Посланец. Переправа

— Будьте готовы через полчаса. Мой связной отведет вас к разведчикам. — Он задержался на пороге, еще раз окинул взглядом Женю и добавил: — Прикажу старшине, чтобы выдал вам брюки. В юбке, хотя она и солдатская, ползать через линию фронта не совсем сподручно.

Женя опустила глаза на свои приоткрытые колени и еще больше покраснела. Ей и в голову не приходило, что юбка может помешать выполнить боевое задание.

В штабной комнате, куда Глебов зашел от связистов, находились начальник штаба полка майор Евглевский и начальник оперативного отдела капитан Рощин. Они о чем-то негромко разговаривали. Увидев на пороге командира полка, замолкли и повернулись к нему.

— Что у нас в группе прорыва? — спросил Глебов, подходя к столу, на котором была расстелена карта участка фронта, занимаемого полком.

— Батальон Алтухова сосредоточен, как мы и наметили, вот здесь, — Евглевский достал из кармана гимнастерки немецкую самописную ручку и показал ее кончиком место на карте. — Артиллерия пристреляла огневые точки противника. Как только Алтухов прорвет линию обороны, в прорыв войдут танки. Думаю, нам удастся сбросить немцев в реку.

— Нам надо не в реку их сбросить, а выйти на другой берег и закрепиться там, — сказал Глебов.

— Мост они будут защищать до последнего. — Евглевский оторвал глаза от карты и, выпрямившись, посмотрел на Глебова. — Если мы захватим его, немцы будут обречены, и они это понимают.

— Ты же знаешь меня, — улыбнулся Глебов. — Я всегда был максималистом. А максимальная задача — уничтожить врага.

— Посмотрим, что донесут разведчики, — сказал Евглевский. — Без точных разведданных планировать новую операцию трудно. А группу прорыва можем нацелить и на мост. На правом фланге тогда нанесем только вспомогательный удар.

Глебову почудилось, что при слове «разведка» кто-то осторожно царапнул его по сердцу. Перед глазами снова встала Женя. Он посмотрел на Рощина и спросил:

— В поведении противника ничего нового не замечено?

— Пока нет, — ответил Рощин. — Две небольшие группы сосредоточились по краям болота, но никакой активности до сих пор не проявляют.

— Очевидно, ждут подкрепления, — заметил Глебов.

— По всей видимости, так, — подтвердил Рощин.

— А что у Онищенко?

— У Онищенко пока тихо, — сказал Евглевский. — Так тихо, что это начинает беспокоить. Только что говорил с их начальником штаба. Он мне и сказал это.

— Для нас сейчас главное не то, что у Онищенко, а то, что донесут наши разведчики. Разведгруппа слишком велика, чтобы пройти незамеченной. Болото-то шириной всего километр. Немцы следят за ним днем и ночью. — Глебов сделал паузу и добавил: — Как, впрочем, и мы тоже. Я вот что думаю. Как только разведгруппа выйдет на линию нашей передовой, надо будет ударить по немцам, скопившимся по обе стороны болота. Отвлечь их. Иначе мы ни за что потеряем разведгруппу и никаких данных о переправе на другой берег реки не получим.

— Я тоже об этом подумал, — сказал Евглевский.

— Свяжись с артиллеристами, — приказал Глебов. — Пусть будут готовы. А я сейчас пойду к разведчикам.

Женя уже прибыла к ним. Вся разведгруппа находилась в овражке около своего блиндажа, и Глебову сразу бросилась в глаза ее тоненькая фигурка, казавшаяся особенно незащищенной по сравнению с крепкими, широкоплечими фигурами разведчиков. Демидов что-то объяснял ей, но, увидев Глебова, замолк и повернулся к нему. Когда Глебов приблизился к краю овражка, Демидов скомандовал: «Смирно!» и доложил:

— Товарищ командир полка! Разведгруппа готова к выполнению боевого задания. Командир группы лейтенант Демидов.

