После Куликовской битвы

Сходные выводы В. А. Кучкина, также посчитавшего предлог «и» текста докончания 1381 г. соединительным, что отразилось в подготовленной им публикации документа, свелись к предложенной ранее В. Л. Егоровым схеме, но с учетом неравноправного для Рязани характера московско-рязанского договора. Ордынская «Тула», полагает исследователь, какое-то непродолжительное время действительно могла принадлежать Москве и ранее заключения договора, перейдя к великому князю Дмитирию Ивановичу либо после разгрома татар на Воже в 1378 г., либо после Куликовской битвы. Однако летом 1381 г., при заключении договора, московский князь не рискнул закрепить за собой «Тулу», связав при этом, как «брат стареишии», Олега Ивановича Рязанского обязательством «не въступати» в нее [94] .

94

Кучкин В. А. Договорные грамоты московских князей XIV в. С. 257–258. Впрочем, еще А. Н. Насонов высказывал предположение о принадлежности «Тулы» Москве до Куликовской битвы, едва ли не со времени «великой замятни» в Орде т. е. с 60-х гг. XIV в.: Насонов А. Н. Монголы и Русь. С. 78. Прим. 1.

Оба автора, повторимся, исходят из изначальной ордынской принадлежности «Тулы», однако еще А. Е. Пресняков в свое время предложил иное толкование упоминания баскаков и «царицы Таидулы»: «простую… ссылку на объем Тульского уезда нельзя принимать за указание на особое положение Тулы» [95] .

Свою мысль А. Е. Пресняков не развил, однако она предельно ясна. «Ведение» «Тулы» баскаками могло иметь в виду не управление «местом», а исчисление «выхода» с территории, проведенное ордынскими чиновниками, автоматически предполагавшее как перепись населения, так и установление границ новой податной единицы. Именно таким образом, «по описи и по людем» начислялась, например, в середине XV в. доля «выхода» в Орду с вотчинных владений и новых пожалований брата великого князя московского Василия Васильевича, суздальского князя Ивана Васильевича, с «оуделов» вдовой великой княгини Софьи Витовтовны и братьев великого князя московского Ивана III [96] .

95

Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. С. 411. Прим. 49.

96

ДДГ. С. 157, 159, 197.

Рязанские земли были «положены в число» в 1257 г. [97] , причем, возможно, именно баскаками, помимо прямых обязанностей, заключавшихся в получении дани, занимавшихся и переписью населения [98] . В Рязани около этого времени сидел собственный баскак, по доносу которого, согласно В. И. Татищеву, в Орде был убит в 1270 г. рязанский князь Роман Ольгович [99] .

В начале XIV в., как известно, институт баскачества прекратил на Руси свое существование [100] , но за исключением двух территорий. Первой была Киевщина и Подолия, где баскаки известны в 30-40-х гг. [101] , вторая – южные окраины Рязанского княжества или соседствующие с ними земли по Верхнему Дону, где баскаки действовали в середине XIV в. [102] , причем эти баскаки были православными [103] и, скорее всего, русскими. Так что под баскаками грамоты 1381 г. необязательно надо понимать только татар-сборщиков дани в принадлежавшем Орде «баскачестве» [104] .

97

ПСРЛ. М., 1962. Т. 1. Стб. 474–475: «Toe же зимы приехаша численници и сщетоша всю землю Суждальскую и Рязаньскую и Муромьскую».

98

Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М., 1998. С. 167.

99

Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 5–6. С. 49.

100

Зимин А. А. Народные движения 20-х гг. XIV в. и ликвидация системы баскачества в Северо-Восточной Руси // Известия АН СССР. Сер. Истории и филологии. М., 1952. Т. 5. С. 61–62.

101

Шабулъдо Ф. . Литовско-ордынский и польско-ордынский кондоминиум в украинских землях в XIV в. // Сословия, институты и государственная власть в России. Средние века и Раннее Новое время. Сб. статей памяти акад. Л. В. Черепнина. М.2010. С. 496–497.

102

Насонов А. Н. Монголы и Русь. С. 78. Прим. 1; Halperin Ch. J. Russia and the Golden Horde The Mongol Impact on Medieval Russian History. L, 1987. P. 37–40. Речь идет о местности на Среднем Дону, известной как Червленый Яр («Черленый Яр» источников), которую А. Н. Насонов считал южным пограничьем Рязани, другие же исследователи полагают, что указанная территория была улусом Золотой Орды (Шенников А. А. Червленый Яр. Исследование по истории и географии Среднего Подонья в XIV–XVI вв. Л., 1987. С. 10, 15–16; Селезнев Ю. В. Рязанское великое княжество и Орда на рубеже XIV–XV вв.: военное давление или пограничная война? // Верхнее Подонье: Природа. Археология. История. Тула, 2004. Т.2. С. 57–67).

103

В предположении о сохранении института баскачества на юге Руси А. Н. Насонов и Ч. Гальперин опираются на единственный источник – грамоту митрополита Феогноста о епархиальной юрисдикции «Черленого Яра», в которой среди адресатов послания фигурируют баскаки. Как в этой, так и в грамоте «на Черленый Яр» митрополита Алексея, баскаки перечислены среди «всех християн Черленого Яру», к которым первоиерархи обращаются как к своим «детем», т. е. духовным чадам (Русский феодальный архив XIV – первой половины XV вв. Ч. 2. М., 1987. С. 292–296). А. А. Шенников (Шенников А. А. Червленый Яр. С. 10) считает их «православными татарами», а саму принадлежность татар к православию едва ли не массовым явлением в Орде середины XIV в., что во всех отношениях сомнительно.

104

Текст московско-рязанского договора 1381 г. дал В. Л. Егорову основание предполагать существование в XIV в. особой административной единицы Орды, «Тульского баскачества» (Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. С. 41; Он же. О времени возникновения Тулы // Тула историческая: прошлое и настоящее. С. 32).

Относительно «ведения» баскаками «места Тулы» в докончании дана расплывчатая временная отсылка на «царицу» Тайдулу, а не на правившего в Орде хана – «царя».

Любимая из четырех жен скончавшегося в 1431 г. хана Узбека, мать наследовавшего ему Джанибека, убитого в 1357 г. ее же внуком, Бердибеком, два года спустя свергнутого, с ее согласия ханом Кулпой, Тайдула погибла в 1360 г. вместе со свергнувшим Кулпу ханом Новрузом [105] . «Царица» была современницей пяти «царей», пережив четверых из них. «Ведение» «места Тулы» по логике должно было иметь место еще при хане Узбеке, когда собственно Тайдула и была «царицей», т. е. не менее чем за полвека до заключения московско-рязанского договора. Однако и после кончины Узбека Тайдула, возведенная при жизни мужа в сан «главной матери», играла существенную роль в жизни Орды, определяя внешнеполитические дела [106] . Вероятно, «ведение» баскаками «места Тулы» началось за два-три десятилетия до 1381 г. Возможно, «царица» имела здесь и практический интерес – к южной границе Великого княжества Рязанского примыкали «тюмены» князей – ближайших родственников Тайдулы [107] .

105

Григорьев А. П. Сборник ханских ярлыков русским митрополитам. Источниковедческий анализ золотоордынских документов. СПб., 2004. С. 45–46, 87, 137, 142. В отечественной историографии Тайдула зачастую считается женой не Узбека, а Джанибека, ср.: Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 5. М., 1993. С. 48; Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды XIII–XIV вв. С. 41–42. Эта традиция идет от русских средневековых источников, считавших Тайдулу женой Джанибека: Орешников А. В. Перстень св. Алексея митрополита // Seminarium Kondakovianum. Прага, 1928. Т. 2. С. 172.

106

Григорьев А. П., Григорьев В. П.

Коллекция золотоордынских документов XIV в. из Венеции. Источниковедческое исследование. СПб., 2002. С. 34–36.

107

Григорьев А. П. Ярлык Мухаммеда Бюлека митрополиту Михаилу // Мамай. Опыт исторической антологии. Казань, 2010. С. 24.

В исследованиях давно обращено внимание на то, что из шести ханских ярлыков русским митрополитам, дошеших до наших дней, половина, ярлыки 1347, 1351 и 1354 гг. даны от имени не хана, а ханши Тайдулы [108] , причем все три относятся ко времени ее вдовства, когда в Орде правил ее сын Джанибек [109] . Этим же временем, правлением Джанибека, датировал «ведение» баскаками Тулы В. А. Кучкин [110] .

108

Плигузов А. И., Хорошкевич А. Л. Русская церковь и антиордынская борьба в XIII–XV вв. (по материалам Краткого собрания ханских ярлыков русским митрополитам) // Церковь, общество и государство в феодальной России. Сб. статей. М., 1990. С. 88.

109

Григорьев А. П. Сборник ханских ярлыков русским митрополитам. Источниковедческий анализ золотоордынских документов. С.44, 57; Он же. Конкретные формуляры чингизидских жалованных грамот XII–XIV вв. // Тюркологический сборник. 1974. М., 1978. С. 213.

110

Кучкин В. А. Договорные грамоты московских князей XIV в. С. 257–258.

«Ведение», скорее всего, преследовало не управленческие, а фискальные цели. В 1359 г. ставку недолгое время «сидевшего» в Орде хана Новруза посетили «вси князи руские» и здесь был произведен некий «роздел княжениям ихъ» [111] . Наверняка в 1359 г. в Орде побывал и Олег Иванович. Вполне вероятно, этот «роздел» 1359 г. каким-то образом был связан событием двухлетней давности, ноября 1357 г., когда на Русь «прииде посол изъ Орды отъ царя именем Итъкара по запросе ко всем князем роусъскимъ» [112] . Имя «царя» летописи не называют, но им был, скорее всего, убитый в этом же году Джанибек, и речь определенно шла о каком-то экстренном ордынском налоге вне сумм обычного «выхода». Если это так, то среди «всех князеи», адресатов «запроса», был и рязанский князь Олег Иванович.

111

ПСРЛ. Т. 15. Стб. 96.

112

ПСРЛ. Т. 15. Стб. 66.

В связи с последним особого внимания заслуживает уникальное известие Софийской I летописи, сообщающее о том, что перед Куликовской битвой «Мамаи нача слати к великому князю (московскому Дмитрию Ивановичу. – А. Л.)… выхода просити, какъ было при цари Чзянибеке, а не по своему докончанъю» [113] , в связи с чем В. А. Кучкин совершенно справедливо предположил, что в правление хана Джанибека имели место какие-то изменения в порядке взимания с русских земель ордынского «выхода» [114] . Судя по всему, речь надо вести о простом увеличении суммы «запроса». И в более поздние времена правители Орды видели именно в эпохе правления Джанибека ту идеальную ситуацию в финансовых обязательствах Москвы ханам, которой надлежало придерживаться их наследникам. Полвека спустя после убийства Джанибека Едигей в письме великому князю Василию Дмитриевичу, объясняя причины ордынского набега на Русь 1408 г., указывает на нарушение Москвой платежных обязательств и требует прислать в Орду «от своих бояр единого… [с] старыми оброки, как давал царю Жанибеку» и заплатить «серебро» сполна «по старине по правде» [115] . Не исключено, что при Джанибеке и при участии Тайдулы выплата с Рязанского княжества была увеличена за счет описанного ее баскаками «места Тулы». Надо помнить о безусловном праве «царей» на переделы границ внутри русских княжеств, с точки зрения Орды собственного улуса.

113

ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. М., 2000. Стб. 458–459.

114

Памятники Куликовского цикла. С. 53.

115

СГГД. Ч. 2. М., 1819. С.56.

Если высказанные выше предположения правомерны, то «объем», словами А. Е. Преснякова, рязанской «Тулы» мог быть определен «баскацами» двумя-тремя десятилетиями ранее Куликовской битвы в связи с фискальными задачами и по инициативе Орды. Забирая по договору 1381 г. «место Тулу» себе, великий князь московский Дмитрий Иванович принимал на себя и обязательство платить ханам дополнительный «выход» с нового «примысла» – возможность возобновления выплат «царям» предусматривалась в ряду прочих московско-рязанских договоренностей [116] .

116

Кучкин В. А. Договорные грамоты московских князей XIV в. С. 334: «А с татары аже будет князю великому Дмитрию миръ… или данье, ино и князю великому Олгу миръ или данье с одиного со княземъ с великимъ з Дмитриемъ».

В княжеских грамотах и иных юридических документах постоянно встречаются топонимы, например, те же «Талица», «Выпорлзовъ» и «Такасовъ» договорной грамоты 1381 г. в абсолютном большинстве, в отличие от «места Тулы» безо всяких дополнительных разъяснений и комментариев. Несомненно, договаривающиеся стороны в каждом из этих, равно как и во многих иных случаях, имели в виду территории с понятными для обоих субъектов договора границами, не требовавшими никаких дополнительных разъяснений. С этой точки зрения «место Тула», к лету 1381 г., времени заключения московско-рязанского докончания, возможно еще не получила ясного для обеих договаривающихся сторон понимания «объема» территории, для чего и понадобилось включить в текст ссылку на недавнее «ведение» «Тулы» баскаками.

Считать «место Тулу» московско-рязанского договора «нейтральной» мешает и еще одно обстоятельство. Самостоятельной ордынской политики Рязань, как помним, с лета 1381 г. проводить не могла, все ее действия должны были диктоваться из Москвы. Докончание четко фиксирует расстановку сил в треугольнике «Москва – Рязань – Орда»: «А с татары аже будет князю великому Димтрию миръ… ино и князю великому Олгу мир… с одиного… А будет немиръ князю великому Дмитрию…с татары, князю великому Олгу быти со князем великим Дмитриемъ… с одиного на татаръ и битися с ними» [117] . Проще говоря, гипотетическое самовольное «вступление» Рязани в «Тулу» естественным образом влекло за собой «немиръ» с Ордой, прямо нарушая этот пункт договора.

117

Кучкин В. А. Договорные грамоты московских князей XIV в. С. 334.

Таким образом, «место Тула» московско-рязанского докончания 1381 г., скорее всего не первоначально ордынская, а потом «нейтральная» территория, а рязанская, перешедшая летом этого года по договору Москве с запретом Олегу Ивановичу Рязанскому «вступати» в ее границы, установленные баскаками при «царице Таидуле» около середины XIV столетия.

Со всех точек зрения любопытно, зачем великому князю московскому в 1381 г. понадобились отбирать у Рязани и присоединить к своим владениям «место Тулу» и «места Талица, Выползовъ, Такасовъ», земли, далеко отстоящие и от московско-рязанской пограничной Оки, и друг от друга. Кроме того, если «место Тула» гипотетически все-таки могло иметь выход к Оке, границе между Рязанью и Москвой, и ее включение в состав удела значительно увеличивало владения Дмитрия Ивановича, то рязанские владения в верховьях р. Прони к Оке прямого выхода иметь не могли, да и вряд ли были особенно велики.