Послание к коринфянам

– Да, никак не Артемида, - кивает Максим.
– Но я бы ее проводил.

– Господи, зачем тебе это?
– Хотелось бы надеяться, что для уточнения причин экстравагантного поведения мисс. Мне вот чертовски интересно, кому, кроме отца, она сегодня будет отчитываться?..

– Пригодилось бы завтра.
– Куда я попала? С некоторых пор кажется, что у нас в дело годится решительно все. Включая желание влиятельных наследниц продемонстрировать всему Лиону свои взгляды.

– Карьерист, шпана и аморальный тип, как и было неоднократно сказано.

– Амбициозный аморальный тип, - уточняет карьерист.
– Статус, мэм.

Oops, а все еще забавнее, чем я поначалу подумала. Бывший референт фанатично рвется вверх. Взлета из рыбацкой деревни в заместители Франческо ему недостаточно, ему нужны еще и приключения в высших кругах? Приключения, которые не остаются незамеченными?

– То есть, ты считаешь, что по статусу тебе положена соответствующая... возлюбленная.

– Ну я же не требую от корпорации ее предоставить. Кстати, если говорить о соответствии, то эта фурия на три-четыре ступеньки выше, чем полагается. Поэтому мне достаточно было бы только роли ее спутника на завтрашнем фуршете. И ее милого щебетания в духе "ах, дорогой, передайте мне во-он ту тарталетку".

Джастина задумчиво смотрит на висящую на леске абстракцию, и думает, стукнуть ли ей карьериста или перебьется. Самое смешное, что он вполне всерьез и даже без малейшего цинизма. Так обсуждают необходимость сменить освежитель воздуха в машине. Что-нибудь цитрусовое, чтобы в жару посильнее пахло. Если тщательно подумать, можно понять, почему Рауль от него так шарахается. А вот она не может. Максим и Максим. Привыкла.

Но в мысли о том, как именно он дрессировал бы Анну, дабы завтра она щебетала про тарталетки, есть нечто темное и тревожное. Лучше об этом не думать вовсе.

Мистер Флюэллен стоит у экрана, мнет руками лицо. Очень деловито, как макияж накладывает, вернее, снимает. Потрошитель, тот человек, что ее похитил, и про которого она точно знала: при необходимости выстрелит, выстрелит и убьет, уходил вглубь, внутрь. До следующего раза.

Гости, кажется, впечатлились до нервной икоты. Неудивительно. Если взглянуть со стороны... дражайший супруг бровью не ведет, что-то ваяет, вокруг него двусмысленно расположился "посланец двух организаций", сама Джастина тщательно притворялась зомби, а ведущий - вот он, сам ужас. Слегка утрированный и нарочитый, но то, что для нас - изящная самоирония, для гостей - материализация тайных страхов, дешевых боевиков, которые все смотрят, но никто не признается, и мании всемирных заговоров. Вот он, представитель всемирного заговора, уже почти похож на себя.

Маски и сменные модули... Непрестанный венецианский карнавал. Когда все это празднество закончится, надо будет удрать к Пауле. Там все по-другому, просто, надежно и открыто. Могут и по шее дать, но не будут прикидываться, что не хотят. А пока - время масок, и хорошо тем, кто сродни Алваро - надел и счастлив. Впрочем, иногда молодой человек превосходит сам себя.

– Я не понимаю, - Максим по-прежнему сидит рядом со столом, так что можно поболтать.
– Мне это... нечто усыновить придется?

– Скорее, вашим родителям.
– Ой, мама, и зачем я у тебя лет двадцать назад просила младшего братика? Силы небесные, примите во внимание, что рестийского юного террориста в качестве такового я не просила!..

– Если работодатель меня не опередит... хотя, он, кажется, назначил молодого человека на должность корабельного кота.
– Нашел точку опоры в окружающем хаосе. Теплое, живое, на ощупь приятное - и не выдирается из рук: единственный, кто не бегает по дому, не считая доктора Падильи, который удалился в спальню.

– Господин де Сандовал тоже захочет присоединиться.

Невинно спящее обсуждаемое дитя улыбается во сне, будто слышит и заранее согласно.

– И это, - вздыхает Джастина, - наш крутой мачо, убийца из джунглей. Только мне кажется, что у юноши возраст как-то... плавает?

– От пяти до сорока. Впрочем, не его собственных сорока.
– Это как раз понятно, этот возраст принадлежит мистеру Флюэллену.
– IQ тоже плавает, я проверял.

– Кунсткамера, - констатирует Джастина.
– Один доктор - нормальный человек, но он же не считается...

Максим оглядывается по сторонам. Треск клавиш с дивана не ускоряется и не замедляется, как будто там засел не человек, а сверчок. Неумолкаемая цикада. По дороге из аэропорта Франческо посетила новая идея, и теперь все может провалиться к любым чертям, вокруг могут стрелять, танцевать или спать - ему безразлично. Пусть мир подождет.

Мне бы так. И чтоб еще окружающие с уважением соглашались подождать, пока я доплету абстракцию или дорифмую пляж с... подходящим определением для Анны Гавел. Так нет же, сразу начнется "сколько можно заниматься ерундой, как не стыдно?"

– Я бы сказал, ковчег.

– Для ковчега мы слишком непарны.

– А в настоящем, наверное, так и было. То, что вылезло оттуда потом - это был результат темноты, тесноты и скуки.

– Фу, - передергивается Джастина.
– Женить тебя надо. То гадости говоришь, то фурий дрессировать собираешься.

– А вот женитьба не входит в мои профессиональные обязанности.

– Ну-ну.
– Ага, очередной убежденный холостяк, женат на работе, некогда нос высунуть наружу, не то что провести с кем-то вечер. Никакого личного времени, все рабочее: рабочий день, рабочая ночь, рабочий сон и не обед, а рабочий процесс заправки биологическим топливом. А лет через десять вдруг дойдет...

И хорошо, если, проснувшись, он обнаружит, что у него уже три года как роман с женщиной, на которой он и правда хочет жениться. Взаимно, заметим.

Вовремя просыпаться - это... удел некоторых особо одаренных. С господином Сфорца, совершенно невыносимым владельцем лицензии, Джастина общалась с первого дня его появления во Флоресте. Письменно, по телефону и лично при встречах. Полтора года спустя ровно посреди очередной беседы на очередном приеме собеседник встряхнул головой и переспросил... на втором часу разговора о делах: "Простите, как вас зовут? Может быть, вас отсюда украсть?". Обратил внимание. И украл. И продолжал красть впоследствии. Уже привычно. И все это тянулось... годы. Пока милейший Васкес не добрался до кабинета со своим бритвенным лезвием, спасибо ему. Амур несчастный... а я ведь действительно уехала бы в Африку. Подальше отсюда. Не то чтобы с разбитым сердцем, но не без желания отстреливать все, что подойдет ближе пяти шагов.

Что ж, все хорошо, что хорошо кончается, а эта история теперь просто обязана кончиться хорошо, мы уже поженились. Мы теперь можем только жить долго и счастливо. Хотя есть еще вариант "умереть в один день".

– Теоретически, - вздыхает Джастина, - мне бы стоило убраться в гостиницу для наблюдателей. Меня же так и не уволили.

– Практически я бы вам этого не советовал. Во-первых, мало ли какая глупость кому полезет в голову, особенно, после того, как Комитету доложат о сегодняшнем. Во-вторых, мы - обнаглели, за нами сила, мы даже не нарушаем правила, мы просто на них плюем.