Послание в бутылке

– Почему ты так настаиваешь?

– Потому что если ты не женишься на ней, мы так и будем всю оставшуюся жизнь куковать с тобой вдвоем.

На следующее утро Гаррет вывел яхту в океан и пробыл на воде до самого захода солнца. Хотя Тереза наговорила ему на автоответчик телефон своего номера в отеле, он, вернувшись накануне вечером от отца, не позвонил ей, оправдывая себя тем, что уже поздно и она легла спать. Он знал, что это отговорка, но почему-то ему не хотелось с ней говорить.

Да и не только с ней. Он был так зол на Терезу, что даже сбежал из магазина, опасаясь наговорить кому-нибудь резкостей. Все утро он задавался вопросом, понимает ли Тереза, как сильно обидела его своим поступком. Вероятнее всего – нет, убеждал он себя, иначе она бы так не поступила.

Во всяком случае, если он ей небезразличен.

Но по мере того как солнце поднималось по небосклону, гнев его начал испаряться. Рассмотрев ситуацию со всех сторон, он пришел к выводу, что отец, как всегда, оказался прав. Ее отказ приехать никак не связан с отношением к нему; у нее действительно есть обязательства, пренебречь которыми она не имеет права. И если они и дальше будут жить врозь, подобные ситуации будут повторяться снова и снова.

Потом он стал думать, что в жизни каждой пары случаются такие моменты. Хотя как знать? Сам он имел единичный опыт в этом отношении и потому не мог сравнивать. Они с Кэтрин были женаты и жили под одной крышей. К тому же они были намного моложе и не были связаны никакими обязательствами. Они только-только окончили колледж и даже не успели обзавестись домом, не говоря уж о детях. Нет – у них с Кэтрин все было по-другому, нечего даже сравнивать.

И все же одна мысль не давала ему покоя. Да, у них все было по-другому, но они с Кэтрин были одной командой. И в этом состояло главное отличие. Ни разу в жизни у него не возникло сомнений относительно их общего будущего, ни разу в жизни перед ним не вставал вопрос о самопожертвовании. Даже когда у них случались ссоры – из-за того, где жить, стоит ли открывать магазин или куда пойти в субботу вечером, – у них ни разу не возникло сомнений в прочности их отношений. Они с Кэтрин были абсолютно уверены в том, что всегда будут вместе, независимо от обстоятельств и возникающих разногласий.

Когда дело касалось Терезы, у него не было и капли этой уверенности.

К тому времени, когда солнце стало клониться к закату, он начал понимать, что такие мысли несправедливы по отношению к Терезе. Они с Терезой слишком мало знают друг друга; со временем, при благоприятных обстоятельствах, они тоже могут стать командой.

Разве нет?

Покачав головой, он признался себе, что не ощущает такой уверенности.

Он ни в чем не был уверен.

Правда, он никогда не подвергал такому строгому анализу свои чувства к Кэтрин, и это тоже было несправедливо по отношению к Терезе. В любом случае никакой анализ ему сейчас не поможет, потому что, думай не думай, это не изменит того факта, что они живут за тысячу миль друг от друга.

Чтобы изменить это, нужно не думать, а действовать.

Вернувшись домой, он сразу позвонил Терезе.

– Привет, – послышался сонный голос в трубке.

– Привет, это я, – нежно сказал Гаррет.

– Гаррет?

– Прости, что разбудил, но я обнаружил на автоответчике два твоих сообщения.

– Я рада, что ты позвонил. Я уже начала сомневаться, что ты позвонишь.

– Видишь, все-таки позвонил.

– Ты все еще злишься?

– Нет, – тихо сказал он. – Мне грустно, но я не сержусь.

– Тебе грустно от того, что я не приехала?

– Нет. Потому что это будет происходить снова и снова.

Ночью ему опять приснился сон.

Во сне они с Терезой были в Бостоне. Они шли по широкой улице, запруженной народом. Здесь были мужчины и женщины, старые и молодые, в строгих костюмах и мешковатых тряпках, которые так любит современная молодежь. Они с Терезой рассматривали витрины, как и в прошлый его приезд. День был ясный и теплый, в небе ни облачка.

Тереза остановилась возле небольшой сувенирной лавки и предложила Гаррету войти. Он покачал головой и сказал: «Ты иди, а я подожду тебя здесь». Тереза вошла, а Гаррет стоял на улице, наслаждаясь прохладой в тени здания, как вдруг выхватил взглядом знакомый образ в толпе.

По улице шла женщина, ее светлые волосы ниспадали до плеч.

Он зажмурился и снова посмотрел на нее. Что-то в ее удаляющейся фигуре показалось ему страшно знакомым. Наконец женщина остановилась и оглянулась, будто вспомнив о чем-то. У Гаррета перехватило дыхание.

Кэтрин.

Не может быть.

Он потряс головой. С такого расстояния он не мог сказать точно, она это или нет.

Она пошла назад, и Гаррет окликнул ее.

– Кэтрин, это ты?

Она, казалось, не услышала его – на улице было слишком шумно. Гаррет оглянулся и увидел сквозь стекло, что Тереза рассматривает товар на полках. Когда он снова обратил взгляд на женщину, та уже завернула за угол.

Он быстро пошел за ней, потом побежал. Но на улице вдруг образовалась давка, как на выходе из метро, и он с трудом продирался сквозь толпу.

Наконец он завернул за угол и оказался на темной – зловеще темной – улице. Он опять пошел обычным шагом. Несмотря на ясную погоду, из-под ног у него летели брызги. Он остановился перевести дух; сердце в груди громко бухало. Вдруг перед ним возникла плотная стена тумана, и видимость сократилась до нескольких футов.

– Кэтрин, ты здесь? – закричал он. – Где ты?

Он слышал отдаленный смех, но не мог понять, с какой стороны он доносится.

Он снова медленно пошел. И снова послышался смех – счастливый, детский. Он замер как вкопанный.

– Где ты?

Молчание.

Он огляделся по сторонам.

Никого.

Туман сгустился еще сильнее, начал накрапывать мелкий дождь. Гаррет двигался наугад.

Чья-то фигура промелькнула вдруг впереди, и Гаррет метнулся туда.

Она шла всего в нескольких футах от него.

Дождь усилился, и все вокруг вдруг пришло в движение. Он побежал… медленно… медленно… он видел ее впереди… туман стал плотнее… дождь лил как из ведра… ее разлетающиеся волосы…

А потом она исчезла. Он опять остановился. Дождь и туман застилали ему глаза.

– Где ты? – снова закричал он.

Тишина.

– Где ты? – закричал он еще сильнее.

– Я здесь, – послышался голос сквозь пелену дождя.

Он вытер мокрое лицо.

– Кэтрин?.. Это правда ты?

– Это я, Гаррет.

Но это был не ее голос. Из тумана вышла Тереза.

– А вот и я.

Гаррет проснулся и сел в постели. Пот градом катился с его лица. Он вытер лицо простыней и долго сидел, глядя перед собой в темноту.

* * *

Вечером Гаррет встретился с отцом.

– Пап, я решил жениться.

Они сидели на краю пирса и ловили рыбу. По обе стороны от них сидели другие рыбаки, все сосредоточенно созерцали поплавки. Джеб удивленно вскинул голову.

– Еще два дня назад ты не хотел ее видеть.

– Я много передумал за эти два дня.

– Наверное, – тихо сказал Джеб.

Он вытащил леску, проверил наживку и снова забросил. Он не рассчитывал выловить что-нибудь стоящее, но рыбалка была, по его глубокому убеждению, одним из величайших удовольствий в жизни мужчины.