Пошел вон, Чернов!

Слава начинает смеяться, отходя от меня к стене.

— Смешно тебе? — иду на нее.

Встаю вплотную, ее смех тут же прерывается. Сверкает в меня своими невыносимо зелеными глазами.

— Опусти! — шипит Кошечка и упирается руками в мою грудь.

— А куда отпустить? — рычу на нее, хватаю за руку, которая пытается меня оттолкнуть. Дёргается. Вжимаю ее всем телом в стену и завожу наши руки наверх. Сопротивляющееся тело я обездвижил, но ее глаза меня ненавидят, а губы расплываются в циничной язвительной улыбке. — К мудаку этому отпустить?

— Нет, к мудаку не надо. Он у меня уже был, — заявляет мне в лицо. Снова бьет словами по моему лицу. Мне не привыкать.

Но сейчас мне хочется дать сдачи.

— Так и ты не лучше, Кошка моя, — оскаливаюсь ей в губы. — Прыгаешь из койки в койку. Классно он тебя трахает? Нравится?

Меня несёт на эмоциях.

— Очень нравится, — получаю ответный удар. Больно.

Отпускаю ее руки, резко перехватывая за шею. Слава не дёргается, замирая. И правильно делает. Нельзя сейчас мне сопротивляться.

— Быстро скажи, что это неправда. Иначе… — сжимаю ладонь на ее шее сильнее. Мое тело чувствует ее тело. Окатывает жгучим возбуждением. И лучше этого не чувствовать никогда. Потому что хочется не просто оттрахать ее, а наказать. Жестко, грубо, грязно.

Ослабляю хватку на ее шее. Вжимаюсь губами в ее висок, дышу глубже.

— Чернов, — выдыхает Слава. — Уходи отсюда.

— Нет, только вместе с тобой, — руки не слушаются, начиная гладить её тело, скользя по гладкому шелку платья. — Зачем ты с ним? Что за херня с бизнесом твоего отца? — хрипло спрашиваю я.

— Чернов, это тебя не касается, — выдыхает она, а сама выгибается, подаваясь ко мне. Обхватываю ее ногу и закидываю себе на бедро, чтобы чувствовать лучше.

— Бля, Слава. Не надо меня еще больше подогревать! — скольжу рукой в разрез ее платья, сжимая бедра. Мои губы уже жадно сминают ее губы, зубы кусают, а ладонь натягивает тонкие трусики, впиваясь тканью в промежность.

Нельзя трахать любимую женщину в туалете, нельзя так грубо и больно. Но моя крыша давно съехала.

Слава всхлипывает и впивается ногтями в мою руку, которая уже отодвигает тонкую полоску трусиков.

— Руслан, не надо, — сдавленно просит она. — Не надо, пожалуйста…

Но я ни хрена не понимаю, почему не надо. Меня накрыло дикой ревностью. Грубо отпихиваю её руку и без промедлений врываюсь в ее горячую плоть двумя пальцами.

— Руслаааан, — скулит, закатывая глаза, откидывает голову и бьётся затылком о кафельную стену. Мокрая. Хочет же. Но, сука, лицемерит. — Не… надо — задыхается.

— А с кем надо? — яростно рычу ей в губы. — С ним надо? Да?! — трахаю ее пальцами, собираю влагу, размазывая по клитору и снова врываюсь в неё уже тремя пальцами. — Смотри мне в глаза! — хватаю за скулы, вынуждая смотреть на меня. — Ты что, сука, творишь? — спрашиваю, продолжая движения пальцев. — Я же сейчас грохну его!

Слава хочет что-то сказать, но срывается на стон и кончает, содрогаясь. Притягиваю желанные губы к себе и жёстко целую, глотая ее оргазм. Вынимаю из нее пальцы, облизываю их, смотря ей в глаза.

— Это всё мое. Поняла?! Похрену, что мы имеем. Ты или моя, или…

— Ты больной на всю голову, Чернов. Коган же уберет тебя. Просто уходи. Ради бога! — толкает меня в грудь, ударяя. Отпускаю ее.

— Да с хера ли я должен уйти и оставить тебя ему?! Иди в мою машину, — вручаю ей ключи от своей тачки. Не берет. Ключи со звоном падают на плиточный пол. — Иди в машину, я сам поговорю с Коганом.

Разворачиваюсь, чтобы выйти, но теперь Слава хватает меня за руку, останавливая.

— Руслан, не надо! — в голосе мольба и страх.

— А ты за кого сейчас боишься?! За меня или остаться без этого кошелька?

Получаю хлесткую пощёчину.

Щека горит. Но мне не привыкать получать по морде.

Слава обходит меня и ложится на дверь спиной.

— Я с ним не сплю! — зло выдает она мне. — В дела моего отца не лезь. Я сама разберусь. А боюсь я за тебя, идиота такого! Всё, просто уезжай. Завтра встретимся в моем кафе, поговорим.

— Да, конечно, слышал я эти сказки. Вылавливай тебя потом опять, — ухмыляюсь.

— Я обещаю, что приеду, Руслан. И мы спокойно поговорим. Но если ты сейчас уедешь. Если вмешаешься, никогда меня больше не увидишь.

Сгребаю ее платье на груди, дергаю на себя.

— Ты что из меня какого-то лоха делаешь? Я по-мужски с ним разберусь.

— Ну, пожалуйста, Руслан.

Хнычет.

— Пожалуйста. Я очень прошу, — уже сама прикасается к моим губам и нежно целует. Так неожиданно проникновенно, как никогда раньше.

— Ладно. Завтра в двенадцать. Если не придешь, я иду к Когану.

— Хорошо. Всё. Уходи теперь.

Снова зацеловывает меня в уголки губ и выбегает из туалетной комнаты…

Глава 22

Ярослава

— Всё хорошо? — спрашивает Константин, помогая надеть мне шубу, когда мы покидаем аукцион.

— Хорошо, — выдыхаю, пытаясь дышать ровно. — А что, выгляжу не очень? — усмехаюсь, пытаясь за шутками скрыть свою растерянность.

Чувствую себя отвратительно после того, как кончила в туалете этого чудного заведения.

Чернов! Будь он неладен.

Сегодня я четко осознала, что жизни Руслан мне не даст.

В моих силах устранить его, как триггер, средствами Когана. Но жизнь от этого не заиграет новыми красками. Я запуталась в своих чувствах. Люблю Чернова безумно и так же люто ненавижу. И жить без него не могу, и с ним не могу. А это значит, что Коган, насколько бы совершенен он ни был, не сможет меня привести в чувства.

Чернов в моей голове неистребим. Его рвёт на части и меня вместе с ним. Я выбираю страдать с Черновым вместо стабильной, размеренной жизни с Коганом. Я идиотка. Но, похоже, другого варианта у нас нет. Руслан не отступит, а я не смогу его стереть из своей жизни.

— Ты всегда шикарна, в любом своем состоянии, — спокойно отвечает Константин и подаёт мне руку, выводя из здания.

Как ненормальная, бегаю глазами по парковке в поисках машины Руслана. Выдыхаю, только когда не нахожу. Ну хоть раз меня послушал. Уехал от греха подальше.