После меня

Больше же всего я надеюсь, что он будет любить, лелеять и опекать тебя так, как ты того заслуживаешь. Всегда помни, что ты восхитительная и, чтобы быть достойным тебя, он тоже должен быть восхитительным.

Как я тебе не раз говорила, для меня неважно, насколько круто выглядит парень на стене в твоей спальне (я признаю, что Роберт Паттисон [28] очень даже крут), лишь бы только он относился к тебе надлежащим образом, а иначе тебе нужно от него избавиться.

28

Роберт Паттисон — британский актер и музыкант.

Папа не идеален (никто из нас не идеален), и он, наверное, еще больше облысел после того, как меня не стало (еще он, наверное, по-прежнему носит тот свой дурацкий кардиган), но ничего из этого не имеет никакого значения, потому что у него золотое сердце и потому что он был для меня в течение этих последних нескольких лет очень надежной опорой.

Когда ты рождалась на свет, Джесс, ты меня очень сильно порвала. Не так, как это иногда бывает при родах, а гораздо хуже: ты, выходя из меня, порвала мне прямую кишку (ты держала руку вокруг головы, но ничего страшного, я простила тебя давным-давно). Меня потом пришлось зашивать в операционной. Очень много стежков: мне даже не сказали сколько, потому что их было уж очень много. И когда меня выписывали из больницы, мне сказали, что, когда я в ближайшее время пойду в туалет «по-большому», может получиться так, что стежки разойдутся. Поэтому, когда мне понадобилось пойти в туалет, я так сильно боялась, что они и в самом деле разойдутся, что твой папа пошел в туалетную комнату вместе со мной и держал меня за руку. Я понимаю, что это, возможно, выглядит не очень романтичным, но именно в этом и заключается настоящая любовь, Джесс. Именно в этом, а не в той чепухе, которую показывают в диснеевских мультфильмах.

В общем, я надеюсь, что человек, с которым ты решила провести всю свою оставшуюся жизнь, — именно такой человек. Человек, который неизменно будет рядом с тобой тогда, когда ты будешь в этом очень сильно нуждаться. Человек, который никогда не бросит тебя наедине с твоими проблемами.

Я оставила тебе подарок. Это то, что я надела, когда выходила замуж за твоего отца. Я надеюсь, что ты будешь такой же счастливой, какими были мы, Джесс. И знай, что и я счастлива оттого, что счастлива ты.

Неизменно люблю тебя.

Мама. X

Я кладу письмо на стол и заливаюсь слезами. Папа опускается рядом со мной на колени и обнимает меня. Он притягивает меня к себе и покачивает меня, поглаживая по волосам. В этот момент я забываю, что мне уже двадцать три года. Я снова чувствую себя ребенком, и мне хочется, чтобы папа обнимал меня так всегда, заставляя все плохое обходить меня стороной.

— Она очень сильно любила тебя, — в конце концов говорю я между всхлипываниями.

— Я знаю, — отвечает папа, убирая влажную от слез прядь волос с моего лица, — но не так сильно, как она любила тебя.

Он берет подарок со стола и протягивает мне. Я дрожащими пальцами развязываю голубую ленту, отдираю клейкую ленту, разрываю упаковочную бумагу и вытаскиваю из нее коробку. Подняв крышку, я вижу красивое жемчужное колье. Оно — такое, как на моей свадебной фотографии. Я уже спрашивала себя, откуда же оно возьмется: его ведь не было среди купленных мне на свадьбу вещей. Я думала, что, наверное, Анджела подарит мне его в день свадьбы утром, однако подарила мне его не Анджела, а моя мама. Я и не заметила раньше, что это точно такое же колье, как на ее свадебной фотографии. У меня снова начинают литься слезы. Папа достает это украшение из коробки и надевает его на меня. Я легонько прикасаюсь к нему и чувствую при этом маму. Она в эту субботу будет со мной. Она будет мне помогать. Потому что она понимает, что никто не может любить другого человека так сильно, как мать любит свое дитя.

