Послание пилигрима

В какой-то момент, я оглядел нашу компанию со стороны и от накатившей досады едва не выругался. Мы приступали к решающей фазе испытаний – персонал покинул главный корпус, уже была закрыта дверь на щит управления, а из громкоговорителей прозвучало объявление готовности номер один. И вот я с Цидди, благодаря строгой инструкции службы безопасности «о недопущении нахождения посторонних лиц», остаюсь в окружении двух профанов. Причем мне еще приходится тратить время на элементарное объяснение им всего происходящего. Вместо того чтобы рядом стояли мои парни, с которыми достаточно было обменяться взглядами для понимания сути сложнейших процессов, на меня смотрели две пары глаз, в которых отражалось пустое любопытство. Мне оставалось стиснуть зубы от злости, и это в какой-то мере, придало мне силы и уверенность, я откашлялся и произнес:

–Цидди, приступай!

Цидди пробежался пальцами по клавиатуре компьютера и запустил программу рабочего испытания установки, оставалось только следить за монитором, где отображались текущие параметры реакции термоядерного синтеза, работа системы глюонной механики, и уровень выходной мощности МГД-генератора.

Сухие столбцы чисел, которые слегка менялись, затем на время застывали, и опять плавно перебегали к другому значению. Мы с Цидди видели, что на первом этапе синтез легких ядер проводится малыми порциями, а энергоустановка работала в импульсном режиме. Следуя программе натурного испытания, интервалы подачи топлива постепенно сокращались, а сами порции увеличивались, тем самым происходило обучение и тренировка центрального процессора и М-генераторов глюонных цепей. Указанный процесс был растянут по времени на несколько суток, и только на последнем этапе мы должны были выйти на номинальный режим работы. Но уже сейчас мы ясно понимали, что реакция термоядерного синтеза протекает, выделяется тепловая мощность и даже на обмотках МГД-генератора наводится небольшое количество электрической энергии. Мы с Цидди переглянулись и хлопнули друг друга по ладоням. За нашей спиной, приоткрыв рты, стояли Ченч и Гируш, я полюбовался их тупыми физиономиями и как смог объяснил, что в данный момент происходит. Инспектор Гируш успокоился, а вот лейтенант Ченч продолжал недоверчиво всматриваться в колонки цифр и изображение установки на мониторе. С тактичной вежливостью он задал беспокоивший его вопрос:

–Скажите, пожалуйста! Когда данный агрегат выйдет на рабочую мощность, можно как-то убедиться в этом, кроме как на экране дисплея?

Пока я дипломатично подыскивал слова для ответа, Цидди опередил меня. Он ногой открыл дверь щита управления, взял под локоть лейтенанта, провел его к окну в коридоре и, указывая вдаль рукой, произнес:

–Видите вон те высокие градирни? Когда начнется производство энергии, ее придется утилизировать, и тогда начнется сброс горячей воды на охлаждение. В этом случае над шахтами градирен появится водяной пар, можно будет сходить проверить температуру, я вас уверяю, там будет горячо!

Лейтенант не заметил сарказма и поблагодарил за пояснение. Пряча улыбку, я покинул щит управления, и направился к своим парням, чтобы поделиться первыми результатами. Гируш и Ченч неотрывно следовали за мной и внимательно вслушивались в последовавшее обсуждение.

Теперь программа испытаний жила своей жизнью и не требовала какого-либо присмотра. Все варианты действий были описаны алгоритмами, можно было расходиться по домам, тем более что рабочий день заканчивался. Мне пришлось еще убеждать лейтенанта Ченча, что ему тоже можно отправиться в гостиницу и отдохнуть, а то он никак не мог понять, почему мы так спокойно собираемся уходить. На ночную вахту оставался только дежурный инженер на щите управления, для общего контроля над ходом испытаний.

В тот вечер мы с любимой встретились за ужином в кафе. Приглушенно играла музыка, спрос на новости из телеприемника незаметно сходил на убыль. Публика непринужденно общалась между собой, не обращая внимания на экран. Нуви еле заметно поманила меня пальцем, чтобы я придвинулся ближе и полушепотом доложила:

–Шелтик! Нам в лабораторию выделяют еще одну установку глюонных лучей. Нашим проектом по созданию экзоскелета заинтересовались в военном ведомстве. Специалисты уже приступили к монтажу второй системы. Теперь с биологическими материалами будут работать на своей установке, а мы – отдел электроактивных полимеров на своей. Вот!

–Ну, теперь вы монстров начнете там выращивать!

–Не-ет! У нас будут выходить красивые создания!

–А почему ты решила, что именно военные проявляют любопытство?

–Приехал симпатичный капитан, и уже с нашим руководством составляет техническое задание сразу для нескольких проектов.

