Посланник

«Придется подниматься к лесу», – понял Найл и встал на ноги.

Шурша макушками тростников, пробежал легкий ветерок, и правитель, выросший в пустыне, мгновенно учуял среди болотной духоты дыхание свежей прохлады. Он замер, напрягшись, открывшись весь, до последней поры кожи, этому волшебному аромату. Еще один порыв ветра, и Найл выхватил мачете.

– Туда! – Он решительно врубился в стену болотной травы.

Тростник легко падал под ноги, жалобно хрустя под подошвами сандалий, и уже через пару шагов под ногами захлюпало. Потом довольно долго они двигались по колено в воде. Затем вода поднялась еще выше. Найл начал уставать и отступил в сторону, пропустив вперед Юккулу.

Примерно через час позади появилась тяжело дышащая Тания. Она попыталась поклониться – это получилось весьма неуклюже – и четко отрапортовала:

– Я прислана за водой, Посланник Богини.

– Ну так бери. – Найл, насколько позволяла тропа, развел руками. – Чего-чего, а воды тут хватает.

Тания наклонила голову, некоторое время с явным изумлением смотрела вниз, потом резко развернулась и уверенно скомандовала:

– Снимай кувшины! Заливай воду!

Вскоре водоносы отправились в обратный путь, а искатели сока ортиса продолжали прорубаться дальше. Когда уровень воды поднялся выше пояса, движение резко замедлилось: расчистка дороги над поверхностью ничем не помогала, поскольку ниже тростниковая стена оставалась все такой же плотной. Теперь тесные желтые стебли приходилось расталкивать, яростно приминая у корней и – когда получалось – обламывая. Сил уходило много, Юккула с Рионом быстро выдохлись, Найл опять вышел вперед, но и его хватило ненадолго. Теперь они двигались еле-еле, каждый шаг давался с трудом.

Впереди послышался громкий, нарастающий треск, шипение воды, и буквально на расстоянии вытянутой руки в воду рухнула огромная серая масса. Волна захлестнула путников с головой, а когда схлынула, то рядом обнаружился огромный, желтый, немигающий глаз.

У всех людей одновременно перехватило дыхание.

Глаз окружало кольцо морщинистой кожи, а дальше огромную голову покрывали крупные толстые чешуйки. Каждая – с серебряный поднос Джариты. Челюсти чудовища были размером с повозку, из них торчало множество толстых клыков. Между клыков набились целые охапки тростника, и теперь монстр неторопливо двигал нижней челюстью. Кругообразные движения выдирали шуршащие охапки и отправляли в пасть.

Через пару минут вся «навязшая в зубах» растительность перекочевала в глотку чудища, и челюсть его остановилась. Монстр думал, в упор разглядывая людей.

Найл почувствовал, как по спине потекли струйки холодного пота… Однако Симеон оказался прав – болотные твари травоядны; монстр резко сорвался с места, развернулся – над головами прошелестел громадный мокрый хвост – и помчался в сторону. Издалека донеслись плеск и неторопливое чавканье.

Только после этого правитель наконец-то втянул в легкие теплый влажный воздух.

– Долго еще мы будем торчать на одном месте? – требовательно пробурчал Симеон.

– Уже пришли. – Найл проломил тонкую тростниковую стену и буквально вывалился на чистую воду.

Здесь было уже по грудь, и правитель предпочел остановиться – он так и не научился плавать.

Гладь озера просматривалась полностью – от тростников до тростников. Кое-где на волнах покачивались белые и желтые бутоны в окружении зеленых лопухов.

– Они? – спросил Найл.

– Нет, – покачал головой Симеон. – Ортис предпочитает мелководье.

Медик, которому вода доходила до подбородка, старательно помогая себе руками и подпрыгивая, двинулся вперед. Следом, покачиваясь от ударов волн, тронулась более рослая Юккула. Риона и учениц медика правитель тоже пропустил вперед, с тоской оглянулся на прочные стебли тростника, за которые можно было хотя бы ухватиться, и пошел следом.

Болотное чудовище пробило в зарослях широкие, как река у Диры, проходы, и медик стремился заглянуть в каждый, надеясь увидеть заветный цветок.

Пару раз он проваливался с головой, но Юккула каждый раз извлекала его на поверхность; Симеон отфыркивался и направлялся дальше, время от времени спрашивая:

– Жужжания никто не слышит?

Вода в нескольких шагах от правителя запузырилась, и на поверхности появилась голова человеко-лягушки. Некоторое время они с Найлом тупо таращились друг на друга. Потом, почти одновременно, Найл опустил копье, а человек-лягушка нырнула. Однако закончиться этим явно не могло, и правитель настороженно ждал.

Опять запузырилась вода, и зеленая голова появилась снова. Найл метнул копье, человеко-лягушка плюнула – промахнулись оба. Болотный житель нырнул и больше не появлялся. Копье скользило по воде метров десять, остановилось, задумчиво покачалось на волнах, а потом медленно продрейфовало назад к правителю.

– Симеон! – позвал Найл. – Нет, значит, нет. Давай выбираться отсюда.

– Подожди. Неужели ты не чувствуешь?

– Что?

– Запах…

– Тухлятиной воняет.

– Не-ет, этот запах слаще…

– Кажется, там жужжит. – Одна из учениц показала на плотную стену тростника.

Медик устремился в указанном направлении и – о чудо! – поднялся из воды по пояс. Остановился, извлек из-за пазухи кожаную флягу, строго предупредил: «За мной не ходите, опасно!» – и скрылся в зарослях.

Найл не обиделся. Из рассказов отца он знал, что ортис ловит животных зубастыми складывающимися листьями. А поскольку цветок довольно медлителен, то подманивает и убаюкивает жертву сладким, душистым соком. Добыча становится слабой, сонной и безвольной, не замечает ничего вокруг, не чувствует боли. Стоит, собирая сок, хоть ненадолго утратить бдительность, и сзади вполне может подкрасться зубастый лист, из объятий которого еще никому не удавалось вырваться. А чаще всего люди просто засыпают, надышавшись запахами… Один раз так погибла целая семья.

Опять забурлила вода. Найл крепче сжал копье, однако на поверхность всплыл всего лишь комок ила. Где-то неподалеку послышался треск, потом шумно плеснуло. Через некоторое время в спину ударила волна. Пролетела над головой муха, сделала в воздухе пару кульбитов и стремительно спикировала в том направлении, куда ушел Симеон.

– Еще одна попалась, – пробормотал правитель.

– Что вы говорите, господин мой? – вскинулась Юккула.

– Беспокоюсь за Симеона. По-моему, он находится там слишком долго.

– Вполне достаточно, – откликнулся медик, выбираясь из тростника. – На первое время хватит, держи. – Симеон протянул Найду полунаполненную флягу и повернулся к ученицам: – Пойдем, Сонра.

Девушка достала из-за пазухи свою флягу, взяла ее в зубы и, широко загребая руками, направилась за учителем. Минут через десять они выбрались. Сонра сияла, как начищенный поднос, и гордо держала перед собой тугой бурдючок.

– Теперь ты, Тания.

Вторая ученица скрылась за стеной тростника почти на полчаса. Найл уже начал беспокоиться, когда Симеон выволок сомлевшую девушку за руку.