После него

Пока мой язык сражается с языком Тимура в яростной битве, отвоевывая свою территорию и захватывая его, он достает презерватив и убирает мою руку, чтобы раскатать его по стволу.

Не могу не думать о том, что у уборщиков с утра будет та еще картина — осколки бокала и упаковки от презерватива.

Надеюсь, тут нет камер!

Но эта мысль проскакивает слишком быстро, чтобы испортить мне настрой.

Потому что Тимур уже полностью готов, он подхватывает меня двумя руками, вжимает спиной во что-то твердое позади — и нанизывает на себя. Голой кожей спины я чувствую холодную гладкость стали, но внутри — внутри так горячо, словно меня заполняет жидкая лава.

Я обнимаю Тимура за шею, висну на нем, ахаю ему прямо на ухо и, в тот момент, когда он входит до конца, впиваюсь в его шею ртом, чтобы заглушить громкий стон.

Он приподнимает меня и опускает обратно, заставляя вновь и вновь растягиваться для него как я и мечтала. Медленно, хоть я и мокрая — но я все еще не привыкла к настолько… объемному органу внутри себя.

Могла бы. Но прошлая ночь так далеко, словно была десять лет назад и все заново, все внове, все как в первый раз.

Запах соли, краски, дерева, чего-то смолянистого, брезента, которым укрыты спасательных шлюпки, железа и — совершенно дурманящий аромат мужчины, который я слизываю с его кожи.

— Смотри на меня, — велит Тимур, и я резко откидываю голову, ударяясь затылком о стальную опору позади.

В темноте почти не видно глаз — но взгляд, о, его взгляд ощущается всей кожей, для этого достаточно и света звезд, который обрушивается нас, пронзая своими острыми иглами.

Я обхватываю Тимура ногами за пояс, скрещиваю лодыжки на пояснице, плотно вжимаюсь в него, но это только замедляет его движения. А я хочу быстрее! Хочу бури! Хочу нетерпения!

Он чувствует мое лихорадочное нетерпение и выходит из меня, опускает на палубу, но не дает одернуть платье, хоть я и собираюсь это сделать. Вместо этого разворачивает спиной к себе, давит на поясницу, прогибая до предела, и врывается сзади, жестко ударяя крепкими бедрами.

Так он входит глубже, и я, упираясь ладонями в стальную поверхность, прикусываю губы, чтобы не закричать в голос. Над водой голоса разносятся далеко, я рискую порадовать всех, кто на палубу ниже и выше нас.

Хотя шум волн заглушает даже влажные шлепки, с которыми сталкиваются наши тела, все равно я чувствую, что мы слишком громкие — наше судорожное дыхание, непроизвольные стоны, хрипение, вырывающееся из глотки Тимура.

14. Босиком

Тимур таранит меня безжалостно и сильно, выходя почти до конца и вонзаясь обратно резкими ритмичными движениями. Я едва держусь на ногах, голова кружится и, кажется, с минуты на минуту я потеряю сознание от переизбытка ощущений.

Его ладонь хлестко шлепает меня по заднице, добавляя в фейерверк ощущений горящую кожу и колючие искры, взрывающиеся в мышцах. Долго вытерпеть такое я не смогу. Это чересчур! Я сорвусь и улечу в космос. Или вывернусь наизнанку. Или…

Не знаю, что. Но я так больше не могу!

Закрываю глаза, открываю — ничего не меняется.

Могу.

Тимур наматывает мои волосы на руку и оттягивает голову назад, давая мне возможность увидеть яркие звезды над головой.

— Давай, кончай! — хрипит он мне на ухо, обдавая кожу адским дыханием.

Я бы и рада сказать ему, что надо еще кое-что сделать для этого, кроме того, чтобы долбить меня, как отбойный молоток — но не успеваю, потому что резкая судорога скручивает низ живота и выстреливает молнией по позвоночнику, рассыпаясь каскадом звезд в глазах.

Сразу становится так много влаги, что от движений Тимура внутри раздается неприличное хлюпанье, и по внутренней стороне бедер течет смазка.

Я чувствую, как Тимур напрягается всем телом и последними движениями буквально впечатывает меня лицом в стену. Руки подгибаются, и я щекой касаюсь холодного металла, только сейчас понимая насколько горячая у меня кожа.

Тимур прижимается к моей спине и тяжело дышит, а потом склоняется и касается губами и горячим языком того местечка на шее, с которого он уже слизал всю тоналку, и отпечаток зубов горит огнем.

Нам требуется некоторое время, чтобы прийти в себя.

Наконец он тяжело отталкивается, освобождая меня, и я разворачиваюсь, одновременно одергивая платье.

Несколько секунд неловких копошений по приведению себя в порядок, и тут же рядом с моей головой в стену утыкается ладонь Тимура.

Он склоняется ко мне, поправляет волосы, приводя их в порядок, оставляет легкий поцелуй, жгущий губы, и совершенно спокойным, чуть насмешливым голосом интересуется:

— Ты всегда так страстно прыгаешь на незнакомцев?

Сначала я даже не поняла о чем он! Но через мгновение сообразила, вспомнив о нашей игре в первую встречу.

Задрала подбородок и дерзко ответила:

— В темноте не считается. И если я не знаю твоего имени — тоже не считается.

— Меня зовут Тимур, — тут же сообщил он.

— Эй! Я думала, мы договорились! — возмутилась я.

— О чем?

— Что мы незнакомцы!

— Мы и были… несколько минут назад.

Фыркнув, я с трудом выпрямилась и сделала несколько шагов в сторону. Тимур перехватил мою руку и удержал, не давая далеко уйти.

Расправил мое платье на груди, одернул подол, провел большим пальцем по губам, и я с трудом удержала себя от порыва обхватить его ртом.

— А тебя как зовут? — спросил он с улыбкой.

Ах, ты все-таки хочешь поиграть?

Могу и поиграть!

Я выдернула у него руку.

Темные глаза следили за мной чуть настороженно, но по-прежнему проницательно.

Я медленно, по одной, сняла с себя туфли на каблуках. Они очень красивые, но не слишком удобные.

В глазах Тимура сверкнул явный интерес пополам с любопытством.

Взяла туфли за ремешки…

И бросилась бежать!

Выскочила за дверцу с запрещающим знаком, вихрем пронеслась по палубе, скатилась вниз по трапу и на несколько секунд скрылась в нише, чтобы отдышаться. Чуть не сбила с ног парочку старичков — убедилась, что Тимур меня не преследует и нырнула в приоткрытую дверь. Стуча босыми пятками пробежала по коридору, укрытому ковром, заскочила в лифт и спустилась на свою палубу.

Там на цыпочках прошла по коридору и наконец спряталась в своей каюте.