Порт семи смертей

Русский офицер серьезно кивнул и, развернувшись, показал на две высотки, которые необходимо было оборонять несмотря ни на что.

– Я дам тебе один большой пулемет. Ты со своими людьми займешь позиции тут, – он ткнул прямо на местности в воображаемую точку, куда необходимо было поставить орудие, – и вот тут, – офицер показал в другую сторону от себя. – Понял?

– Понял!

– Выполнять. Время пошло.

Когда Исмаил испарился, кавторанга справился о ситуации у Голицына, который продолжал оставаться на вышке.

– Противник наступать не торопится.

– А мы поторопимся, – ухмыльнулся Татаринов.

За неимением лучшего, снова мешки с мукой стали импровизированными баррикадами, которые удавалось возводить за считаные минуты, так как местные водилы, они же грузчики, понимая, что сейчас начнется, суетились не меньше русских.

Татаринов выцепил Серова и связался с Москвой. Пока он ожидал ответа, к нему подбежал младший сержант и доложил, что у них потери.

– Кто?

Прозвучала фамилия солдата, которого он не знал, значит, не Марконя.

– Как остальные?

– Им ничего не угрожает.

– Док пускай тоже напрягается, это его хлеб.

Небольшой новенький, три восклицательных знака, микроавтобус, поднимая пыль, вылетел из пригорода и помчался к отдельно стоящим складам.

Что это такое? Смертник? Старший лейтенант Голицын соображал быстро.

– Часовые! Ориентир группа валунов в ста метрах прямо от ворот склада. Если цель пересечет черту, стрелять на поражение!

Сам Голицын сдернул с плеча автомат, прицелился и начал методично поднимать почву перед камнями, давая таким образом понять водителю, что дальше ему ехать абсолютно не нужно.

Когда до валунов оставалось несколько метров, микроавтобус остановился, и из машины выбежали люди в белых халатах.

«Черт, это же врачи из госпиталя».

Тут же открыли ворота.

По совести, Поручик должен был сказать врачам, что здесь опасно, и отправить их обратно, чтобы они не вздумали оставаться на территории складского комплекса. Штурм мог начаться в любую секунду.

Но… раненые товарищи нуждаются в помощи.

Старший лейтенант приказал солдату проводить подъехавшую медицину в их импровизированный изолятор, где оставались еще двое раненных.

На связь с Татариновым, наконец, вышла Москва.

– Что там у вас?

– Доставили на дальний склад только четверть продовольствия. Есть убитые и раненые.

– Сколько в строю?

– Двадцать пять человек вместе со мной.

– Местные оказывают содействие?

– Так точно. Все вплоть до президента.

– Татаринов, держись, слышишь! МИД работает. Прилагаются все возможные усилия. В свою очередь, попытайтесь перевезти весь груз. К сожалению, живой силой помочь не можем.

– Есть.

* * *

В далеком Нью-Йорке начался новый день. Представитель России при Совете Безопасности ООН Сергей Петрович Новиков был на ногах с четырех утра. Ему удалось кое-как забыться в рабочем кресле всего на два часа, не более, нужно было держать ситуацию под контролем и разбираться в ней.

Кто мог подумать, что банальная доставка продовольствия в Джибути обернется политическим кризисом между двумя крупнейшими державами мира.

Если ситуацию разложить по полочкам, то она была крайне проста. Французы оказывают содействие оппозиции и хотят, чтобы все продовольствие, которое привез НАШ сухогруз, досталось боевикам, повстанцам, как они их называют. После чего голодный народ свергнет нового, только что избранного президента, и через две недели Франция вновь получит полный контроль над этим государством. Русским было бы на самом деле глубоко наплевать на этот регион, если бы не одно «но»: муку везли для президента Сапфира Нияза. Он достаточно лояльно смотрит в сторону России и даже планировал заказывать кое-какое оборудование. Почему не помочь.

В то же время оппозицию там возглавляет продавшийся на корню Андрэ Саваш, выпускник французского гуманитарного университета. Образованный жестокий делец, которому абсолютно наплевать на происходящее на его родине. Хотя в смелости ему не откажешь. Он сейчас где-то там. Перемещается вместе со своими людьми по Джибути.

Задача Новикова номер один на текущее утро: добиться переговоров с французской стороной. Французы тянули время. Можно было собраться вчера вечером, но они сослались на необходимость присутствия на переговорах представителя президента Франции с последними инструкциями.

Новиков влетел в комнату для совещаний, не обращая никакого внимания на окружающий его интерьер. Он видел эти офисную полироль десятки, сотни, тысячи раз.

Мозг его был в боевом состоянии и потреблял каждую секунду безумное количество углеводов, готовясь к интеллектуальной схватке. Новиков сосредоточен, сконцентрирован на одной-единственной задаче: внушить французам, что они не должны мешать нашим войскам перемещаться по стране, так как они были приглашены законно действующей на данный момент властью.

Жерар-Луи Винье был человеком двойственным, но прямолинейные люди и не становятся дипломатами. Он любил свою страну, свое вино, свой сыр и своих устриц. Он был настоящим патриотом. Он мог целыми часами говорить о французской живописи и французской литературе. Он хорошо улавливал различного рода намеки, двойные и тройные течения в разговоре, идеальный противник. Но у него была одна простая французская слабость, о которой знает весь мир, – ЖЕНЩИНЫ. Когда бедняга видел мало-мальски привлекательную даму перед собой, он терял дар речи, разум покидал его, и он становился абсолютным животным.

Что скрывать, Новиков тоже любил порой похлопать по попке свою симпатичную секретаршу, а иногда и полюбить ее. Но он никогда не терялся в присутствии дам. Чего он там не видел в свои пятьдесят два!

Но сегодня шеф поднял Лену ни свет ни заря. Позвонил ей по телефону в апартаменты, которые снимало для нее русское представительство:

– Подъем, прекрасная Елена, нас ждут французы.

Двадцатисемилетняя Спицына, уже привыкшая к тому, что эта работа не дает расслабиться ни днем ни ночью, как робот, не открывая глаз и держа в руке телефонную трубку, села на кровати.

– Да, я вас поняла, Сергей Петрович, да, я сделаю так, как вы говорите.

Пообщавшись с шефом, помощница повесила трубку и плюхнулась обратно на божественный ортопедический матрац. Пролежав не больше минуты, она встала и поплелась в ванную. Ей предстояло хорошенько подготовиться к будущей встрече.

Приближались месячные. Ее грудь увеличилась в размерах, что на самом деле для сегодняшнего мероприятия только плюс, поскольку к стройным ногам и осиной талии ей необходимо было добавить что-то сверху. Как и все молодые женщины, Спицына была довольно самокритична по отношению к себе и требовательна. Через сорок минут, стоя в ванной и поворачиваясь к зеркалу то так, то эдак, она пыталась посмотреть на себя глазами мужчин. Например, глазами французских мужчин, а точнее, одного-единственного – представителя Франции при ООН.