Посещение Мира

– Шура!? – тревожно спросил Мещеряк.

Боец спал возле пулемёта, свернувшись калачиком. Вещмешок он подсунул под голову, винтовку прижал к груди, обхватив руками и ногами.

«От тебе и часовой, – ухмыльнулся сержант. Он ещё раз потянулся с наслаждением. Встал, сбросил на землю ремень и, запустив под гимнастёрку руки, неуклюже принялся поправлять нательное белье, беспрерывно цепляя косым взглядом спящего бойца. Закончив, резким движением подтянул штаны и одёрнул гимнастёрку. – Пусть спит».

– А вы куда собираетесь? – раздался певучий голос за спиной.

Мещеряк вздрогнул от неожиданности.

– Надо, на всякий случай, оглядеться кругом, – выдавил он из себя, и остался стоять в нерешительности. – А то пока мы спали, может, немец нас окружил. Только и ждёт, когда мы из-под куста выскочим.

– А я и не спал вовсе, – сказал парень.

– Тогда ложись. А я покараулю.

Сержант поднял с земли ремень, затянул на выпирающем животе и долго возился с гимнастёркой, раскладывая складки веером на спине. Заметив, что боец пристально следит за его действиями, спросил:

– Ты чего на меня глядишь, как кот на мышу?

– Вы – младший сержант, а соврали, что сержант, – ответил парень, словно пропел. И в его словах была слышна обида обманутого ребёнка.

– Так и я ж тебя должен проверить, – смутился Мещеряк, пойманный на нелепой лжи. – Хитрость, можна сказать, военная. Младший сержант – разве это чин? – продолжал он, пытаясь хоть как-то оправдаться. – То самое, что боец, только уже командовать одним человеком имеет право. А если б ты, вдруг, с кубарями? Или аж со шпалой? Ты прикажешь – я сразу должен исполнить. Как по уставу положено. Ну, на всяк случай думал… дай, назначу себя сержантом. До того момента, как развидняться начнёт… А теперь и, взаправду, выходит, что я тебе командир…– Громко высморкался, вытер нос тыльной стороной ладони, весело улыбнулся, и заглянул в глаза парня. Голубые светлячки светили холодным блеском недоверия.

Улыбка медленно сползла с почерневшего от загара лица Мещеряка. Он смущённо отвёл глаза, пожалев, что упомянул о своём воинском старшинстве. И, усевшись, стал деловито разматывать грязные обмотки. Раскрутив правую, долго возился с левой. А когда стянул её, с некоторой опаской спросил, как будто вспомнил забытое: – А у тебя самого какой док'yмент имеется?

– Нам не положено, – ответил парень.

– Как это? – не веря словам соседа, строго спросил сержант. – Придём до своих – что ты особистам ответишь?.. У меня – увольнительная и книжка со звездой. И то они мине не очень поверят. Сразу напишут – шпион. А могут придумать – диверсант. А тебе?.. Ты чего им предъявишь? Им надо такое показать, чтоб комар носа не подсунул…

– Мы – десант, – перебил парень. – Специальный. Я пароль знаю. Нужно – я скажу, кому положено.

– Пароль – это по-военному. Если что с нами станется, то ты придёшь в штаб и про меня расскажешь… Был, товарищи, такой

сержант Мещеряк из танкового полка… А про тебя чего я скажу? Только, как тебя зовут.

– Александр, а по отчеству Климентович, – с нескрываемой гордостью ответил парень.

– Совсем Ворошиловский сын, – попробовал пошутить Мещеряк. – Так ты ж должен быть не простой боец, а командир. Хоть такой крохотулишный, как я.

– Потому что я из детдома, а не какой-то там мамкин сынок, – заученно, строго ответил парень. – И отчество мне специально в честь Климента Ефремовича дали. У нас с ним день рождения в один день.

– Так и фамилия у тебя – Ворошилов? Или какого другого маршала? – Помолчал и добавил осторожно: – Что расстреляют, как шпиона, не боишься?

– За что? – обиделся парень.

