Порочный отбор

А далее началось наше мысленное общение. У нас было не больше часа-двух для того, чтобы все обсудить.

— Взяла книгу. Буду делать вид, что читаю, — произнесла Лина.

— Не забывай страницы переворачивать, — напомнила я.

Был уже случай. Один из учителей сетовал лорду Тарагасу на то, что его дочь за два часа занятия прочитала всего несколько страниц «Истории соседних королевств». А все то время, что должны были читать, мы мысленно обсуждали планы на ближайшее будущее. Тогда нам как раз позволили путешествовать. Но с охраной и в сопровождении одной ворчливой родственницы.

— Не забуду. У меня память совершенная! — возмутилась сестрица.

— Еще бы ты ею пользовалась, — ответила я, все еще надеясь, что однажды Линария, все же, включит мозг и приятно меня удивит.

— Не ворчи! Я влюбилась, чтоб ты знала! — радостно произнесла сестренка.

И на несколько мгновений я ощутила те чувства, которые в этот момент испытывала Лина.

— Это пятая твоя влюбленность за год? Или седьмая? — я сделала вид, что не помню.

— В этот раз все по-настоящему! — поспешила заверить Лина.

И я напряглась. Слишком много уверенности было в этой фразе. И еще, до меня, наконец, дошло, что не давало покоя в чувствах сидящей в кресле девушки.

Восхищение. Это раз. Обожание — два. Никогда, ни один мужчина не вызывал у нее подобной силы эмоций. Лина всегда была эгоисткой. И восхищалась она только собой. И чтобы вдруг эта девица так резко изменилась?

— Влюбилась в незнакомца в маске? — поинтересовалась я.

— Это был Эрисантиль Лоунерид. Уверена в этом!

Да, сестрица, если что-то вобьет себе в голову, переубедить ее и пытаться не стоит.

— И как ты поняла, что это наш жених?

Я специально намекнула Лине, что она здесь не единственная претендентка на Его Высочество. Есть еще две сотни таких же леди, жаждущих заполучить столь ценный приз.

Кстати, а мне об этом откуда известно?

Хорошо, что Линария улавливает только те мысли, которые я ей посылаю.

— Он — само совершенство!

И вновь этот необъяснимый восторг.

— Лина, ты что-то пила?

Было однажды дело. Сестрица напилась на балу. И клялась мне, что влюблена в лорда Бериджера, нашего соседа и жениха собственной кузины. Когда я поинтересовалась, почему она в этом так уверена, сестренка призналась, что готова лицо расцарапать кузине за то, что она выйдет замуж раньше самой Лины. Где здесь любовь? Вот и я не поняла.

Так что с Линой все нужно перепроверять. Сначала на влияние алкоголя. Затем и другие варианты следовало рассмотреть.

— Нет, я не пила — возмутилась сестрица.

— Хорошо. Тогда давай обсудим все с самого начала. Я помню, мы были дома. Собрали вещи. Твой отец подарил мне сумку-артефакт. И мы должны были выезжать. На этом все. Проснулась от твоего голоса в незнакомой спальне. И ты говоришь, что мы на Отборе.

Кстати, я не помню, как мы сюда попали.

Сестрица молчит в ответ.

— Лина?

— И я не помню. Знаю, что мы выехали из дома и на следующий день оказались здесь. Потом спали, так как после телепортации нам стало плохо. И вполне возможно, что мы чего-то не помним. Но ранее такого не бывало.

— Да, вполне можно списать потерю памяти на последствия телепортации, — согласилась я.

— Но ты сомневаешься, — поняла сестренка.

— Что-то не так. Чувствую, а объяснить не могу, — ответила я, не скрывая.

Затем спросила:

— Что дальше было? Когда ты очнулась?

— О, Ева! Это было так неожиданно, но очень приятно! Я проснулась от поцелуя, — радостно поведала мне сестра.

Чертыхнулась я так, чтобы эта мысль не донеслась до Лины. Да, мне уже очень нравится этот Отбор!

— И кто же тебя разбудил столь удивительным способом? — полюбопытствовала я.

— А ты как думаешь? Везде охрана. Кто бы пустил в спальню леди постороннего мужчину? Это был Эрисантиль Лоунерид!

Логика сестры давно уже не вызывает удивления.

— Лина, принц — не единственный мужчина в этом замке. Если он здесь, то, уверена, прибыл со свитой. А правила мы вместе читали. Помнишь подписанный нами контракт?!

На память сестрица никогда не жаловалась. И, подстегиваемая моими намеками, видимо, принялась восстанавливать в памяти тот самый документ.

— Вот же лысый тролль! — выругалась сестра, до которой, видимо, хоть что-то начало доходить.

— Не один десяток лысых троллей! — поддержала я.

— Так нечестно! — возмутилась Лина.

— Интересно, а чего ты ожидала? Милая, при дворе о честности можно только мечтать. Помнишь книги, которые я тебе читала?

— Это все выдуманные истории, — не согласилась со мной сестра.

— Верно. Вот только в жизни все намного печальнее. И жестче. Лина, думаешь, Эрисантиль увидел твою неописуемую красоту и что?!

— И голову потерял, — ответила она.

— Вполне возможно. Вот только, где гарантия, что он потерял голову от любви, а не от страсти?

Молчание сестрицы я восприняла, как хороший знак. Значит, она хоть немного задумалась над тем, о чем мы говорили.

— Лина, помнишь данное отцу обещание? Никаких интимных отношений до брака, — решила напомнить я девушке о том, что волновало меня больше всего.

— Достали! — пришел мысленный посыл от сестрицы.

— Понимаю, — ответила я девушке.

И я, действительно, понимала. Линария — очень эмоциональная девушка. Ей сложно сдерживать свои порывы. Она кричит, когда хочется. Смеется от души. Когда она искренне улыбается, все вокруг, даже сами того не желая, подхватывают эту улыбку, сами начинают радоваться непонятно чему. Не раз я была свидетелем чего-то в этом роде.

— Я думала, здесь все будет иначе, — надулась Лина.

— Ты права, — ответила я, — Здесь все иначе. Нет отца, который за всем проследит. Теперь ты сама отвечаешь за свои действия и поступки.

— До общения с тобой я радовалась, — сказала Линария, — А сейчас мне хочется разбить парочку сервизов.

— А мне хочется сбежать отсюда, — призналась откровенно.

— Почему? — удивилась Лина.

— Предчувствие плохое, — ответила, понимая, что это, действительно, так и есть.

— Но ты ведь останешься со мной? — теперь в голосе сестрицы явно звучало беспокойство.

И растерянность. Линария боится остаться одна.

— Конечно! Я с тобой, Лина! Что бы не случилось, а одну я тебя здесь не оставлю, — пообещала я, желая успокоить сестру.