы оповещения. И ты сможешь исполнить на бис национальный гимн.

– А что, это мысль.

– Если ты в самом деле постараешься, они смогут даже напрочь забыть о самой игре. Вместо этого все просто насладятся сольным концертом Мэг Хэйкрафт под открытым небом.

– Разве это не было бы здорово? Просто фантастическая реклама для студенческой сборной.

– Такое могло прийти в голову только тебе.

– Слава Богу, пока это приходит только в мою голову, а не в задницу. А остальное идет именно туда.
– Она приподнялась на сиденье.
– Да уж, какая-нибудь мягкая подушка здесь совсем бы не помешала. Эти трибуны до того жесткие. Больше всего мне жаль всех этих малышек с тощими задницами, которые буквально упираются в сиденья костями.

– Ты имеешь в виду таких, как я?
– Джанет приподнялась над скамьей, стараясь усесться более комфортно.
– Нужно было прихватить свой...
– Она запнулась, вспоминая поролоновый подпопник, который всегда брала с собой на игры Университета Южной Калифорнии. Сейчас он лежал на одной из полок в квартире Дэйва.

– Твой что?

– Раньше я...
– Ее горло сжалось. Она отвернулась.

– Эй, эй, только не хандри! Разве тебе есть из-за чего переживать? Улыбнись!

– Конечно, - сказала Джанет, и на какое-то мгновение улыбнулась. Но продержать улыбку дольше этого мгновения не получилось. Покачав головой, она сказала: - Извини. Иногда все эти воспоминания не дают мне покоя. Дэйва больше нет. Как будто он умер, или что-то подобное. Вроде я терплю все это, продолжаю жить и веселиться, как вдруг бац! Дэйва больше нет.

– Ты всегда можешь вернуться к нему. Никто ведь не приставляет к твоей голове пистолет.

– Никто, кроме моего ребенка.

– Оооо.

Джанет снова попыталась выдавить из себя улыбку, но не смогла.

– Будь я на твоем месте, - сказала Мэг, - Я вернулась бы к нему так быстро...

– Но ведь ты же его терпеть не можешь.

– Знаю.
– Она развернула пластинку жевательной резинки, сложила ее в три слоя, и закинула в рот.
– В нем сконцентрировалось абсолютно все то, что я презираю в мужчинах.
– Она нахмурилась, жуя жвачку.
– Но в любом случае, я вернулась бы к нему.

– Ты в этом уверена?
– Спросила Джанет.
– Уверена, что вернулась бы к этому ублюдку, к этому самодовольному мудаку?

– На самом деле, если сказать по правде, я никогда бы от него не уходила. Видишь ли, дорогая, он мужчина. В нем имеется все, что я презираю, но он мужчина. Если ты еще не заметила, я из тех, кого обычно называют "шавками". И, как говорится в старой поговорке, "Лучше синица в руках...".

– Ты не...

– Даже не пытайся сказать мне сейчас, что я не шавка. Я все-таки смотрюсь в зеркала. И ты знаешь, иногда, глядя в одно из них, меня так и тянет его разбить. Я выгляжу, словно Хэллоуиновская попрошайка, только без маски.
– Она хихикнула и закусила губу.
– Самый натуральный тролль.