Порочен, как грех

Мириам побледнела.

– Ваша добрая матушка, глядя на меня из своей небесной обители, должно быть, пеняет мне за то, что я небрежно исполняла свой долг по отношению к вам.

Элетея остановилась в дверях. Будучи человеком, не слишком соблюдающим формальности, она оставила на лакея обязанность усаживать тех гостей, что приехали раньше.

Но она никак не ожидала, что все, кого она пригласила на ужин, и те немногие, кого она не приглашала, решатся отправиться к ней в дождь и отведать ее угощение, И вот пожалуйста, у нее полон дом гостей. Уилкинзу уже пришлось принести с полдюжины стульев из музыкальной комнаты.

Главная приманка двигалась позади нее – широкоплечий человек с шевелюрой и душой, темными, как ночь, человек, который не только внес сумятицу в голову хозяйки дома, но также, вне всяких сомнений, выбил из колеи ее пять гостей, вдруг насторожившихся.

«Нет, шесть», – молча поправилась она, когда Мириам повернулась к Гейбриелу с грозным выражением на лице, которое тут же сменилось изумлением.

Честно говоря, при виде сэра Гейбриела во плоти ее кузина была столь ошарашена, что Элетея почти пожалела о своей недавней резкости.

– Мириам, – она толкнула кузину локтем, – это же Боскасл, негодяй, игрок. Вы не забыли?

– Я верю не всему, о чем мне сообщают сплетники, – тихо ответила Мириам, со вздохом прижавшись к двери, когда Гейбриел поклонился.

– Сударыня, – проговорил он голосом, в котором звучала скрытая ирония, – я не имел удовольствия…

Мириам смятенно посмотрела на Элетею.

– Одна из лучших фамилий Англии, – прошептала Мириам краешком рта. – Прошу вас, не падайте в обморок и не портите вечер. Теперь я вижу в вашем будущем перспективу, которой я никак не ожидала. Мои недавние замечания порождены незнанием, и я в этом признаюсь.

Элетея крепко взяла кузину за руку и сказала, понизив голос:

– Вспомните о порочных знатных мужчинах, Мириам. Представьте себя обнаженную, за которой гонятся и которая попадает в объятия этого негодяя.

Затянутая в перчатку рука Мириам, дрожа, упала на плечо Элетеи.

– Что, если общество неверно судит о нем? – прошептала она с задумчивой улыбкой. – Есть ли у нас доказательства, что он негодяй? Должны ли мы опуститься до скандала и порочить тех, кто будет в высшей степени нам полезен?

Гейбриел адресовал Элетее простодушную улыбку.

– Я сделал что-то не так?

Она отвела глаза, прежде чем виноватый румянец выдал ее.

– Я очень надеюсь, сэр Гейбриел, что вам понравится простая деревенская еда. Хорошо зажаренный ростбиф и пудинг.

Несколько мгновений он смотрел на нее с беспечным видом, а потом предложил руку.

– На этой еде я вырос.

– И это не причинило вам вреда, судя по вашему виду, – сказала леди Понтсби, двинувшись следом со своим мужем.

Элетея еле слышно вздохнула и изобразила на лице улыбку, когда они с Гейбриелом приготовились разойтись и занять свои места. А когда кузина оглянулась на нее с лукавой улыбкой, она притворилась, что ничего не заметила, и сказала:

– Сэр Гейбриел со времен своей юности обедал за множеством столов. Но я очень надеюсь, что наше деревенское гостеприимство не наскучит ему.

Он галантно улыбнулся:

– Мне достаточно просто мирного вечера, чтобы не скучать.

Элетея раскрыла губы:

– Я напомню вам об этом, когда вы начнете засыпать.

– В одной комнате с вами? – спросил он, усмехнувшись порочной усмешкой. – Ваше присутствие способно поднять мертвеца из могилы.

Она покачала головой:

– Не вздумайте сказать что-нибудь подобное за столом.

– Почему же?

– О-о-о… Вы просто сидите, сэр Гейбриел, ужинайте и будьте приятным гостем.

Он улыбнулся еще шире:

– Я согласен, если вы будете прекрасной хозяйкой.

Глава 22

Элетея молчала, а Гейбриел занял место между вдовствующей баронессой и лордом Понтсби, и баронесса сразу же втянула его в разговор:

– Предыдущий владелец Хелбурн-Холла собирался построить грот там, в дубовой роще. Он обратился за составлением плана к иностранному архитектору.

Дубовая роща? Гейбриел взял суповую ложку, стремясь казаться респектабельным, в то же время отчаянно напрягая мозги. Ему страшно хотелось произвести хорошее впечатление. Но где, черт побери, в его владениях находится эта дубовая роща?

– Э-э-э… – сказал он, пытаясь поймать взгляд Элетеи, – дубовая роща. Неплохое место для грота, да?

Серебряноволосая баронесса казалась мило смущенной.

– Мы так поняли, что ваш предшественник намеревался использовать это сооружение, чтобы завлекать туда молодых женщин… я думаю, вы понимаете.

Гейбриел опустил ложку. Оказавшись среди гостей, он и двух слов не связал. Почему же, черт возьми, его тут же стали обвинять в том, что он соблазняет девственниц? Он снова посмотрел через стол, ища помощи в глазах Элетеи. Притворившись, что понятия не имеет о его трудном положении, она смутно улыбнулась ему, продолжая намазывать масло на хлеб. Он слегка кашлянул.

– Ну, по мнению древних друидов, дубовая роща – это священный приют для…

Он не знал, для чего именно. Но вспомнил, как он и его братья иногда вставали летом на восходе солнца, чтобы посмотреть, как деревенские девушки собираются вместе встречать рассвет. Но если там и были какие-то дубы, никто из мальчишек не замечал их и не интересовался ими.

– Вы несколько высоки ростом для друида, не так ли? – Баронесса решилась продолжать разговор после некоторого молчания. – Достаточно темноволосы, но слишком высоки.

Он поймал довольный взгляд Элетеи.

– Не думаю, что сэр Гейбриел готов признаться в своей склонности к язычеству, леди Бримвелл.

– А в чем он склонен признаться? – шутливо сказал преподобный Питер Брайант. – Говорите, сэр Гейбриел. Мне доводилось исповедовать прихожан во всевозможных грехах.

Элетея покачала головой:

– Только не за моим столом. Если хотите, можете поговорить с моим гостем в любое другое время.

– Я хочу сказать, – продолжал Гейбриел, почувствовав, что можно и вправду хорошо проводить время, не играя в карты, не объедаясь деликатесами и не беря на душу множество иных грехов, – что деревья красивы, а совращение невинных дев – нет.