Послание пилигрима

Через несколько дней по спецпочте пришло техническое задание за подписью заместителя министра обороны генерала Кетца. Ничего нового оно не принесло, просто теперь мы имели на руках официальный документ обосновывающий нашу деятельность.

Летняя пора была в разгаре, под полуденным солнцем огромный монтажный корпус раскалялся так, что не справлялись системы охлаждения, и становилось трудно работать. Орбитальная станция покоилась на стапелях, где на верхних уровнях было особенно душно, люди изнывали от жары и допускали ошибки. Общим голосованием было решено сдвинуть рабочую смену на предрассветное утро, а в самое пекло прекращать работы.

Комендант Занд после неоднократных переносов срока окончания ремонта в моем коттедже, наконец, вручил ключи, и мы вместе осмотрели помещения. Мне был представлен двухэтажный просторный дом с центральным кондиционированием воздуха, в пяти минутах ходьбы до моря. Я остался доволен презентацией – в наличии имелась мебель и бытовая техника, в комнатах дышалось легко, лишь небольшой участок земли был неухожен и требовал человеческой заботы. Каждый вечер я старался выкроить время на морские процедуры – купание и солнечные ванны отлично снимали нервное напряжение и помогали поддерживать форму.

Когда к нам на площадку прибыли Руз и Цидди, их сразу разместили в отдельные квартиры, они быстро вошли в курс дела и начали активно помогать. Основной объем работ пока ложился на плечи других коллективов, мы не являлись специалистами по конструированию космических кораблей, мы ждали, когда распотрошат готовую станцию, и в нее можно будет интегрировать нашу энергоустановку. Первой задачей для нас на данном этапе стало проектирование коммуникаций от энергоустановки до М-генератора. Вторая задача выглядела сложнее – поскольку глюонные цепи неощутимы, невидимы, и не обнаруживаются средствами радиоэлектроники, необходимо было разработать метод их наведения на изучаемый объект. С геостационарной орбиты удаление до поверхности планеты составляет более тридцати тысяч километров, с такого расстояния применение оптических систем не обеспечивало требуемой точности, а лазеры и радиоэлектронные средства применять было нельзя из-за вероятного обнаружения противником. Траектория данной орбиты лежит в экваториальной плоскости и глюонный жгут протянутый к широтам, расположенным не на экваторе, находился бы под некоторым углом от станции к земле. Оставалось с помощью тригонометрических построений вычислять вероятную точку приложения глюонного жгута к объекту. Зная занимаемые координаты станции в космическом пространстве и точную длину выпущенной глюонной цепи по количеству «отмотанных» звеньев, можно было с хорошим приближением рассчитать искомую точку. На дальнем конце такого жгута раскидывалась глюонная сеть и «ощупывала» местность. На основании, получаемого по этому же жгуту сигнала, отображалась трехмерная картинка объекта, попавшего в соприкосновение с сетью. Изучая такую картинку можно было понять, что конкретно находится перед наблюдателем. Разработанную методику нужно было описать программными средствами и создать рабочее устройство наведения, удобное в пользовании для астронавтов. Вот эти две задачи попали в сектор ответственности нашей лаборатории, после того как доктор Келав добавил к нам пятерых сотрудников, работа у нас буквально закипела.

Еще через неделю позвонил генерал Глос и сообщил, что вопрос о переводе филиала института генной инженерии из Ульбика решен следующим образом. Тематика по созданию электроактивных полимеров и разработке боевых экзоскелетов, изымалась из плана работ института и передавалась в лабораторию «Тео двадцать пять» вместе с персоналом. Данное подразделение ранее занималось изучением воздействия космоса на организм человека. Если с помощью глюонных технологий, удалось бы сотворить человекоподобного робота пригодного для работы в условиях открытого космоса, такое достижение трудно было бы переоценить. Ведь неограниченное пребывание в опасной среде, нечувствительность к боли, отсутствие потребности в воздухе, пище и воде – являются весомыми преимуществами по сравнению с эксплуатацией живого человека. Этими аргументами военные чины и обосновали передачу столь перспективного направления под свое крыло. Для меня было важно то, что в скором времени мне предстояло воссоединиться с Нуви под крышей нового дома!

