Пошел ты, Снежный!

Иногда мне все еще снится, как каждый вечер перед сном она расчесывает меня, напевая колыбельную и приговаривая, какое это богатство – иметь такие красивые волосы.

Какое это богатство – иметь маму.

– Насколько я помню, Петр предпочитает девушек совершенно другого формата, – задумчиво произнес Максим, следя за дорогой.

Я закатила глаза и отвернулась к окну, не желая обсуждать с полярником критерии, под которые я не подхожу. Мне не нужно ему ничего доказывать. Я уже невеста. Мы едем на мою гребаную свадьбу! Какие еще могут быть сомнения в Петиных чувствах ко мне?

Тем не менее Максу удалось погрузить меня в раздумья, ведь встреча с будущем мужем – все равно, что сорвать куш в казино для такой неудачницы, как я.

Петр Королев – наследник очень богатой семьи. Его отец владеет сетью известных автосалонов в столице и регионах, а мама основала чертовски популярный эшелон курсов, пробуждающих женскую энергию. Ее последователи восхваляют свою богиню, а Петя то и дело намекает, что и мне было бы полезно посетить один из салонов, в котором проводят практики его матери.

Сам наследник богатой семейки продолжает дело отца и постоянно висит на телефоне, решая важные задачи. Иногда мне даже кажется, что нас в отношениях трое: я, Петя и его трезвонящий мобильник. Но, как ни крути, Петя – моя удача. Невероятная и сшибающая с ног. Такое не происходит в обычной жизни. Только в фильмах про глупых девочек, возомнивших себя золушками рядом с чудесным принцем.

И как только моего принца занесло в захудалый сочинский бар, в котором я работала официанткой? Мы вот-вот поженимся, а это сих пор остается для меня тайной, покрытой мраком.

Как-то Петя признался, что оказался в баре благодаря подчиненному, который позвал своего молодого руководителя отметить удачный аудит в Южном филиале и заодно поглазеть на девчонок, разодетых к Хэллоуину.

Смешно, но меня – девушку в костюме Харли Квин – Королев якобы приметил сразу. Я подавала выпивку этому красавцу несколько раз за вечер, а перед уходом он протянул визитку и сказал, что хочет увидеть меня без маскарадного костюма, что бы это ни значило. И вот, к чему это все привело.

– Настоящая любовь не знает форматов, – ответила я философским тоном, а Макс в ответ хрипло рассмеялся.

– Сколько уже длится ваша настоящая любовь? – с издевкой спросил он, – Месяцев пять-шесть, да?

– Почти девять месяцев, – пробурчала я, – Мы вместе почти девять месяцев.

– Ооо, – протянул Снежный, – А это и правда уже срок! Но… Дай угадаю, ты даже ни разу не встречалась с его родителями? За эти долгие девять месяцев.

Я одарила Макса самым мрачным взглядом из всех, на которые была способна, потому что, черт бы его побрал, он надавил на больную мозоль! Меня сильно беспокоило, что Петя не спешил представить меня своей семье, оттягивая этот момент до самой свадьбы. Интересно, они вообще знают о моем существовании?

– Никогда не спрашивала, где Королев проводит каждое утро воскресенья? – продолжал накалять Максим, заставляя меня беспокоиться все больше и больше.

Конечно, я задавала этот вопрос миллион раз. Каждое воскресенье рано утром Петя уезжал, пока я еще спала, и возвращался после обеда. На мои вопросы отвечал одно: «Любимая, я очень занятой человек». И я ему это прощала, потому что по возвращении он делал меня самой счастливой женщиной, купающейся в любви и ласке.

– Ты знаешь, куда он ездит? – затаив дыхание, спросила я. Если этот нахал сейчас расскажет мне про тайную любовницу, я его придушу.

– В загородный дом своих родителей. У Королевых железное правило – первая половина воскресенья для семьи. Странно, что Петр не берет невесту на семейные встречи, правда? – Макс глянул на меня, ехидно улыбаясь.

Жених никогда не говорил мне о семейных традициях. На вопросы о родителях отвечал уклончиво и старался как можно скорее свести разговор на нет. За какие-то полчаса с его другом я вдруг поняла, что многого не знаю о своем возлюбленном. Но это меня не сломает!

Я молчала, глядя в окно и игнорируя Максима. Не собираюсь доставлять ему удовольствие своим оскорбленным видом.

– Не хочешь со мной разговаривать? – весело отозвался Макс.

– А тебя тянет пообщаться? – передразнила я, переводя взгляд на взлохмаченного северянина.

– Я полгода провел за полярным кругом. Конечно, мне хочется пообщаться! – он подмигнул мне, и я закатила глаза, – Почему ты не полетела на самолете?

Ненавижу этот вопрос. Ненавижу самолеты. Сколько раз мне приходилось объяснять Пете, что я ни за что на свете на взлечу в небо. Сколько раз я пугалась, видя непонимание в его глазах. Но я не могла раскрыть ему причину и от этого боялась еще больше.

– Я не летаю, – коротко отозвалась я.

– Боишься?

– Пусть будет так, – ответила я, не желая вдаваться в подробности своих отношений с полетами.

– Так, а почему не поезд? – не унимался Максим.

– Потому что мне очень хотелось провести время с тобой! – съязвила я, и Макс довольно улыбнулся.

Я бы с радостью тряслась сейчас в поезде вместо того, чтобы слушать приколы полярника, но Петя предложил этот вариант в надежде, что я смогу очаровать его друга. Я даже не думала, что это будет таким неприятным занятием.

– Ты сам почему не летишь? – грубовато спросила я, засмотревшись на длинный белый рубец, тянущийся от правой кисти к локтю Макса.

Тот заметил мой интерес и ответил равнодушно:

– Медведь на станции застрял лапой меж досок. Я помог выбраться. Легко отделался – рука-то на месте, – он пожал плечами, будто ничего такого в ранении от белого медведя не было, – Я не полетел, потому что за время жизни на станции очень соскучился по езде на автомобиле. Дорога меня успокаивает.

Тут я не могла не согласиться. Дорога действительно умиротворяла. Если бы не одно «но»: всю дорогу мне придется терпеть глупые замечания этого спасателя полярных мишек.

– К тому же, нужно заехать к моим родителям, – добавил Максим, и я ухватилась за возможность поддеть его.

– О, примерный сынок, навещающий мамочку после долгой разлуки? – усмехнулась я, и парень глянул на меня, прищурившись.

– Твоя мамочка, наверное, в восторге, что ты уехала подальше с богатеньким мальчиком, – отомстил Макс, а я замолчала, уставившись в окно.

Один. Два. Три. Восемь. Тринадцать. Я считала мелькающие мимо столбы, стараясь не расплакаться. Рыдать перед этим засранцем я точно не буду, какую бы обидную ахинею он ни нес.