— Вольно, — махнул рукой Глебов и спросил: — Все проверили? Все обговорили?

Он встретился взглядом с Женей, скользнул глазами по ее фигуре в узких, новеньких бриджах, выданных старшиной, и сказал совсем не командирским тоном:

— Никогда не провожал вас, а сегодня провожаю. Такой большой группой средь бела дня за линию фронта вы еще не ходили. Как только выйдете на линию нашей передовой, артиллерия ударит по немцам с обеих сторон болота. Перейдите на ту сторону и замрите. Никаких активных действий до наступления темноты не предпринимайте. Замаскируйтесь и наблюдайте за поведением противника. На связь выйдете только тогда, когда найдете переправу. Окопайтесь около нее и ждите нас. Если во время прорыва выявите невскрытые огневые точки противника, тут же сообщите их координаты. — Он снова посмотрел на Женю, которая вся подтянулась при его взгляде, и спросил: — Кто понесет рацию?

— Младший сержант Сукачев, — ответил Демидов.

— За рацию отвечаете головой, — сказал Глебов, оглядывая Сукачева, и, повернувшись к Демидову, добавил: — А вы за радистку.

— Мы ее немцам не отдадим, — произнес Сукачев и нехорошо улыбнулся.

И эта улыбка не понравилась Глебову. Она походила на ухмылку, за которой скрывалась лежащая на поверхности корысть. У Жени дернулись губы, и Глебов понял, что ухмылка не понравилась и ей. Но показывать командирскую власть он не захотел. Наоборот, смягчившись, сказал:

— С такой девушкой вы полетите на крыльях. — И тут же, посуровев, добавил: — Если с ее головы упадет хоть один волос, полк вам этого не простит.

— Ну что вы, товарищ командир полка, — с ноткой обиды произнес Гудков. — Мы ее с той стороны в запазухе вынесем.

Женя посмотрела на Гудкова, и на ее щеках появились еле заметные ямочки. Очевидно, представила, как Гудков будет выносить ее в запазухе из-за линии фронта.

— Разрешите строиться? — обратился к Глебову Демидов, и он заметил, как сразу посерьезнела Женя. «Храни тебя, Господь», — глядя на нее, мысленно произнес Глебов и сказал:

— Стройтесь!

Группа построилась в шеренгу, Демидов медленно пошел вдоль нее, внимательно оглядывая каждого разведчика, остановился около радистки и, ничего не сказав, прошел дальше. Потом скомандовал:

— Направо, шагом марш!

Разведчики строем направились по оврагу. У каждого на плече был автомат, а за спиной вещмешок, в котором лежали запасные диски, гранаты, индивидуальный перевязочный пакет и немного еды. Женя шла пятой между Гудковым и Сукачевым. За ее спиной тоже был вещмешок, правда, на плече не было автомата. Зато на широком ремне, перепоясывавшем тонкую талию, висел тяжелый пистолет ТТ в старенькой, местами вышарканной добела кирзовой кобуре, которую, по всей видимости, ей подарил кто-то из разведчиков. Женя шла, не оглядываясь, и Глебову показалось, что она не бросила ему прощального взгляда только потому, что стеснялась разведчиков. Подождав пока отряд скроется за поворотом оврага, Глебов направился в штаб. Евглевский уже ждал его.

— Звонили из штаба дивизии, — сказал он. — Спрашивали, когда вышли разведчики.

— Ну и что ты им сказал? — Глебов насупился, ему не понравилось, что за действиями его разведки так пристально следят из дивизии.

— Сказал, что только что вышли.

— Больше ни о чем не спрашивали?

— Ни о чем.

— Позвони в батальон Алтухову, скажи, чтобы как только у него появятся разведчики, тут же сообщил нам. Мы дадим команду артиллеристам на огонь. Вот тогда он пусть и переправляет разведчиков через свою передовую.