Пошел вон, Чернов!

А вообще забавная у меня жизнь. То похищают, то шантажируют. Когда уйду на пенсию, обязательно напишу мемуары. К тому времени я узнаю, чем всё закончится.

— Не надо думать обо мне нецензурно, — иронично усмехается Коган. — Давай сделаем так. Ты настолько дорогая для меня женщина во всех смыслах этого слова, что я готов дать тебе этот месяц.

— Спасибо, — выдыхаю.

Мне просто надо прийти в себя и унять эти чёртовы эмоции, которые разбудил во мне Чернов. Импульсивность ещё ни к чему хорошему не приводила.

— Я уже говорила, что ты идеальный мужчина?

— Что-то ты не торопишься выходить замуж за идеального мужчину, — ухмыляется. — Значит, не совсем идеален.

— Ты совершенство. Это я идиотка.

— Не спеши меня идеализировать. Есть одно «но».

— Ммм, всегда есть «но». Проза жизни, — тоже иронично усмехаюсь.

— Этот месяц ты живёшь со мной в моём доме, — твёрдо и даже давяще выдает он.

И тут ловлю панику я.

— Зачем?

— Понимаешь, Ярослава, — останавливается на светофоре, берёт мою ладонь и подносит её к своим губам. Целует, глубоко вдыхая. — Вся проблема в том, что я слишком много дал тебе свободы. Мы, по факту, чужие люди. Оттуда паника и сомнения в твоей голове. А за чужого человека не выходят замуж. Есть логика в моих словах? — отпускает мою руку, ведёт дальше машину.

— Есть.

Ну ведь он прав. Прав тысячу раз.

Чернов запер меня с ним в одном пространстве без права выбора. И не прошло и пары дней, мы сблизились, даже несмотря на его предательство. А Когана я мариновала.

— Вот. Я покажу тебе себя настоящего, и ты примешь решение через месяц.

— А если оно не будет положительным?

— Ну что же, значит, я не совершенство. Уйду в закат, — смеётся. — Не переживай, ваш бизнес не пострадает. Считай, это сделка, все мои вложения на месяц с тобой.

— Благородно. Мужчина, ты вообще реальный? Так не бывает, где подвох?

— Нет подвоха, Ярослава. Я слов на ветер не бросаю. Я когда-нибудь тебя обманывал?

— Нет.

И надо бы соглашаться. Потому что я выиграю при любых раскладах. Если привяжусь и рассмотрю Когана как мужчину – выйду замуж. Нет – бизнес все равно сохраним.

Правда, есть один маленький, но очень значимый нюанс.

Угадайте с трех раз какой?

Секс.

Коган не пацан с соседней парты, чтобы ему было достаточно держать меня за ручку.

— Если сейчас ты думаешь о сексе, — словно читает мои мысли.

— Я что, сказала это вслух?! — прикрываю рот рукой.

— Нет. Но и так все понятно. Могу обещать, что секс у нас случится по обоюдному согласию.

И мне хочется порыдать!

Слава, ты не просто идиотка, ты конченая дура.

Вот он, мужчина твоей мечты. Бери, не глядя.

В моей руке вибрирует телефон, на котором высвечивается оповещение о входящем сообщении.

А вот и еще один маленький, но значимый нюанс.

Чернов!

Который не успокоится и будет лезть под кожу. Ведь я дала ему зеленый свет, когда легла с ним в постель.

— Так что, Ярослава, заключим сделку?

— Да.

— Тогда едем собирать твои вещи. Наш месяц начинается сейчас, — посматривает на наручные часы.

А меня не покидает ощущение, что я только что опять совершила ошибку.

Глава 18

Руслан

Встреча с сыном должна вызывать у отцов если не восторг, то хотя бы трепет. Со мной всё гораздо хуже. Я испытываю боль. Что-то сосет под ложечкой и болезненно ноет. Накрывает чувством неправильности и ненавистью к себе. Потому что это всё должно быть с другой женщиной.

Звоню в дверь, перекидывая бумажный пакет с вещами в другую руку.

Не открывают. А ведь я согласовал это время с Ларисой.

Звоню еще раз, более настойчиво. Какая, бля, сложная баба. Нет, Ярослава тоже та ещё шарада, но мне в кайф ее разгадывать. С Ларисой всё сложнее. Я, по факту, ее не знаю. И не хотел бы знать. Но теперь, как ни крути, мы связаны на всю жизнь. И надо как-то договариваться.

С третьего настойчивого звонка дверь всё-таки открывается. Мне открывает Тамара… Не помню отчество матери Ларисы. Она живет с дочерью, помогая с ребёнком. Естественно, меня не рады видеть. На лице женщины читается презрение.

Вообще плевать, мне с ней не жить.

— Добрый день, — произношу я.

— Тихо! — шипит на меня женщина. — Лара укладывает ребенка! —пропускает меня внутрь. — Разуйся, — шепчет, выразительно указывая на мои ботинки.

— Спасибо за подсказку. Я же свинья, не собирался снимать обувь, — иронизирую.

— Да откуда я знаю, чего можно ожидать от человека, который бросил бедную девочку с младенцем.

О, началась старая песня.

Даже не хочу комментировать. Ее «бедная девочка» в день зачатия бухала, как не в себя, танцевала стриптиз и откровенно предлагала себя первому встречному. То есть мне. Нет, я с себя ответственность не снимаю. Но я явно не опорочил честь ее дочери.

Раздеваюсь в прихожей.

— Руки помой. Два раза! — указывает мне на ванную.

Оставляю пакет на тумбе, молча иду мыть руки. Когда выхожу, Лариса уже стоит в прихожей и рассматривает содержимое моего пакета.

— Там всё, что ты писала. И игрушки от меня, — поясняю я.

Лариса демонстративно вытаскивает пластмассовый яркий грузовик и, сжимая губы, демонстрирует его мне.

— Что не так? — выгибаю бровь. — Я узнавал, пластик безопасный.

— Руслан, — тоже шипит на меня, как мать. — Игрушка «Три плюс». Это значит три года, а не три месяца!

— Ну извини. Оставь на будущее.

Ну, мать вашу. Я стараюсь!

Ладно, сам виноват.

— И смесь не та, — фыркает Лариса, тряся перед моим лицом банкой.

— В смысле не та? Я купил строго по твоему списку.

— Нет, я просила «комфорт». А это противоаллергенная.

Бля… Стискиваю челюсть.

— Давай! — повышаю голос, по факту просто перестаю говорить шёпотом. — Я буду…

— Что вы орёте! — выглядывает из кухни мать Ларисы. — Ребёнок и так плохо спит. Зайдите в кухню.

Лариса с психом берет пакет, иду за ней.

По дороге выдыхаю. Никто, блядь, не сказал, что это будет легко. Главное – не усугублять. Нам надо найти комфортный сценарий нашего общения. Ребёнок совсем маленький, и я пока не могу забирать его, избегая встреч с этими женщинами.