Порочное обещание

На мгновение я чувствую себя совершенно неспособной сформировать законченную мысль. Мне хочется накричать на нее, швырнуть чем-нибудь, но в глубине души я знаю, что она права. Я тоже родилась в этой жизни, мне просто дали короткий промежуток времени, когда я не понимала, какой будет моя судьба. Единственная реальная разница между мной и Катериной в том, что я настаиваю на борьбе с этим. И впервые я вижу, что она тоже в ловушке, в большей степени, чем я предполагала. Возможно, она больше принимает это, чем я, но это не значит, что она тоже не пленница в этом мире.

— Что ты хотела делать? — Мне удается спросить, когда я чувствую, что снова могу дышать. Я не могу представить, кем она скажет, что мечтала быть, эта безупречная женщина передо мной, абсолютное воплощение идеальной жены мафиози. Все, что я знаю, Лука хочет, чтобы я была такой.

Катерина просто смотрит на меня, и я понимаю, что ей интересно, не издеваюсь ли я над ней. Она выглядит почти обиженной.

— Я действительно хочу знать, — тихо говорю я.

Она ничего не говорит, и я уже собираюсь сдаться, просто выйти и найти дорогу обратно в зал, когда она заговаривает. Ее голос мягкий, нежный и тихий, и я слышу в нем нотку грусти. Тоска по тому, что могло бы быть.

— Я всегда любила искусство и детей, — просто говорит она. — Я хотела быть учительницей начальной школы. Где-нибудь, где я могла бы что-то изменить. Но этого никогда не должно было случиться.

Эта грусть написана на ее лице, когда она говорит.

— Знаешь, я ради этого ходила в колледж, — говорит она с коротким смешком. — Я всегда знала, что это бессмысленно, что мой отец просто потакал моей матери, позволяя мне вообще получить степень. Мне не разрешали съезжать, и у меня был строгий комендантский час. Конечно, мою девственность нужно было защищать, я слишком ценный актив.

В ее голосе слышится оттенок горечи, который шокирует меня. Я никогда не видела в ней ничего внешне бунтарского, и впервые я вижу намек на бунт в ее глазах. Я не могу не восхищаться ею, она получила степень в том, что, как она знала, никогда не будет использовать, просто чтобы доказать, что она может.

— Мне нужно идти, — тихо говорю я.

— Да. — Катерина берет свой клатч. — Они скоро хватятся нас. Не волнуйся, я выйду через несколько минут.

Когда я выхожу из дамской комнаты, у меня почти такое чувство, как будто у меня здесь может появиться друг или, по крайней мере, начало такового. И я знаю, что мне понадобятся все друзья, которых я смогу завести. И все же я не могу заставить себя полностью доверять ей. Она все еще Росси, дочь Дона… и одна из них.

Я должна вернуться на вечеринку. Но когда я выхожу в коридор, я не могу заставить себя продолжать идти обратно в банкетный зал, где все собрались. Я не могу заставить себя встретиться с Лукой лицом к лицу или смириться с тем, что меня знакомят с большим количеством людей, имен которых я не знаю, мне нужно побыть одной, отдышаться, уйти от всего этого…

Вопреки здравому смыслу, я обнаруживаю, что ухожу с вечеринки, с каждым шагом ускоряя шаг. Я не убегаю, говорю я себе. Просто выйду подышать свежим воздухом. Просто выйду на улицу. Я спешу к стеклянным дверям в передней части ресторана, слабая болтовня из задней комнаты, где вечеринка затихает еще больше, когда я толкаю двери и вырываюсь на прохладный весенний воздух.

Я вдыхаю, делая огромные глотки, осознавая, насколько на грани панической атаки я действительно была. Это обрушивается на меня сейчас в полную силу, завтра я выхожу замуж и мне хочется кричать. Я собираюсь быть юридически связана с человеком, которого я едва знаю и который мне даже не нравится, с человеком, который был одновременно жесток и добр ко мне по очереди, и хотя у меня есть небольшая надежда найти выход, в конце концов нет никакой гарантии.

