Порочная преданность

Я вижу, как Белла изо всех сил старается не задохнуться, пока мы добираемся до машины. Она поворачивается, оглядываясь в сторону дома, и на краткий миг мне кажется, что она собирается убежать от меня. Она оглядывается на меня, ее глаза расширены, как у испуганного оленя.

— Я все еще могу вернуться, — шепчет она. — Я могла бы сказать Игорю, что сбежала, и извиниться. Может быть, он не…

— Нет. — Я качаю головой, хватаю ее за руку, прежде чем она успевает выполнить это заявление, и бегу. Сейчас нет времени осторожничать с ее прикосновениями, я не могу потерять ее снова. Я не могу позволить ей вернуться к нему. — Белла, пожалуйста. Все будет хорошо.

Эдгар распахивает заднюю дверь машины, и я вижу, как она машинально вздрагивает при виде его — мужчины, которого она не сразу узнает, прежде чем я прижимаю руку к ее спине.

— Они со мной, — пробормотал я и почувствовал, как она немного расслабилась, хотя напряжение все еще сквозило в каждом ее дюйме. — Некоторые из людей твоего отца.

— Отца… — слабо шепчет она, ее голос слегка дрожит. Тем не менее, она скользит в машину, ее руки крепко сцеплены на коленях, и она сразу же поднимает голову, чтобы посмотреть, иду ли я за ней. Я сажусь рядом с ней, и ее рука автоматически нащупывает мою и крепко сжимает ее. В этот момент, несмотря на опасность, несмотря на все, что нам еще предстоит преодолеть, прежде чем я смогу вернуть ее домой, я чувствую, как что-то внутри меня отпускает.

Она все еще хочет прикоснуться ко мне. Она ищет во мне утешения. Что бы ни случилось с ней там, это не отменило всего того прогресса, которого она добилась. И этого достаточно, чтобы я почувствовал волну облегчения, несмотря на то, что еще предстоит.

— Погнали, — резко говорю я Эдгару, и он включает передачу, шины слегка вращаются, когда он выезжает на улицу. Начинается дождь, и я вздрагиваю, понимая, что так будет сложнее разглядеть тех, кто может нас преследовать. Но и выследить нас будет сложнее.

Эдгар — отличный водитель. Он проносится по боковым улицам со скоростью, которая заставила бы других водителей скользить и разбиваться, особенно на мокрых шоссе. Белла приходит в себя и смотрит в окно, хмуря брови.

— Куда мы едем? — Спрашивает она, ее голос слегка дрожит.

— В ангар, где нас ждет мой личный самолет.

— Твой личный… — Она облизывает губы, выглядя смущенной. Я вижу, что она пытается собрать воедино все происходящее, стресс и страх путают ее мысли. — Куда я еду? — Спрашивает она, ее голос становится мягче, и мое сердце слегка щемит, когда я понимаю, что она думает, будто я ее отсылаю.

— Это то, куда мы едем, — успокаиваю я ее. — Мы летим в Италию. У меня там дела. Другая машина сейчас везет Сесилию, Дэнни, Агнес и Альдо. Они встретят нас там. Мы уезжаем отсюда, пока я не буду уверен, что можно вернуться домой.

— О. — Белла едва выговаривает это слово, ее рот складывается в форму, когда она смотрит вперед. — Италия.

Больше она ничего не говорит. Дождь усиливается, Эдгар все еще мчится по улицам, и я вижу, как ее губы тонко сжимаются, белея по краям. Я вспоминаю, как мы мчались на «Феррари» по задворкам возле моего дома, как она была взволнована и как мы вместе испытывали острые ощущения, и мне хочется, чтобы мы могли вернуться к этому. К тому моменту, когда полет по темной дороге на быстрой машине был захватывающим, а не пугающим.

— Мы скоро будем там, — бормочу я, и она слегка кивает. Мне трудно разглядеть выражение ее лица, но по тому, как она сжимает мою руку, я могу сказать, что она боится.

