Портальеро. Круг четвертый
Шрифт:
Вариантов, как всегда, было несколько. Их семья могла переехать по другому адресу. Маша могла окончить восемь классов и поступить, например, в техникум… Но я не видел её, выходящей из дома или входящей в него.
Был, конечно, вариант, который мне не хотелось рассматривать. Это тот вариант, при котором Маша, по каким-то причинам… Ну не знаю уже, умерла или погибла… Не хотелось бы об этом думать совсем.
Мысленно я нажал на паузу, и картинка школы с красными флагами замерла в старом зеркале. Я чуть расслабился и огляделся по сторонам. В комнате было темно. И лишь зеркал в темноте сумеречно мерцало, словно телевизор, проецируя лишь одну только картинку. Я потянулся, аж суставы хрустнули… Плечи реально
Я встал и поковылял в сторону кухни. Там, по крайне мере, было светло.
Олег и Ирина сидели за столом, и вполголоса разговаривали, но сразу же замолчали при моём появлении.
— Чего мы тут шепчемся? — спросил я, но не дожидаясь ответа, тут же поинтересовался у Иры. — А у нас покушать есть чего? А тот ак жрать хочется…
— Сейчас. — тут же засуетилась у плиты девушка.
— Мы не хотели тебе мешать. — сообщил мне князь, видимо отвечая на мой предыдущий вопрос.
— Спасибо! — честно поблагодарил я.
— Получилось? — спросил Олег.
— Не совсем то, чего бы мне хотелось, но прогресс в принципе есть…
— Машку искал? — спросила Ира, не заморачиваясь на этические стороны затрагиваемого вопроса.
— Искал. — ответил я.
— Нашёл?
— Не-а…
— А почему? — не унималась Ира.
— Если бы я знал «почему», то нашёл бы.
— Садись. Я суп тут сварила куриный с лапшой.
— Спасибо! А вы?
— Мы уже поели, пока ты был занят. — сообщил мне Олег.
Я с наслаждением съел полную тарелку ароматно пахнущего супа и попросил добавки. Это не суп из пакетика со звёздочками. Хотя и он в своё время был хорош. Особенно где-нибудь на природе, в походных условиях. Но этот Иркин супчик был на настоящей курочке с настоящей лапшой… Не знаю, что она ещё туда добавила, но мне было вкусно. И я наконец-то почувствовал, что голод отступил.
Выкурив на крыльце дежурную послеобеденную сигаретку, я попросил ребят снова дать мне немного времени и вернулся в комнату с зеркалом. Там всё было по-прежнему. Даже зеркало светилось, показывая мне школу, украшенную первомайской краснотканной инсталляцией. Только может изображение стало чуть более тусклым. Или мне это только показалось. Не могу объективно об этом судить. Замеров яркости я не делал, да и по фигу мне это.
Я снова уселся перед зеркалом и упёршись в него взглядом «разморозил» картинку. Красные флаги заколыхались на ветру. Фигурки людей задвигались… Я наблюдал за броуновским движением учеников и преподавателей во дворе школы. Но мои мысли были уже далеко от этого места.
Я решил посмотреть другой, не самый лучший вариант развития истории. Почему-то не придумал лучше варианта, чем стать «машиной». Ну, как машиной… Я не превратился в железного монстра, наподобие машинок-трансформеров из американского фольклора. Я просто как бы «выехал» из двора на Профсоюзную улицу и погнал в сторону центра, наблюдая за тем, что вижу в режиме некоего магического видеорегистратора.
Профсоюзная, Ленинский проспект мелькали мимо. Знакомые места. Вон там слева за домами прячется многострадальный минералогический музей имени Ферсмана, который я уже пару раз ограбил на кристаллы. А вот уже и сердце столицы — Красная площадь, тоже украшенная в честь Первомая. Ну а дальше… Не буду рисовать весь маршрут моего следования. Могу назвать лишь конечную точку: «Введенское кладбище».