–Так вы уже на этап предпроектного обоснования вышли!? Быстро, однако! И какова твоя роль?

–Мне светит место руководителя одного из проектов.

–Поздравляю!

–Пока еще рано, через неделю все должно решиться.

Я был удивлен, с какой резвостью военные начали форсировать работы, связанные с достижениями глюонных технологий, чувствовалось, что у генерала Глоса работали грамотные ребята.

На следующий день, когда я приехал на испытательный комплекс, на щите управления уже находились Ченч и Гируш. Дежурный инженер сделал краткий доклад – все шло по плану, установка выполняла все команды центрального процессора. Ее работа протекала в импульсном режиме, энергетический баланс оставался пока отрицательным, то есть на осуществление реакции синтеза тратилось энергии больше, чем выделялось. Однако уже к середине дня мы планировали выйти на положительные показатели производимой мощности.

Удовлетворившись увиденным и услышанным, я пошел в свой кабинет и начал готовить отчет о ходе испытаний проекта «В1». Ченч и Гируш попытались пристать ко мне за разъяснениями, но я их лениво отшил, ссылаясь на то, что еще рано комментировать предварительные результаты. После обеденного перерыва дежурный инженер доложил, что параметры энергобаланса стали положительными, по всем прикидкам к вечеру над градирнями охлаждения должны были появиться паровые шапки, что собственно и произошло. Этот монотонный процесс длился еще два дня и наконец, энергоустановка вышла на номинальный режим работы, что означало выработку тридцати миллионов ватт электрической энергии в час. Шахты градирен интенсивно парили, качество вырабатываемой энергии соответствовало стандартам энергосистемы, и мы запросились у диспетчера энергорайона Ульбика, о подключении нашей установки к общей энергосистеме. Конечно же, нам пришлось скрыть истинные характеристики нашего оборудования, согласно плану испытаний, мы доложили, что у нас работает экспериментальная газовая турбина. Разрешение было получено через несколько минут, наш энергетик произвел манипуляции высоковольтными коммутационными аппаратами, и мы начали отдавать потребителям производимую нами энергию. Лейтенант Ченч, видимо, ожидал какого-то более эффектного зрелища, и наивно спросил, что в данную минуту происходит. Енжи подвел его к окну, показал рукой на вечерний Ульбик, залитый светом и торжественным голосом произнес:

–У нас проживает пятнадцать тысяч человек, сейчас практически весь город покрывает свои расходы в электроэнергии от нашей установки. То есть мы уже не утилизируем вырабатываемую энергию, а отдаем потребителю!

После этих слов все присутствовавшие начали неистово орать, свистеть, обниматься и поздравлять друг друга с успехом. Енжи с удовольствием помял бока Ченчу и Гирушу своей медвежьей хваткой, и они превратились в полноправных участников нашего шабаша.

Пролетела еще одна неделя, мы полностью отработали программу натурных испытаний и подтвердили все заявленные характеристики термоядерной автономной энергоустановки проекта «В1». Все прошло на удивление гладко без единого сбоя. Я закончил составление отчета, подшил протоколы проверок, собрал подписи участвовавших специалистов. Назавтра, в зале совещаний доктора Преста, было назначено заседание приемной комиссии, где я должен был отчитаться за проделанную работу.

И этот знаменательный день тоже наступил как-то обыденно. Я пришел раньше времени и раскладывал на столе материалы отчета, Цидди помогал настроить демонстрацию графиков и картинок на экране видеопроектора. В дверях появились наши коллеги Зивас, Дабс, Нир, Кроуз, профессор Лендер, доктор Джад за ними показались члены директората. Последним вошел доктор Прест в элегантном смокинге, неожиданно следом за ним возникла фигура генерала Глоса в штатском костюме. Присутствующие расселись, верхний свет приглушили, Прест официально представил меня и дал слово для доклада.

Я анонсировал результаты нашей работы над проектом и описал процесс прохождения испытаний, в конце я добавил, что уже несколько дней наша энергоустановка снабжает город Ульбик электроэнергией. Последовали немногочисленные вопросы, всем было все понятно – создано устройство нового типа с использованием глюонных технологий, оно испытано и доказало свою жизнеспособность. Теперь, где-то в высших эшелонах власти, некто таинственный должен был определить дальнейшую судьбу нашего детища. Так как никто из здесь сидящих, не имел возможности повлиять на это решение, этим и объяснялась зажатость коллег. Заместитель директора Северного центра по научной части утвердил принятие моего отчета и объявил окончание заседания. Прест знаками велел мне задержаться. Зал совещаний постепенно опустел, остались Прест, я и генерал Глос. Глос подошел ко мне и лично поздравил с успехом, затем он оглянулся и произнес: