Порох для крабов

Но вход в пещеру закрылся перед нашими носами. Камни буквально сомкнулись. Я со злостью ударил по гранитной преграде. Ни к чему хорошему это не привело, лишь костяшки отбил. Портал не открывался, Инвентарь оказался недоступным, а иконка Смайлочата горела серым цветом.

Лика, доставшая смартфон из кармашка куртки, покачала мне отрицательно головой и сказала, что связи нет. Мой телефон покоился на дне Юрюзани после того, как мы на байдарке перевернулись. Ёлки-иголки!

– Зачем мы тебе?
– спросил я, поглаживая кулак.

– Курчатов умер уже, почти шестьдесят лет назад.

– Знаю. Ты не первый, кто ко мне в гости пришёл. Мне Игорёк без надобности. Я когда понял, какой свет красивый от руды, особенно если её ещё шибче сделать, пятипроцентной, то сам всё подземелье и без лепестричества осветил.

– Раз энергетики тебе без надобности, а хвост устраивает, то и живи себе. Дом у тебя есть, большой, просторный, даже с освещением. Коммуналку платить не нужно, всё своё. Красота же? Никто тебя не трогает, и ты нас не трожь.

– Руки у вас коротки мне угрожать! Мне вас растереть раз плюнуть. Но без вашей помощи я, к сожалению, обойтись не могу. Мне нужно, чтоб вы весточку наружу передали.

– Неужели за эти годы ты не смог этого сделать?
– недоумённо спросила Лика.

– Пытался. Наружу мне ходу нет, а вы люди, уж больно впечатлительные. Гости, навроде вас, от вида моих сокровищ или за сердце хватались, или кровью начинали харкать, или просто в лужу превращались.

Ёлки-иголки! Сколько ж там бэккерелей, грей и зивертов? Что за дичь вокруг меня происходит? Леший - валютный спекулянт, потом хвостатый Хозяин горы. Мы что, через Портал в сказку провалились? Не стоило мне золотые червонцы из Якутии хомячить.

И в Дербенте зря Катю и Валю вытащил от обступивших их на базаре цыганок, одна из них, старая карга, мне в спину всякие проклятия шептала. А в Златоусте в Бажовском парке экскурсовод был подозрительным, вылитый Дамблдор, только без шляпы.

– У меня после того, как я всё осветил, ещё много руды осталось, - продолжил здоровяк, вырвав меня из размышлений.
– Чтобы вы не считали меня пустобрёхом, я сейчас вам эти запасы покажу. И с собой вам кой-чего дам, поядрёней. Хочу руду свою чудесную на алмазы выменять. Игорёк тогда говорил, что в Якутии у вас их шибко много.

– Были мы там. Уже меньше, чем было. Яма в земле, затопленная, на три четверти километра глубиной.

– Иди ты! Такая глубокая?

Лика кивнула подтверждающе головой.

– Беда. Мне вода тоже страшно мешает. С водяным всё договориться не могу. Жадный он. Тоже уран требует, чтобы свои владения осветить.

– Не смей с ним соглашаться, - с испугом сказала Лика.
– Обманет! Найдём мы тебе алмазов. В Якутии рудников много, добычу ведут круглосуточно. Затоплен только самый большой.

Тревогу гайдерши я понимаю. Если обогащённый уран окажется в подземных водах, то всей экосистеме, на Урале как минимум, кирдык придёт. У всех хвосты отрастут, ёлки-иголки. Но идти куда-то в сокровищницу владыки совершенно не хотелось. Дозу мы там получим гарантированно.

– Слушай, не надо нам ничего показывать и отдавать, - сказал я.
– Мы тебе верим. Геологов пришлём сразу же, как дома окажемся. Веришь?

– Нет. Ты же строитель. Я вашу братию знаю. Мне один такой как ты уже наобещал этот, как его... капремонт, во... сделать. До сих пор жду.

Вот ведь гадство, и тут эти деятели подкузьмили. Встречал таких. Мутные товарищи, денег гребут лопатами, а выхлоп почти всегда на копейку. Отмостку сделают и заявляют, что фундамент починили. Трещины на фасаде штукатуркой замажут, а заявляют, что здание ещё полста лет простоит.

– Уважаемый, отпусти, а, - взмолилась Лика.
– Я деток хочу, а от урана мы здесь за полчаса стерилизуемся. Хочешь, я перед тобой на колени встану?

Здоровяк отрицательно покачал головой и махнул рукой, зовя нас за собой в глубину пещеры. Нельзя туда идти, лучше застрелиться, чтобы не мучиться или попытаться хвостатого загасить. Достав из ножен на лодыжке нож, я дал команду жене тоже вооружиться.

Неожиданно здоровяк обернулся. Нахмурившись от вида ножей, он почесал свободной рукой подбородок.

– Вань, а тебе сколько лет?

Что-то в его вопросе меня царапнуло.

– Зачем тебе?

– Ты уже четвёртый десяток доживаешь, а всё в сказки веришь.

– Вань, а он тень не отбрасывает, - вдруг заметила Лика.
– И на руках по четыре пальца.

Действительно. В этом зелёном свечении мало чего было видно, вот я сразу и не разглядел.

– Смайл?!

Здоровяк недовольно скривился и начал уменьшаться. Спустя секунды перед нами предстал симбионт в своём традиционном обличии. Жёлтый колобок в белых перчатках и с тремя волосинками.

– Рано вы паниковать начали и за ножи взялись. Ничего бы с вами не произошло. Я приготовил великолепнейшую сокровищницу, которую хотел вам показать. Там и гномы были, и гоблины, и кобольды.

– Ёлки-иголки, я же о самоубийстве уже думал.

– Это вы, батенька, поспешили!

– Смайл, у меня ведь нож от танитов в Инвентаре есть. Ты говорил, что он биополя уничтожает. Думаю, тебе, симбионту, без ещё пары пальцев будет в самый раз!

– Стой! Не надо делать поспешных выводов.

– А как ты вход завалил?
– спросила Лика.
– То, что ты иллюзия - это понятно. Но Ваня по преграде кулаком шарахнул.

– Я же у вас в черепе. То, во что верит ваш мозг, для вас абсолютно реально! Не было там никакого завала.

Оглянувшись, мы удостоверились, что вход в пещеру совершенно свободен и пошли наружу.

– Погодите! Я здесь нашёл медную жилу. Тоненькая правда, но нам сгодится. Если киркой поработать…

– Нет уж, жёлтый. Не дай бог, нарвусь на свою голову на Великого Полоза. Бажов про него много чего написал. Хватит с меня сказочных приключений.

Посмотрев на жену, я увидел, что она тоже мечтает сейчас лишь о домашнем уюте. После представления Смайла сильно хотелось напиться. Алкоголь радионуклеиды вроде бы выводит. Уж иллюзорные точно. А потом можно и горняком поработать. У меня месторождение богатое. Шесть действующих штолен.

– -----------------------------------

Вторник (29.09)