И вот о чём я мог думать, глядя на знакомую уже мне стенку с ячейками колумбария. Дежавю да и только. Это я уже когда-то видел. Вот и табличка с выбитыми на ней буквами и цифрами. Я читаю, а на глаза наворачиваются слёзы. Не от горя, нет. А от обиды за то, что как бы я ни старался,
но так и не смог ничего изменить в судьбе этой девочки, на долю которой выпало страданий больше, чем на кого бы то ни было в таком возрасте. Надпись на мраморной табличке гласили:Мария Кнопке.
Тысяча девятьсот семидесятый — тысяча девятьсот восемьдесят второй.
Всё ровно так же, как и в прошлый раз. Не больше и не меньше…
Картина маслом. Приплыли туда откуда и плыли… Обидно, досадно… Но теперь хотя бы знаю, где мне искать то, что я потерял. Вернее, искать ту, кого я потерял. Осталось только понять, что с ней произошло на этот раз. То ли болезнь к ней вернулась, то ли ещё чего с ней приключилось…
Нет уж… Дудки. Теперь, если я найду эту маленькую рыжую стервочку, хрен куда от себя отпущу. Ибо не фиг… Стоит её одну оставить хоть на минуту другую, она всё время норовит забраться под эту мраморную табличку, чтобы спрятаться от меня. Хватит. Поигрались и будет. Я так решил.
Решение окончательное и обжалованию не подлежит!
Глава 27
Ну-ка напомните мне, чем там у вас выстелена дорога в ад…
Что дальше будет? Знает только бог.
Хотя и он порой в недоумении.
Хотел, как лучше. Сделал всё, что мог.
Но у людей на всё другое мнение.
Ночь 24 мая. 1972 год.
СССР. Московская область.
Правильные мысли редко кому приходят в голову. Да и как они приходят? Мелькнут, словно молния в ночи, и исчезнут во тьме без следа. Зато дурацкие идеи, будто колючки репейника, прилипают с разных сторон и оседают надолго. И к тому же не просто так сидят, а постоянно зудят и шепчут в среднее ухо: «Ну чего ты? Чего медлишь? Давай устроим какую-нибудь глупость!»
И что делать? Вообще ничего не делать что ли? Сидеть и ждать, когда в голову, словно разряд электротока придёт что-то действительно умное и правильное? Может пройти очень долгое время… А время — это очень ценный и полезный ресурс. Его нельзя растрачивать по пустякам. Но и действовать методом «проб и ошибок» — тоже не вариант. Это всё равно что перебирать оголённые провоза голыми руками, по принципу «жахнет или пронесёт». Причём порою так бывает, что когда вжарит как следует током, то может сразу заодно и очень жидко пронести. А оно нам надо?
Передо мной снова Машкин дом в Черёмушках. Опять та же школа напротив, украшенная к Первомаю…
Начинаю методично отматывать минута за минутой, час за часом, день за днём… Пара лет пробежала у меня перед глазами, как смешное кино, где все бегали и двигались несуразно и задом наперёд. Лишь однажды мне показалось, что у меня глюки уже начались. Посреди этой фигня, на которую я пялился появилась одна, правильно едущая машина. Ехала она через весь двор, но как-то неровно, виляя из стороны в сторону. Я не сразу сообразил, что это просто какой-то умник, что решил проехать через двор длинного дома задним ходом. Может бедолага просто не знал, что в этом доме подъездов десять, а может и двенадцать… Я не считал.
В мелькающих картинках я только и успевал отмечать, как сменяются времена года. Когда глядишь в таком ускоренном варианте на это, всё происходит почти так же. Но есть кое-какие различия. Зима начинается с грязного, местами тёмного снега. Потом он белеет и исчезает. Жёлтые и буро-красные листья прыгают с земли на деревья и стараются уцепиться за голые ветки, чтобы через некоторое время позеленеть… А потом, практически в одночасье, зелёные листочки просто пропадают незнамо куда, и снова голые деревья ждут, когда под корнями раскинется чёрный снег…