Прошел почти месяц, прежде чем моя любимая смогла перебраться в Тео. Я с гордостью принялся показывать ей наш отремонтированный дворец, Нуви пищала от восторга, такой дом ей виделся только в мечтах. Площадка номер двадцать пять, где предстояло работать Нуви, находилась на полуострове, в сорока километрах от нашей шестьдесят второй. Два раза в день от КПП отходил и приходил автобус, увозя сотрудников на «Тео двадцать пять», как оказалось, там трудилось много женщин, чьи мужья работали на «Тео шестьдесят два». Нуви назначили начальником отдела и руководителем проекта по созданию экзоскелетов и человекоподобных машин. По вечерам мы вместе ходили на море купаться, гуляли по берегу, разговаривали и не могли наговориться.

Нуви, между прочим, рассказала о том, на каком этапе находятся работы по ее тематике. Информация оказалась очень интересной, я, честно говоря, не придавал значения возможностям науки в этой области, вернее я не думал, что на этом направлении могут появиться какие-либо значимые для общества достижения. Еще в Ульбике, их сотрудники научились выращивать из электроактивного полимерного материала мышцеподобные структуры, сокращавшиеся от импульсов электрического тока. Добиться этого стало возможно благодаря применению глюонной технологии, также они освоили сборку конструкций из групп мышц и псевдоскелетных элементов. Их филиал в Ульбике переформатировали, часть персонала согласилась переехать в Тео, и теперь министерство обороны ставило перед ними более амбициозные задачи.

Было оформлено первое техническое задание на создание универсального робота-сапера, который в экстремальных условиях выполнял бы опасные для жизни операции, как-то разминирование, расчистка завалов, работа в условиях радиации и иной агрессивной среды. Были заданы весовые и габаритные характеристики для подобного существа, иначе его назвать нельзя, потому что со слов Нуви, больше всего этот робот напоминал насекомое. Четыре опорных лапы, две рукоподобные клешни, блок телеметрии, напоминающий голову и небольшой манипулятор в задней сфере, придавали аппарату сходство со скорпионом. Такой прообраз подсказала сама природа, функционал этого насекомого был идеально приспособлен для решения именно таких задач. Данный робот должен был весить не более восьмидесяти килограммов и пролезать в технологические отверстия, предусмотренные для проникновения человека. В общем, фантастика смело шагнула в реальную жизнь, удивляя скептически настроенных современников.

За всеми нашими заботами незаметно пришла осенняя пора, море постепенно стало прохладным, купались лишь отчаянные и закаленные смельчаки. Наше солнце днем еще пригревало в закрытых от ветра уголках, но на большее его энергии уже не хватало. Ну, и в сравнении с северным климатом, жизнь в Тео, конечно же, была комфортнее и легче. Не было нужды держать в личном гардеробе целый набор теплых и непромокаемых вещей, без которых в Ульбике и на улицу невозможно выйти. Зимние месяцы, по словам местных старожил, не сильно отличались от осенних, тогда на несколько дней могли задержаться холодные ветра и заморозки на почве, снег и тот выпадал не каждый год. Мы с Нуви привели в порядок небольшой участок земли вокруг дома, соорудили клумбы, посадили несколько декоративных деревьев и кустарников, остригли засохшие ветви, подрезали траву. Так я получил первый опыт работы с садовыми растениями, и эта возня, где я дарил жизнь новым представителям флоры, мне понравилась.

Посреди этой идиллии раздался звонок от генерала Глоса:

–Шелт, привет! Возникло неотложное дело на Севере! Выезжай на «Тео тридцать один», там тебя ждет спецборт, встретимся в Ростау!

11 глава. Таинственная сеть.

От момента получения странной команды и до посадки самолета, я голову изломал в предположениях о том, что могло случиться в Северном научном центре. Мы приземлились в столичном аэропорту, где ко мне подсели генерал Глос, и капитан Дорд, тот самый офицер из военной разведки, что присутствовал на совещании в министерстве обороны. Однако они сами ничего не могли пояснить, Глос лишь заметил, что для него вся эта история началась со звонка от Преста. Где доктор уклончиво сообщал, что появились обстоятельства чрезвычайной важности, которые он может доверить только при личной встрече. Мы взлетели и почти всю дорогу беседовали с Глосом, он задавал много вопросов по нашим работам в Тео, я удивлялся его дотошности даже в мелких деталях, чувствовалось, что генерал имел хорошее техническое образование и разбирался во многих областях науки. Капитан Дорд сначала прислушивался к нашей беседе, но потом задремал, а мы увлеченно проболтали до самого прибытия на авиабазу под Ульбиком. Затем нас перевезли на армейской машине в Северный научный центр и вот, отыскав глухое помещение в опытно-испытательном корпусе, мы расселись на принесенные стулья и, сгорая от тревожного любопытства, приготовились слушать. Кроме нашей прилетевшей троицы в комнате находились доктор Прест и доктор Зивас, Прест попросил подождать спешащих сюда профессора Лендера и доктора Ваалда. Генерал Глос закатил вверх глаза и что-то сдержанно прошептал про себя. Вскоре появились запыхавшиеся от быстрой ходьбы наши ученые. Дорд попросил нас выключить мобильные телефоны, затем достал прибор для обнаружения радиоэлектронных устройств и проверил им все помещение. После чего обошел каждого из нас и на секунду замер возле меня, внутренне я напрягся и поправил на руке часы с «жучком» – подарок моего отца. Дорд отрицательно мотнул головой и подал знак Глосу, что можно начинать. Прест откашлялся и несколько утомленным голосом начал обрисовывать ситуацию:

–Коллеги! Вы, наверное, в курсе, что в лаборатории доктора Ваалда продолжительное время ведутся работы по созданию цифровой копии человеческого разума. В серии опытных работ, методом нейронной модуляции осуществлялся последовательный перенос информации из всех отделов мозга на процессоры из нуклонных чипов, однако, длительное время не удавалось отсканировать один участок мозга. Высказывалось даже предположение, что доступ к нему закрыт какими-то неведомыми доселе защитными силами организма. После долгих споров и колебаний рабочая группа Ваалда решилась применить глюонную технологию для изучения данного вопроса. Три дня назад мы провели доскональное обследование добровольца-испытателя с помощью нашей установки. При первом же объемном сканировании проблемного участка мозга мы обнаружили слабо-натянутую одиночную глюонную цепь, прикрепленную к данному массиву клеток-нейронов. Чтобы исключить все вероятные ошибки мы несколько раз повторяли сканирование и даже поменяли само устройство физического воздействия. Результат получался один и тот же – фиксировалось постоянное присутствие одиночной глюонной цепи! Причем, вектор ее натяжения был направлен вниз, грубо говоря, в глубинные слои земли! Более того, я сам, доктора Зивас, Ваалд и уважаемый профессор Лендер изъявили согласие и добровольно легли под устройство сканирования! Результат ошеломляющий! У всех нас, присутствует одиночная глюонная цепь, натянутая почти вертикально вниз! – при этом доктор Прест указательным пальцем потыкал в пол под своими ногами.

Генерал медленно освободил форменный галстук и расстегнул ворот рубашки, затем встал и подошел вплотную к доктору Престу:

–Что вы хотите этим сказать? Как можно было незаметно прикрепить к вам эти глюонные ниточки? Получается, что кто-то на нашей планете овладел данными технологиями вперед нас, и теперь контролирует ваши головы?

Прест отчаянно замахал руками:

–Нет-нет, что вы – это исключено! Техника сильных взаимодействий никем кроме нас не освоена! Мы предполагаем, что вероятный надзор организован представителем не нашей цивилизации, а иной, еще неисследованной и непознанной силы! Повторяю, цепи натянуты вниз, вглубь планеты!