Портрет моего мужа

Юргис отвернулся.

А под курткой кто-то очень осторожно сжал мою руку. Кирис? Стало быть, Этна сумела справиться с веревками. Хорошая девочка. Понятливая.

— И ты мучаешься, — теперь демон выглядел почти обычной девочкой, которая говорила взрослыми словами, но… была человеком.

Почти.

Она даже сочувствовала бедному Юргису.

— Ты на самом деле хороший. Ты чтишь родителей и заветы богов. Бываешь в храмах. Подаешь милостыню и не потому, что так принято. Тебе и в самом деле жаль…

— Хоть ты его на службу ставь, — проворчал Кирис.

— Вопрос, кому он будет служить, — Йонас так и сидел с закрытыми глазами.

— Ты думал, что твой гнев тебе поможет, верно? Но на самом деле гнев есть, а вот желания кого-то убить не появилось. Поэтому люди и нанимают палачей.

— Я… сам.

— Ты не сможешь, — покачала Рута головой. — Ты слаб. И в этом нет ничего страшного.

— Я… просто… она не заслуживает… чтобы вот так… убил и забыл, будто ее и не было никогда. А она его любила…

— А ты ее? — демон взял Юргиса за руку. — Ваша беда, влюбленных, в том, что вы ставите кого-то выше себя, создаете себе кумира, а потом горюете, когда кумир уходит… и я сочувствую.

И ведь действительно сочувствовал.

Человеческой частью души.

— Демоны… — почти шепотом произнес Йонас. — Они или сильны и свирепы, или изворотливы. Иначе в их мире не выжить.

И мне тоже почти жаль демона, вынужденного подстраиваться под людей.

— Я помогу тебе. Хочешь, я сделаю ему больно? Вот так, — он даже не повернулся в сторону Мара, но того скрутило от боли. — Или вот так…

Мар сполз со стула.

Он не кричал, но видно было, что это дается ему нелегко.

— Он слегка упрямится, но мы это исправим…

Из носа Мара хлынула кровь.

— Смотри… а ты? Ты не хочешь отдать мне свою душу? — демон присел у Мара, который тщетно пытался подняться с колен. — Ведь мы тоже вполне себе можем подружиться.

Смотри, совсем не обязательно умирать здесь и сейчас. Мы убьем их… поднимем корабль, и пусть он себе летит на скалы… мы вместе придумаем, что сказать, когда сюда прибудут друзья этого…

Демон небрежно кивнул на Кириса.

— Я подарю тебе не просто жизнь, а долгую… очень долгую жизнь… у тебя не останется врагов, поскольку любой умрет, стоит тебе лишь захотеть…

— Где ты был раньше? — просипел Мар.

— Спал, — демон пожал плечами. — У вас на острове… очень сонная атмосфера. Так что, решайте… кто первый? Это детское тело долго меня не выдержит, все-таки стоило брать старуху, раз уж она все равно ритуалами баловалась. А ты знаешь, что их подняли? Всех тех, кого отправила на тот свет твоя матушка? Смешно, целитель-демонолог… ей так хотелось сил… больше сил, больше власти…

— Она тебя разбудила?

— Она. Кровь… и смерть… когда умирают некроманты, мир истончается. А уж когда слабеет кровь, которой были закляты цепи…

Он прикусил губу.

— Так кто? Жертва, которая недавно была палачом? Или тот, кто палачом себя считает, но не способен пролить кровь? Одному я дам справедливость, второму жизнь.

Только что-то сомнительно, что в этой жизни останется место Мару.

— Ты забыл про меня, — Йонас все-таки поднялся. — В мое тело не хочешь?

— Ш-шутишь?

— Почему? — он пожал плечами, и жест получился на редкость неловким. — Думаешь, я мечтал стать некромантом? Я половину жизни считал себя сумасшедшим.

А вторую половину понял, что я действительно сумасшедший, просто с редким даром. Бабка меня держала на дурмане зелий. Отец презирал. Для матери я был вечным укором, что ей не удалось исполнить договор. Прочие люди меня ненавидели и боялись. Я устал.

— Йонас… — Мару удалось все-таки подняться и кое-как облизать губы. — Что ты творишь, мальчишка?

— Использую свой шанс. Мы ведь можем договориться, верно? Я впущу тебя в тело, демон, а ты поможешь мне исчезнуть. Я не хочу оказаться в каком-нибудь тихом месте, где варят хороший дурман. И не хочу быть запертым на острове, в окружении молчаливой стражи… не хочу работать на корону, в надежде получить призрачное право самому распоряжаться собой и своей жизнью.

Он помолчал и добавил.

— И мертвых слышать тоже не хочу. Их слишком много вокруг… говорят, говорят… чего-то хотят… вечно все от меня чего-то хотят. Как правило, невозможного.

— И ты…

— Мы заключим договор, — Йонас вытащил клинок, вид которого заставил демона вжать голову в плечи и зашипеть. — Ты не будешь трогать мою душу. Думаю, мы найдем изрядно протухших душ, чтобы ты не испытывал голода… плохих людей в мире много. Тебе хватит.

Клинок крутанулся в ладони.

— А… взамен?

— Отпусти девчонку.

— Она сама позвала меня.

— Как и я. Я тоже зову тебя. Я, может, и не совсем, чтобы взрослый, но вполне себе вынослив, я выдержу твое присутствие. А ты со временем смиришься с моим. Мы… отправимся путешествовать. Мы оба были здесь, как в темнице, а я хочу дойти до края королевства. И побывать на соленых пустошах Империи, где небо загорается алым. Говорят, что там настолько сухо, что даже дыхания хватает, чтобы распустились солончаковые розы… редкие паразиты. А еще на востоке, далеко, есть страна Гиант, жители которой пишут сверху вниз и носят шелковые одеяния, даже нищие. На Севере живут люди народа уну. Они строят дома изо льда и снега и разводят шерстистых носорогов. Их шкура толста, а шерсть искрится, будто первый снег…

Глаза Йонаса были полуприкрыты.

— Хочешь, я поклянусь, что не трону тебя? И ты принесешь клятву…

— Йонас!

— Заткнись, отец. Я от тебя устал… сколько можно лгать?

— А они?

— Боишься потерять игрушки?

Кирис поерзал и, наклонившись к самому уху, поинтересовался:

— Оно может убить демона?

Он про Этну? Демона — нет, но вот маленькую девочку, которая неосторожно позволила твари войти в тело — вполне. Только вряд ли это сильно повредит демону. Читала, они вполне способны жить и в мертвецах.

Я не хочу.

Не буду.

Я… лучше подумаю про север. Только думать надо громко… я знаю, что мальчишка не просто так, он затеял что-то. И демон это знает. И пытается судорожно понять, в чем же подвох.

— Хватит! — Юргис не выдержал. — Сядь на место…

— Ты мне надоел, — демон махнул рукой, и Юргис осел на пол. — Не люблю нытиков. Решил убивать, так убивай, а то ведь… так значит, клятва?

— Взаимная.

— И девчонка?

— Она мне все-таки сестра. Я никогда не был с нею добр, но хоть что-то… и ты можешь забрать ее память?