Портальеро. Круг четвертый
Шрифт:
Болгария и прочие «братушки»? Не смешите мои тапочки! Сколько раз мы их спасали от османов и прочих завоевателей, и столько же раз получали от них нож в спину, когда они примыкали к тем, кто нападал на нас. Ну, разве что братья сербы никогда против нас не воевали. Честь и хвала им за это!
До сих пор болью в сердце у меня живёт мысль, как новоявленная Россия после развала СССР в девяносто девятом году, практически предала Югославию, и НАТО бомбило мирных сербов. Но мы глядели это по телевизору… И лишь потом, когда от великой страны, разорванной на кусочки, почти ничего не осталось, наши хоть как-то вмешались
О чём я думаю? О великом… Об изменении истории… Тоже мне, нашёлся, Максим — великий стратег и тактик. Волшебник-недоучка, с провинциальными средневековыми фокусами… Ахалай-махалай в стиле иллюзиониста и актёра Акопяна. Старик Хоттабыч, лишённый бороды… Гарри Поттер со сломанной волшебной палочкой. Иванушка-дурачок с хрустальным хреном… Нет. Это вообще не из той сказки. Дураку хрустального хрена ненадолго хватит, и людей насмешит, и сам порежется…
Блин! Да что со мною такого творится? Сам себя не понимаю. Хотел ведь что-то сотворить. А что именно? Забыл…
Кажется, что со мной что-то не в порядке. То ли сбой какой-то гормональный, то ли ещё чего… Я прислушался к себе. Здоровье вроде бы в норме. Только чего-то всё время не хватает…Чего?
Да, к гадалке не ходи… И без словаря можно найти все нужные и правильные слова. Жаль, что в основном только матерные. Ну а если выражаться, как кулюторный интиллихентный человек, то… Мне реально не хватает женщины. И нет в этом ничего странного. Моему нынешнему телу сейчас двадцать, ну максимум двадцать три года… Как выражался мудрый Карлсон: «Мужчина в самом расцвете сил». Нет, конечно, я, как истинный идейный, почти комсомолец, всю свою энергию трачу на добрые дела. Спасаю всяких там великих князей, защищаю от гопников влюблённую парочку, и прочее, прочее, прочее…
Но вон даже у Павки Корчагина, если мне память не изменяет, кто-то был для телесных утех, и сердечных привязанностей. И у Карлсона был Малыш… Тьфу-тьфу-тьфу… Надеюсь, что там у них была не педофилия с педерастией. И вообще, Малыш и Карлсон — плохой пример.
Я что, скучаю по Машке? По той самой мелкой оторве, которая капризничала и вечно трепала мне нервы?
Ну, да… Скучаю порой. С ней было… Как бы так выразиться? Веселее… Только она сейчас ещё маленькая, чтобы думать о ней, как о потенциальной партнёрше женского пола. Если мне память не изменяет, то в этом, в семидесятом году она только родилась… Так что у меня есть ещё время. Подожду немного, а потом…
Чертёнок за левым плечом шептал мне в ухо: «На фиг ждать-то? Включай свою магию, и перемещайся за ней в будущее. Году в восемьдесят шестом или восемьдесят седьмом она как раз созреет для всего чего надо». Ангелочек за правым плечом не согласился с этим, и посоветовал дождаться её совершеннолетия. Но мне понравилось, что сошлись они в одном. Неплохо бы было слетать в будущее, и снова воссоединиться с Машкой. Но для начала, можно хотя бы просто посмотреть, как она там… Глянуть, так сказать, одним глазком, что и как…
Я подумал: «А почему бы и нет?»
А потом подмигнул своему отражению в зеркале и прикрыл глаза…
Глава 26
Самое трудное в этой жизни, что одним и тем же мозгом приходится и думать, и во что-то верить. Причём порой это надо делать одновременно.
Подняться
в рай грехи не позволяют.Спускался в ад. Там тоже не пускают.
Брожу, чтобы дойти куда-нибудь.
О, Господи! Как долг этот путь…
Опять 23 мая. 1972 год.
СССР. Московская область.
Как всегда, легко сказать, труднее сделать. Пойди найди ту Машку на перекрёстках времени. А самое главное это не просто найти Марию Кнопке, рыжую девочку семидесятого года рождения, а ту самую Машку, что со мной была и на островах с каннибалами, и в землях Баварских баронов. Хотя, чёрт их разберёт, что там были за бароны… Может и Магдебургские какие или Брауншвейгские.
Как найти человека? Этим вопросом вроде бы задавался древний философ Диоген. Тот самый, что жил в бочке. Ходил средь бела дня с фонарём или с факелом в руке, и вопил, как сумасшедший: «Ищу человека! Ищу человека!»
Я не буду так делать. Не те времена. С сумасшедшими нынче поступают строго. Коротко и без разговоров. В смирительную рубашку его спеленают, и в психушку запихают. Там его накормят вкусным галоперидолом, или чем там сейчас пичкают буйнопомешанных?
Не хочу я такого исхода. Хотя мне это не грозит. Как говорил мой друг юности из прошлой жизни: «Троих на месте положим, а от остальных убежим.» Светлая ему память! Рано он умер. Сперва пил, а потом его инсульт хватил. Был человек, а осталась бледная тень, еле-еле передвигающая ноги по квартире. Ну а потом. Отмучался бедолага…
Ладно. Вспомнил старого приятеля. И хорошо. А теперь вернёмся к нашим баранам… То есть, к баронам. А если её точнее, о к Марии Кнопке, рыжеволосой девочке «больной на всю голову». Хотя я вроде бы подлечил её недуги тогда, когда спасал на Чёрном море… И где мне теперь её искать.
Когда я настраивался на поиск точки перемещения сюда, то у меня был вполне себе ощутимый ориентир. Я уже и так был на том же самом месте, куда должен был попасть. Оставалось только прокрутить по времени, и используя привоз старого холодильника, как отметку нужного времени, открыть портал. Но в какой точке пространства искать Марию?
Больница, где мы с ней познакомились отпадает, так как она теперь вряд ли туда попадёт. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
Караулить её возле её дома? И сколько дней, месяцев или лет подряд? Можно, конечно, смотаться в далёкое будущее и посмотреть дату её смерти на знакомом мне Введенском кладбище. Но этого мне делать совсем не хотелось. Грустно это — читать на могильной плите скупые цифры: Родился, скончался… Так что это я оставлю на крайний случай.
Можно, конечно, пойти по самому длинному пути. Северное побережье Кавказа, семьдесят восьмой год…
Сижу на пляжу и на море гляжу… А там начинает тонуть маленькая девочка, за которой плохо присматривали родители. Зато за этой девочкой с берега пристально наблюдает парочка старнных людей. Молодая девушка, похожая на тонущего ребёнка, как родная сестра, ну и я собственной персоной.
Девочка тонет, я её спасаю, Машка-большая исчезает. Воссоединившись с Машкой-маленькой. Счастливые родители, наконец-то опомнившись, обнимают спасённого ребёнка. Скромный герой-спаситель, не ожидая похвалы и славы, покидает место происшествия.