Это может стать моим навсегда. И это знание внезапно начинает удушать. Я не собираюсь уходить из ресторана. Мои ноги просто несут меня несколько шагов, и еще несколько, пока я не оказываюсь в дальнем конце бара чуть дальше по улице, прислоняясь к кирпичной стене с закрытыми глазами и учащенным дыханием, когда я пытаюсь успокоиться.

Все будет хорошо, говорю я себе, мысленно повторяя слова Катерины, сказанные ранее. Это будет не так уж плохо. Могло быть хуже, ты могла быть мертва. Почему-то это не заставляет меня чувствовать себя намного лучше, зная, что мои единственные варианты: выйти замуж за Луку или умереть. Он принц итальянской мафии, наследник трона, и я не могу сказать, что он не очарователен. Но Прекрасный ли он принц? Он кто угодно, только не такой.

У всех сказок есть темная сторона.

У меня перехватывает горло, когда я вспоминаю, как мой отец вручал мне книгу сказок Братьев Гримм, говоря мне именно эти слова. Он, должно быть, каким-то образом знал, что тьма в конце концов придет за мной. Что мне придется сделать невозможный выбор.

Я должна вернуться, пока кто-нибудь не пошел меня искать. Пока Лука или кто-нибудь еще, кто увидит меня здесь, не заподозрит неладное. Но я не могу заставить себя пошевелиться. Прохладный воздух, проезжающие мимо машины, ароматы и звуки города, все это помогает мне успокоиться, заставляет меня чувствовать себя немного менее напуганной. Этот город был моим домом всю мою жизнь, но я никогда не чувствовала себя более потерянной, чем на прошлой неделе.

По тротуару проходят люди, но одна пара шагов приближается, становится громче, пока не останавливается совсем рядом со мной.

— София.

Это голос Луки. Он холодный и злой, и мое сердце проваливается в живот при этом звуке.

Черт.

— Разве я не говорил тебе, что произойдет, если ты попытаешься сбежать?

Мои глаза распахиваются.

— Нет, — быстро говорю я, поворачиваясь к нему лицом. — Я не… мне просто нужно было подышать свежим воздухом. Я никуда не собиралась…

— Тогда почему ты в полутора кварталах от "Витто", как будто кого-то ждешь? Может быть, ты ждешь, что Ана придет за тобой и увезет тебя прочь? Или поймаешь такси? — Его лицо как гранит, твердое и покрытое холодными морщинами, от которых я чувствую, что меня вот-вот вырвет. Он выглядит разъяренным. — Я говорил тебе, что произойдет, если ты попытаешься уйти.

— Я не… клянусь…

— Пошли. — Рука Луки протягивается, хватая меня за локоть. — Мы уходим, сейчас же. Я уже извинился перед всеми остальными.

— Подожди, куда мы идем? — Я упираюсь пятками, когда он начинает тащить меня прочь от здания. — Куда ты меня ведешь? — У меня внезапно возникают видения окровавленных подвалов и холодных складов в доках, где бы он и подобные ему люди ни творили те ужасные вещи, которые они совершают. Он действительно собирается убить меня из-за того, что я вышла на короткую прогулку?

Лука поворачивается ко мне, его лицо вырисовывается в свете уличных фонарей. Даже его глаза выглядят темными, злыми и полными кипящего разочарования.

— Мы едем домой, — холодно говорит он. А затем он тянет меня вперед, к обочине, где ждет его водитель.

ЛУКА

Я не могу вспомнить, когда в последний раз я был так зол на кого-либо. София, похоже, не понимает, на какой хрупкой ниточке висит ее жизнь, что я единственный, кто сохраняет эту тему нетронутой, и как сильно Дон Росси хотел бы получить повод прекратить всю эту дорогостоящую возню и просто убить ее.