– За шпионство… Как тех, других, маршалов?

– Фамилия у меня Бесфамильнов. Я весь придуманный нашим директором.

«А откуль ты про свой день рождения знаешь, если ты не мамкой вылупленный, а каким-то там загульным директором сляпанный?» – хотел съязвить Мещеряк, но вместо этого как бы от нечего делать заметил:

– Чудн'o. Фамилия – Бесфамильнов. – И начал не спеша расшнуровывать ботинки. – У нас на фабрике… Это ещё до Финской… Инженер работал. Фамилия – Безголовый, а разумный… Куда там другому наркому… Потом сказали, что он – враг. Троцкистский бухаринец.

– Или – троцкист, или – бухаринец. – Бесфамильнов сидел, вытянув длинные ноги, и напоминал согнутую, толстую жердь, которая переломится, если её неосторожно задеть. – Враг кем угодно может замаскироваться. – Сказал, и осталось не понятным, то ли он поучал, то ли поправлял сержанта.

– Чудн'o. И документов у тебя нету, и десант ты какой-то непонятный. Все твои друзяки к немцам за шиворот попадали, а тебя одного сюда ветром сдуло. А парашут твой игде ж?

– А откуда вы знаете про парашюты? – нервно спросил Бесфамильнов и подозрительно посмотрел на сержанта.

– Так на то он и десант, чтоб с парашутами на войну поступать. – Мещеряк недоверчиво хмыкнул, глядя косым взглядом на бойца. – Чудн'o… Десант… И без парашутов?.. Видать, чегой-то особенное поручили?

– А мы – специальный десант. – Парень закрыл глаза и подставил лицо жарким лучам солнца.

– Что ты – специальный десант, сразу видать. И слепой поверит. – Сержант, принялся расстилать грязные обмотки на песке. – А то кому б ещё выдали такую новую форменку и яловые сапоги, как не специальному десанту. Красивый ты, как будто только что от каптенармуса выскочил. Задание выполнил и сразу на представление в штаб. Не переодеваючись… Под этим кустом и спать в такой форменке как-то совсем не полагается. При таком параде только у милки на перинах.

– Нас тоже в обмотках привезли на станцию. И форма была ношеная. Как у вас. Только не кавалерья, – сказал Бесфамильнов, оправдываясь, и ткнул пальцем в петлицу, где красовалась подкова, перехваченная скрещенными шашками. – А потом приказали двум отделениям идти в лесок, который в пяти километрах от станции, и там искать сапоги и форму.

– Они – грибы, по лесу их искать? – удивился Мещеряк, стаскивая тяжёлый ботинок.

– В специальных секретных хранилищах спрятаны. Под землёй. На случай войны. Товарищ начальник штаба карту нарисовал на листе бумаги. Место указал. Дали паёк трёхдневный. Мы эти склады два дня искали по значкам, которые на карте нарисованы.

– Так и у вас карт не было?

Бесфамильнов удивлённо поглядел на сержанта.

А тот пояснил:

– Как немец попёр – мы, стало быть, отступать. И куда глаза глядят, бежим. Командир полка мочалит начальника штаба. А тот всё бубонит в ответ: «Где я вам, товарищ подполковник, нужные карты возьму?! У меня только Румыния!» А я караулю возле телехвонов… всё слышу. В штабе не было карт, по которым отступать, а только те, на которых Румыния намалёвана…

– А нам без карт нельзя. – Боец с ненавистью прихлопнул слепня на своей руке. – Ничего не найдёшь… Немец станцию бомбил, а мы искали… Вот только один тайный склад откопали. Если бы не старшина – не нашли бы и его. Поле, дорога, овраг… Так, ничего приметного. Холмик, как холмик, а на нём молодые акации растут. – Бесфамильнов, не открывая глаз, снял пилотку и, грубо почесав ногтями стриженую голову, снова напялил на затылок. – Поди, разбери.

– А другие погребки как же? – осторожно поинтересовался Мещеряк, управляясь со вторым ботинком.