Порочный святой

Я стискиваю зубы, издавая злобный рык, сжимаю ноги вместе, выкручивая лодыжки, чтобы зафиксировать ноги. У этого ублюдка есть еще одно дело, если он думает, что я позволю ему так легко изнасиловать меня.

Он исчезает, пробормотав проклятие.

Мое горло горит, словно в нем бушует огонь. Мое дыхание вырывается с резкими выдохами, когда дверь захлопывается. Я одна?

Машина заведена, радио настроено на местную станцию альт-рока. Я слышу приглушенный стук закрывающейся двери автомобиля, прежде чем за мной открывается другая, поворачиваю голову в сторону, чтобы лучше слышать. Монстр сбрасывает мешок или что-то в этом роде на заднее сиденье, затем садится в машину, и мы трогаемся.

Я считаю в уме, втягивая воздух через нос. Каждый мускул в моем теле напряжен. Если я не буду торопиться, у меня будет еще один шанс застать этого парня врасплох.

Мне нужно только подождать.

Машина движется недолго, прежде чем импровизированная повязка с глаз снимается. Я моргаю на тусклый коробчатый салон джипа. Это старая модель. Он красивый, отреставрированный до блеска, чтобы выглядеть как новый. Мы выехали из школы, за окном проплывают городские холмы.

Мои связанные руки лежат на коленях, пластик немного впивается в кожу.

Набравшись храбрости, я наклоняю голову далеко в сторону, чтобы посмотреть в лицо своему похитителю. Как только я это делаю, мои внутренности в считанные секунды превращаются из ледяного холода в кипящую ярость.

Лукас. Блядь. Святой.

Я медленно вдыхаю, ярость нарастает в моей груди. Страх, который я испытывала, когда его руки задрали мою юбку, лишили меня сознания, связали меня — превращается в хрупкий гнев, который трещит, переполняя все мое тело.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной, Лукас!

Мой крик заставляет его удивленно вздохнуть, но он быстро приходит в себя и бросает на меня самодовольный взгляд.

— Тебе идет этот взгляд, милая.

— Что, чертовски разозлилась?

— Нет. Связанная. Беспомощная. — Следя одним глазом за дорогой, а другим за мной, он наклоняется и шипит мне на ухо. — В моей власти.

— Ты похитил меня, псих!

Его напыщенная ухмылка растягивается. — Я украл тебя, чтобы покататься.

— Мои родители хотят, чтобы я возвращалась домой к определенному времени, — лгу я.

Лукас фыркает.

— Они не будут тебя ждать. Алек дал мне код к твоему телефону за пятьдесят баксов и номер девушки, которую я знаю. Это была кража. — Он держит его, покачивая им. —Ты только что написала маме, чтобы она не волновалась за тебя. Ты тусуешься с другом. — Он кладет его в карман и бросает на меня лукавый взгляд. — Она сказала, развлекайся и кажется милой.

Мой желудок опускается.

— Ты также были тем, кто выпустил воздух из моих шин?

Он поднимает бровь, но не отвечает.

Я откидываюсь спиной к сиденью, расцепляя ноги и разминая затекшие от того, что все мое тело было готово к нападению в любой момент. Небольшой звук застревает в горле, когда я потягиваюсь. Лукас наблюдает за мной, переходя в более расслабленное положение, держа одну руку на руле. Он потирает пальцами рот, его взгляд скользит по мне, затем возвращается на дорогу.

— Черт, ты действительно хорошо выглядишь в таком виде. Меня это заводит.

— Ты больной и сумасшедший.

Он фыркает и опускает руку на мое бедро, сжимая его. Я пытаюсь отпихнуть его и придвинуться ближе к окну. Ярость снова нарастает.

— Я не могу тебе поверить! Ты даже не думаешь, ты просто продолжаешь делать все, что хочешь, как будто тебе не грозят никакие последствия! Я могу подать на тебя за это заявление о нападении!

Лукас снова тянется к моему бедру, легко перехватывая его, когда мне остается совсем немного. Он очерчивает круг на внутренней стороне моего колена. Мои попытки сбросить его не приносят результата.

Лукас издает зловещий, довольный смех и проводит рукой по моей голой коже, все время беря, беря и беря.

— Это не будет висеть долго на мне. Мой отец — адвокат, и этот город любит меня.

— Любит тебя? Да как они могут! Ты чертовски сумасшедший — похищаешь и связываешь девушек ради своих безумных развлечений! — Из меня вырывается рваный звук, и слезы падают с моих ресниц. — Мне нужно подать на тебя чертов запретительный судебный приказ, чтобы ты держался от меня подальше раз и навсегда.

Он обдумывает это в течение нескольких минут, его челюсть работает. Я фыркаю и поднимаю свои ограниченные руки, чтобы неловко вытереть лицо и убеждаюсь, что он обращает внимание, когда я размазываю сопли по его центральной консоли. Его губы кривятся.

После нескольких минут едкой тишины изнуряющий страх, охвативший меня, улетучивается. Лукас все еще может причинить мне боль и сделать меня несчастной, но он не собирается изнасиловать меня и разрубить мое тело на мелкие кусочки, чтобы разбросать их по горной цепи.

Ну. Я надеюсь.

Он мудак, но мои инстинкты расслабляются. Единственное, что осталось — это гнев, а не настоящий ужас. Это должно что-то значить.

— Почему бы тебе не перейти в другую школу? В округе есть еще две.

Я скрежещу зубами, пытаясь придумать, что на это ответить.

— Почему я должна это делать? Может, тебе стоит прекратить свои игры разума? Я явно не собираюсь сдаваться.

— Да, явно. — Лукас что-то ворчит и искоса смотрит на меня. — Почему ты не можешь просто сдаться?

— Это буду не я. — Я поднимаю подбородок в знак неповиновения. — Ты не получишь мою капитуляцию.

Он хмыкает и возвращается к вычерчиванию узоров на внутренней стороне моего бедра. На этот раз я не пытаюсь отвлечь его. По мере того как машина набирает высоту, я улавливаю последние краски заката, не знаю, куда Лукас планирует меня отвезти.

— Куда мы едем?

— Увидишь. Просто сиди там и смотри на красоту.

Мой взгляд сужается, а брови сходятся вместе. — Пошел ты.

Лукас поджимает губы, затем облизывает их. — Я бы не отказался.

— Фу!

Довольная им, я извиваюсь, пока мое тело не отворачивается и молча смотрю в окно, игнорируя его.

Лукас издает хрипловатый смешок и барабанит пальцами по рулю в такт песне, которая мне нравится по радио.

Стиснув зубы, я сосредоточиваюсь на огнях, мерцающих в долине внизу.