ЛИЧНОЕ СООБЩЕНИЕ

Джо Маунт

08/01/2018 21 : 39

Джесс, они предъявили ему обвинение. Ли обвинили в том, что он тебя убил. Точнее, совершил непредумышленное убийство. Полицейские говорят, что они не могут обвинить его в умышленном убийстве, потому что не могут доказать наличие умысла, однако это не меняет того факта, что он тебя убил. Мою красивую, милую дочь убил ее собственный муж. А я не делал ничего, потому что не знал, что он распускает по отношению к тебе руки. Я не знал этого, потому что ты мне об этом не рассказывала. Почему, Джесс? Почему ты не могла мне довериться? Возможно, ты не хотела меня тревожить, но уж лучше бы ты это сделала.

Женщина-детектив, которая приходила поговорить со мной, сказала, что иногда женщины стесняются о таком рассказывать, им кажется, что они в какой-то степени сами в этом виноваты. Нет, такого быть не может, Джесс. Никто не заслуживает того, чтобы на него поднимали руку. Мне жаль, что я тебя не защитил. Мне жаль, что я ничего не заметил. Может, мне просто не хотелось ничего замечать. Может, я уж слишком сильно старался одобрять своего зятя, полагая, что он — именно тот, кто тебе нужен. Жаль, что мамы не было здесь. Она бы все заметила. Она бы догадалась о том, что происходит. И я знаю, что ей бы ты точно все рассказала.

Я все еще не могу прийти в себя из-за того, что произошло. Ты как будто бы жила какой-то тайной жизнью. Я не могу все это осмыслить. Но пока что я попытаюсь забрать к себе Гаррисона. Анджела не захочет его отдавать, я это знаю. Но я попытаюсь найти способ вернуть его туда, где он должен находиться, потому что знаю, что именно этого хотела бы ты.

Джесс

Суббота, 9 июля 2016 года

Когда читаю это, я не рыдаю, не кричу. Я вообще не издаю никаких звуков. Возможно, потому, что сейчас четыре часа утра и я не хочу разбудить папу. А может, потому, что я уже не способна издавать никаких звуков. Мое тело, похоже, охвачено какими-то конвульсиями. Я лежу и дрожу неудержимой дрожью. Голова дергается из стороны в сторону. На дисплее моего телефона (он лежит тут же, на кровати) — все еще эта публикация. Ли действительно убивает меня. Мужчина, за которого я сегодня выхожу замуж, станет тем человеком, который оборвет мою жизнь. Я не знаю, каким именно образом он это сделает. Но это и не важно. Что важно — так это то, что он это сделает.

Я зашла в «Фейсбук» только потому, что хотела увидеть фотографию «Г». Последнее время я чувствовала себя более-менее хорошо, потому что не заглядывала в свою «Хронику» в «Фейсбуке» уже не одну неделю. Однако меня мучила бессонница, потому что я нервничала, и единственное, как мне казалось, что сможет как-то поднять мне настроение, — так это если я снова увижу «Г». Я поступила глупо. Очень глупо. Но теперь мне стало это известно и я не могу выкинуть это из головы. Я, конечно, могу попытаться убедить себя, что это какая-то ерунда — просто очередная ложь от брошенной им подружки и от моей ревнивой лучшей подруги. Но я не могу притвориться, что ничего не видела. Об этом ведь написал не кто-нибудь, а мой папа.

Я закрываю глаза, но мне не удается отогнать от себя то, что я только что увидела, оно словно отпечатано на внутренней стороне моих век. Теперь я уже никогда от этого не избавлюсь. Зерно сомнения уже посеяно, и даже если я не буду его поливать, оно станет выискивать щелки с проникающим через них светом и, устремившись к ним, найдет себе путь на поверхность. И когда сегодня во время церемонии я буду идти по проходу среди людей, я буду думать именно об этом. Вместо того чтобы радоваться, что я выхожу замуж за мужчину, рядом с которым хочу провести всю свою оставшуюся жизнь, я буду терзаться мыслями, как именно он меня убьет. И действительно ли убьет.