Пороги

Практически сразу на них набросилась стая крылатых гадюк. Рах погиб мгновенно, Грев, повернувшись и отбросив в сторону меч, вытянул вперед руки, из которых выросли огненные плети, и хлестнул этими плетями первую подлетевшую Тварь. Практически одновременно с Гревом похожие плети выпустил из рук Герб и присоединился к рыцарю.

Но тут поднял голову Рогатый Змей, которого рыцари посчитали уже мертвым, и ударил Грева в спину огромным рогом. Пробив доспех рыцаря насквозь, рог вышел из груди.

Тома мутило после встречи с Шатуном, тело отказывалось ему повиноваться. С трудом подняв меч, он неуклюже прыгнул в сторону Змея и рубанул по тому месту, где у Твари начиналась шея. Конвульсивно дернувшись, Змей затих. А последняя гадюка упала, перерубленная пополам огненной плетью.

Плети тут же угасли. Шатаясь, Герб подошел к связке мечей и выдернул себе один. Потом подобрал треснувший щит Раха.

– Вперед! Не останавливаться…– хрипло выговорил старик.

Том глянул в лицо Герба и закусил губу. Борода рыцаря, всегда аккуратно подстриженная и причесанная, теперь была всклокочена и черна от крови и грязи. Под левым глазом тянулась глубокая рана с драными краями, а вместо правого глаза чернела пульсирующая кровью пустота. «Сегодня мы все погибнем», – вдруг ясно понял Том.

К его удивлению, больше им на пути никто не встретился. И когда впереди показались первые деревья Тихого леса, рыцари остановились. «Спасены? – со странным равнодушием подумал Том. – Спасены…».

Он не успел закончить мысль, когда перед болотниками выросла черная фигура, покрытая панцирем, словно сделанным из черного зеркала, которое вобрало в себя саму Тьму.

— Черный Косарь, — выдохнул Герб и поднял меч. Том, понимая, что все их сопротивление совершенно бесполезно, встал рядом с Гербом.

Удар Твари был страшен. Рыцарей откинуло друг от друга и сильно приложило к земле, выбив дух. Когда Том слегка очнулся, он приподнялся на локтях и увидел Герба, лежащего в десяти шагах от него, а затем весь его обзор заслонила черная фигура.

Некоторое время ничего не происходило, и Том рискнул как следует рассмотреть панцирь Твари. Вначале панцирь просто напоминал непрозрачное зеркало, но через несколько мгновений с черной блестящей поверхностью стало что-то происходить, появились какие-то завихрения, которые, в конце концов, остановились, образовав четкую картинку. Приглядевшись к этой картинке, Том с каким-то суеверным ужасом узнал в ней собственное отражение.

Практически сразу в голове Тома зазвучал голос.

— Почему ты так старательно пытаешься меня ненавидеть? – Том молчал. То, что он понимает Тварь, было неожиданностью, но он решил уже ничему не удивляться. – Так почему ты так пытаешься меня ненавидеть? Ведь мы с тобой так похожи.

— Нет, — прошептал Том. Парень понимал, что говорить нет никакой необходимости, но звук собственного голоса его успокаивал, напоминая, что он еще жив.

— Нет? Подумай хорошенько, вспомни, кем ты был, — в голове Тома замелькали картинки прошлого, которое он уже начал забывать. Ощущение могущества, верные слуги, готовые на все, чтобы доставить удовольствие своему повелителю…

— Нет, — снова прошептал Том, — мы с тобой не похожи.

— Почему ты упрямишься? – голос в голове был спокойным. – Хочешь, я продемонстрирую тебе свое умение в магическом плане? Может быть, после этого ты станешь более сговорчивым?

Отражение юного рыцаря на панцире Твари исказилось, вокруг него стала собираться воронка непроглядной тьмы, которая спустя несколько секунд ударила в грудь Тома. Парень закричал от непереносимой боли, а перед глазами замелькали картинки, которые демонстрировали ему, что происходило в тот момент, когда он корчился на земле. Только все это явно происходило в том другом мире.

Вот громко вскрикнул спящий мальчик, показавшийся Тому смутно знакомым. Мальчик вскрикнул еще раз и схватился за лоб. Над мальчиком склонилась женщина с недовольным выражением лица, но тут и она и Том увидели, как из-под пальцев ребенка на лицо потекла кровь. Недовольное выражение лица женщины сменилось на испуганное, и она дрожащей рукой отодвинула окровавленную ладошку ребенка. На лбу мальчика странный шрам в виде молнии уже перестал кровоточить, но выглядел воспаленным. Ребенок поднял залитую слезами мордашку, а женщина вдруг сильно прижала его к себе и принялась слегка укачивать.

Дальше картинки стали стремительно сменять друг друга: вспыхнула красным светом старинная чаша, стоящая на полке в темном помещении. Зашипела и выгнулась всем телом огромная змея, шарахнула по земле хвостом, но через пару секунд успокоилась и вытянулась во всю свою немаленькую длину. Слетела с головы статуи какого-то старика изящная диадема, завертелась на полу и вдруг разлетелась на несколько обломков. Массивный серебряный медальон на короткой толстой цепочке начал быстро чернеть, и за мгновение стал похож на кусок угля. Камень в старинном перстне зашатался и треснул прямо посредине. Книжка, в которой Том узнал свой дневник, разлетелась по роскошной комнате вырванными листами.

Когда боль чуть утихла, Том перевернулся на спину и рассмеялся.

— Почему ты смеешься? – полюбопытствовала Тварь.

— Все уничтожил? – он ни разу не вспомнил о крестражах за все то время, что провел здесь. Вообще, вся та жизнь отошла куда-то на задворки сознания, выдвинув на передний план только одно желание: выжить, во что бы то ни стало. А потом на смену этому желанию пришло другое – отомстить за смерть Трури. – А кто этот мальчишка? Поттер? Значит время здесь и там течет по-разному. – Голос Тома звучал глухо и скрипуче. Сильно болело горло, похоже, он сорвал голос, когда выл, катаясь по земле.

— Я не уничтожал осколки твоей души, я вернул их на место. Все, кроме одного. Когда тебя выкинуло в этот мир, минуя Порог, от остатка отделились два совсем небольших куска. Один попал в мальчишку. А второй отправился в свободный полет, и сейчас чувствует себя вполне самостоятельным, но он не доставит нам проблем.

— Нам?

— Я знаю, как пройти в твой мир, — в голове Тома замелькали какие-то незнакомые магические формулы. – Сам я не смогу создать одноразовое подобие Порога, такая магия доступна только человеческому созданию, но это сможешь сделать ты.

— Тебе мало этого мира?

— Здесь эти ненормальные рыцари не пускают ни меня, ни мою свиту дальше этого болота.

— Я тоже рыцарь, — просипел Том.

— Ты? – Тварь откинула назад голову и захохотала. — Нет, я уже говорил, что мы похожи. Прими меня, стань мной, а я в свою очередь стану тобой. Мы будем составлять с тобой единое целое, мы будем править мирами! И уничтожать всех, кто не склонит пред нами голову.

Том просто закрыл глаза. Обостренный, натренированный слух уловил, как немного пошевелился Герб. «Жив, — подумал Том, — надолго ли?».