Посланник Тьмы

Приложив столько усилий, на сколько только был способен, Ленуар помчался к концу аллеи, но был настолько охвачен ужасом, что не заметил, что она ведет во двор. Тупик!

Аллея была короткой – возможно, он мог бы вовремя вернуться назад и найти другой путь.

Но когда он повернулся, то снова увидел их: глаза в темноте, что сверкали, как у кошки, но были слишком высоко над землёй, чтобы принадлежать кому-то, кроме человека.

Он развернулся обратно во двор, молясь, чтобы найти запасной выход, который он пропустил раньше. Возможно, он сможет подняться на балкон, или найти место, чтобы спрятаться?

Но Ленуар прекрасно понимал: он не скалолаз, а вокруг не было никакого укрытия от преследователя. Эти зеленые глаза могли проникнуть даже сквозь камень.

Он побежал к двери в дальнем конце двора и постучал по тяжелому дереву. Удары эхом отозвались в замкнутом пространстве.

Но дверь не открылась. Лампы не горели; никто не пришёл Ленуару на помощь.

Зелёноглазый человек зашёл во двор. Он передвигался жутко изящно, шаги словно плыли. Чёрные волосы обрамляли молодое лицо, которое было настолько бледным, будто оно сделано из мрамора.

Как и у скульптуры, выражение его лица было застывшим, не проявляющим ни жалости, ни какого бы то ни было намека на человеческие чувства. Его глаза были цвета абсента, в них горел огонь, который, вне всякого сомнения, был мертвенным.

Зеленоглазый снял со своего пояса плеть, которая множеством языков потянулась к Ленуаровой плоти. И размашистым движением запястья, которое, казалось, не потребовало от него ни малейших усилий, он обрушил колючие бичи прямо на Ленуара.

Плеть охватила предплечье Ленуара возле локтя, роняя его на колени. Сначала его ужас был такой, что он не мог издать ни звука. Но когда, наконец, он закричал, это было с такой силой, что, казалось, его горло разорвет на части.

Зубцы пронзили его за руку, но эта боль была ничем, по сравнению с тошнотворным ощущением умирающей плоти. Было что-то не так с кнутом, что-то страшное, с таким мощным злом, что его стошнило.

Холод охватил его руку и наполнил грудь. . . . Теперь он чувствовал, как его сознание отступает, как будто шипы пронзающие плоть были крошечные вампирскими клыками, высасывающими его кровь...

Ленуар проснулся от собственного крика. Безумным взглядом он осмотрел комнату вокруг, и сначала он был дико дезориентирован. Через мгновение разум вернулся, и он понял, что находится в собственной квартире.

Но кошмар был настолько реальным, настолько сильным, что он крепко схватил свою руку. Его пальцы искали доказательство того, что кнут не затянулся вокруг нее, как змея.

Он почувствовал знакомое онемение ниже локтя, холодная кожа натягивалась поверх омертвевшей плоти, в которой уже не было кровотока.

Он уже привык к болезненному ощущению, но впервые за десять лет, ему вдруг показалось, что его кожу немного покалывало, как будто в онемевшей конечности медленно восстанавливалась циркуляция.

Ленуар тяжело поднялся с постели и пошел к умывальнику плеснуть воды на свое лицо.

В комнате было бодряще холодно, так как вчера днём он оставил окно приоткрытым, а когда вернулся из Берривина, был не в том состоянии, чтобы беспокоиться, закрыто оно или нет.

Ленуар уставился на своё отражение в зеркале, мечтая хоть как-то справиться с бешено колотящимся сердцем.

«Будет только хуже, если я не возьму себя в руки», – говорил он себе.

Если бы зеленоглазый мужчина действительно был в Пяти Деревнях, спрятаться Ленуар бы не смог. Последнее время удача хранила инспектора, та удача, которая не приходит к одному человеку дважды.

Кошмар был верным в каждой детали, кроме одной: когда Ленуар был загнан в угол в том дворе десять лет назад, было раннее утро, а не ночь, как ему приснилось.

Над переулком поднялось солнце, освещая двор, и это каким-то образом спасло Ленуару жизнь. Он не помнил толком, что произошло, потому что находился практически без сознания.

Единственное, что он помнил, это яркий свет, и подумал тогда, что это осколок вечности, проглянувший через закрывающуюся сейчас дверь в рай.

А когда Ленуар пришёл в себя, зеленоглазый человек исчез вместе с принадлежавшей ему плетью.

Единственным свидетельством того, что он вообще здесь был, являлся шрам на руке Ленуара, отвратительный лоскут серой кожи, которая больше никогда не ощутит тепло или что-то ещё.

Всегда это будет чувствоваться, как будто чья-то плоть была пересажена на его собственную, толстая и чужая.

Навсегда Ленуар запомнит встречу со смертью, обман ангела возмездия, который охотился на него.

Да, ангел или демон, возможно. Так или иначе Ленуар знал с абсолютной уверенностью, что, хотя он думал о своем нападавшем, как о “зеленоглазом человеке”, он не был ничем подобным.

Люди не используют проклятое оружие, которое простым прикосновением высасывает жизненные силы. Люди не исчезают из одной тени, чтобы сразу появиться в другой.

И ни у одного живого человека никогда не было таких глаз – таких жестоких, жуткого зеленого цвета, который мерцал, как будто светился изнутри. Не человек, а дух – мстительный дух, который искал кровь Ленуара в оплату за его грехи.

То утро было для Ленуара последним в Серле. Днём он нанял повозку, увозившую его подальше от этого места, этой страны и всего, что он когда-то знал.

Он поехал на север в Брайленд – скрытый туманами перешеек, тянущийся подобно мосту сквозь завесу в преисподнюю. Это был последний оплот цивилизации перед дикими землями вдали.

Он никогда не видел своего преследователя снова. Он думал, что убежал навсегда.

Но это было не так. Он вернулся. Разве он мог найти Ленуара? Но он смог, и самое худшее то, что он каким-то образом связан с похищением Зака.

Это определённо так, хотя за всё время Ленуар встречал в Пяти Деревнях многих убийц, но никто из них не оставлял на жертвах красноречивых следов от плети.

Он сойдёт с ума, если будет дальше об этом думать. Надо выйти на улицу, найти компанию. Ленуар схватил пальто и направился прочь из комнаты, понятия не имея куда идёт, и положившись на инстинкты.

Ему нужно было что-то многолюдное, знакомое и уютное. И нужно было выпить. На ум пришло только одно подобное заведение.

* * *

Зера лично встретила его у двери. На его вопросительный взгляд она сказала:

– Я должна была уволить своего швейцара. Вы даже не представляете, каким он был.