Эдгар сползает на асфальт и ставит машину на стоянку. Сквозь дождь я вижу сверкающий корпус ожидающего самолета и еще одну черную машину, ожидающую неподалеку.

— Нам нужно ехать — говорит Эдгар, выпрыгивая из машины. — Трудно сказать, следуют ли они за нами, а если да, то насколько они отстали. Вперед!

Он распахивает дверь Беллы, и она выскальзывает наружу, испуская слабый вздох, когда ее босые ноги ступают на мокрый асфальт. Не задумываясь, я подхватываю ее на руки и прижимаю к груди, когда вижу, как открываются двери другой машины, и Агнес и Альдо выводят Сесилию и Дэнни.

— Помоги им с сумками! — Говорю я Джо, направляясь к самолету с дрожащей Беллой на руках, мы оба уже промокли до нитки. — Быстрее!

Белла дышит мелкими, короткими вздохами, ее рука обвивает мою рубашку, прижимаясь ко мне, словно я нужен ей здесь, рядом с ней, словно я держу ее на якоре. И в этот момент я не хочу отпускать ее. Ни тогда, когда мы будем в самолете, ни тогда, когда мы будем в Италии, ни когда-либо еще.

Сейчас у меня нет времени, чтобы полностью разобраться с этим чувством, и со всеми последствиями, со всеми причинами, по которым я отказывал себе в этом желании в прошлом, когда дело касалось ее. Я торопливо поднимаюсь по ступенькам самолета, шаги остальных следуют за мной, и я выхожу из прохода в первый ряд кресел, когда они садятся в самолет.

— Белла! — Сесилия выкрикивает ее имя, и я чувствую, как Белла поднимает голову с моего плеча.

— Привет, — тихо говорит она, ее голос немного дрожит.

Агнес бросает взгляд на меня, держащего Беллу, и зовет Сесилию и Дэнни вперед.

— Вы сможете поговорить с Беллой, когда она немного отдохнет, — твердо говорит она. — Габриэль, я устрою их в другой спальне. А ты устраивай Беллу поудобнее.

— Ты и Альдо… — начинаю говорить я, а Агнес качает головой.

— Мы прекрасно устроимся в креслах.

— Ты…

— Ни слова, — твердо говорит Агнес, продолжая вести детей за собой. — Эти шикарные мягкие сиденья не хуже любой кровати. Не спорь со мной, — бросает она через плечо.

— Пойдем, — бормочу я, со вздохом прижимая Беллу к груди. — Я устрою тебя в другой комнате.

Ее мокрые волосы прилипли к моей шее, и это ощущение делает меня странным, как и то, что ее пальцы вцепились в мою рубашку. Я всегда прикасался к Белле осторожно, всегда давал ей возможность отстраниться, сказать «нет», остановить меня, если она хочет, чтобы я остановился. Я никогда просто не хватал ее и не целовал в открытую, сколько бы раз мне этого ни хотелось, сколько бы раз мне ни приходила в голову эта фантазия.

Но когда я вхожу в другую спальню в задней части частного самолета, захлопывая за собой дверь, этот маленький уголок моего сознания, полный собственнических чувств, восстает, подстегиваемый ощущением ее руки, сжимающей меня, ее тела, прижатого к моему, ее влажных волос, падающих на мою рубашку и кожу. Я осторожно опускаю ее на пол, ее рука все еще прижата к моей груди, и меня охватывает дикое чувство, настолько неконтролируемое, что впервые я не останавливаю себя от прикосновения к ней, пока не буду абсолютно уверен.

Стена находится в дюйме от меня. Я двигаюсь к ней, одним шагом сокращая расстояние между нами, и Белла издает полу-всхлип, ее губы приоткрываются, когда она смотрит на меня. Этот звук отдается в моем члене, пульсируя в крови, и я прижимаю ее спиной к стене, положив одну руку ей на бедро, а другой касаясь ее щеки, влажной и прохладной кожи на влажном, покрасневшем от жара лице.

А потом я прижимаюсь к ее рту, и каждый дюйм моего тела прижимается к ней.

5

БЕЛЛА