Портрет моего мужа
Шрифт:
— Уходи…
Невозможная женщина покачала головой и положила руки на кривоватый ком, из которого торчали скрученные наспех провода. Она смотрелась нелепо, даже жалко, и он сам, как Кирис подозревал, ничуть не лучше.
Он должен был сказать что-то… найти слова.
Уговорить.
Выкинуть с корабля в конце-то концов, а вместо этого он вернулся к вентилю. Тот закрылся не сразу. Он вдруг заел, будто корабль не желал ограничивать себя в такой малости, как блаугаз. И Кирису пришлось налечь всем весом, чтобы перекрыть трубу.
А потом корабль вздрогнул.
И загудел.
Дрожь
Стыдно.
Заурчал первый мотор, выбирая холостой ход, а за ним и второй. Полетела по патрубкам вода, наполняя встроенные в гондолу трубы. Вдруг там, в каюте, кому-то вздумается принять ванну?
— Работает, — с некоторым удивлением произнесла Эгле, пряча за спину дрожащие руки. И тут же, словно оправдываясь, добавила: — Правда, я не уверена, что он проработает долго… и вообще…
Корабль заскрежетал.
Дрогнула палуба под ногами, и Кирис не удержался-таки, рухнул на четвереньки, а вот она осталась стоять, предусмотрительно уцепившись за скобы. Скобы поднимались к потолку, в котором виднелся круглый лючок — выход на нулевую палубу. И показалось, что Эгле не упустит случая заглянуть и туда, проверить крепления, которыми гондола пристегнута к баллонам, сами баллоны, отделенные тонкой сетью стальных канатов. Быть может, что-то еще, понятное лишь артефакторам.
Но нет, она протянула руку.
— Ты… как?
— Жив пока.
И непонятно, то ли еще не истекли отведенные демоном полчаса, то ли ему подарили отсрочку.
— Нам стоит вернуться, — сказала Эгле, старательно отводя взгляд. — Дальше… нужно выбрать момент. Если пойдем слишком рано, то ветер не даст нам подняться. Газ должен принять силу, и тогда уже есть смысл открывать ворота.
— Ты можешь уйти.
— Могу, — она кивнула. — Договор выполнен.
— Тогда почему…
— Не знаю, — она стояла, широко расставив ноги. — Но якоря сбрасывать еще рано. Надо дождаться пика.
Пол вновь покачнулся.
— И… — Эгле прижалась к стене. — Я… не уверена, что все правильно рассчитала… то есть почти уверена, что где-то есть ошибки и… если будем падать, то… мне жаль.
Ее рука сжалась в кулак.
А потом разжалась. И Эгле произнесла:
— Когда… начнется подъем, парализуй Мара.
Правда, сказала она это не Кирису. И он не услышал. Иногда весьма полезно не слышать.
Не видеть.
Не… думать о том, что произойдет через пару минут. В конце концов он тоже живой человек. А что поцелуй получился с привкусом крови, так… в соответствии с моментом.
ГЛАВА 51
Наверное, я могла уйти.
Наверное, это было даже разумно — тихо выскользнуть через аварийный выход и затеряться где-то в ангарах, благо они огромны, если не сказать необъятны. И мне ли не знать, сколько в них укромных мест.
А еще можно вернуться в дом.
Дом тоже большой и пустой, не считая полумертвой эйты Ирмы, которая физически не в состоянии причинить мне вред. Я могу добраться до своей комнаты, закрыться и тихо ждать рассвета. Или заката. Или когда там буря
успокоится. Потом отбить телеграмму с просьбой о помощи… пожалуй, это было бы разумно, вот только что станет с ними?С Кирисом, который глядит спокойно и в то же время будто бы виновато.
Целуется он, к слову, вполне себе неплохо для потенциального мертвеца.
С муженьком моим, чтоб ему демоны пятки драли.
С Юргисом, который не понятно, жив или нет.
С некромантом и Рутой.
И с демоном тоже. О демонах я знала немного: они никогда не бросают то, что полагают своим. И заключив сделку, я позволила этой твари коснуться себя. А значит, он отыщет меня, где бы я ни была, как бы ни пряталась, сколько бы лиц и имен ни сменила.
Хочу ли я так жить?
Нет.
И еще… я просто не могу. Не могу взять и уйти. Ну не дура ли?
Дура.
Мой палец скользнул по губам Кириса, стирая сухие чешуйки крови.
Наверное, пора…
И нечего просто стоять, смотреть друг на друга. Только почему-то я никак не могу убрать руку, да и он… держит меня за пальцы осторожно, будто хрустальные они.
И улыбается.
Мать его…
Зачем он вот так улыбается? Как будто знает наперед, что будущего у нас нет, а настоящего осталось пара вдохов. К чему их тратить на слова? Если можно просто вот так стоять и…
Его боль я ощутила тоже.
Он попытался спрятать ее, глупый. Только пальцы под моей рукой слегка дрогнули. И на шее проступили крупные капли пота.
— Пора? — мой голос прозвучал… обреченно.
Кирис кивнул.
И молча указал куда-то вглубь мехотсека. А я покачала головой. Нет уж. Не хочу… хватит бегать. Я… справлюсь.
В конце концов должна же я в себя верить?
И в то, что иногда боги все же снисходят к людям.
Там ничего не изменилось. Разве что пятно крови под Лаймой стало больше, а сама она закрыла глаза. Она была бледна, но…
— Еще жива, — демон сидел у тела на корточках и, сунув палец в лужу крови, рисовал ею по ковру. Смешной узор, линии прямые, линии волнистые, черточки и точки. — А ты толковая… точно не хочешь принять меня?
— Нет.
— Мы ведь многого вдвоем добьемся. Что тебе надо? Славы? О тебе заговорят… — глаза Руты заволокло чернотой, и теперь я ясно ощущала присутствие существа иного, вызывающего даже не страх — липкий ужас — близостью ко мне.
Ведь руку протяни…
— Не надо бояться, — демон сунул палец в рот и облизал. — Мы подружимся… мы вместе станем знамениты. Мы найдем себе нового мужа, который будет смотреть только на нас… а если не будет, найдем другого… или даже если будет, но надоест, тоже найдем другого… я могу сделать тебя королевой.
— Зачем?
Демон пожал плечами, и вновь же жест получился совершенно нечеловеческим, будто кто-то взял и вдавил голову девочки в эти островатые плечи.
— Не знаю… ты будешь делать все, что только захочешь…
— Я хочу от тебя избавиться.
Демон хихикнул и погрозил пальцем, тем самым, облизанным.
— Хватит уже, — подал голос Мар, поднимаясь. Он вытянул связанные руки и сказал: — Если мы собираемся лететь, то кому-то нужно управлять кораблем. Я хотя бы умею это делать.