После Нуля

– Спиши с нас весь долг, и твой сын вернётся домой.
– сказал я полковнику.

– Половину.
– ответил тот.

– Весь долг или мы уходим.
– продолжил я настаивать, вставая с дивана.

– Пять платежей.
– продолжил торговаться тот.

– Весь долг.
– сказал ему я, уже подходя к Мураду.

– Четыре месячных платежа. И первый платёж не десять, а как и все - по пять комплектов, но тогда весь материал ваш.
– озвучил своё предложение полковник.

– Мы будем на рынке еще час.
– сказал ему я.
– А ты подумай, что тебе важнее: двадцать комплектов обмундирования твоих бойцов, которые прижали свои жопы и бояться даже предложить тебе пойти и спасти твоего сына или собственно - твой сын.

Три офицера и казак, сопровождавшие полковника, сидя с красными от злости рожами и пытались испепелить меня взглядом, что у них совсем не получалось. К слову сказать, что все мои попытки проникнуть хоть в одну из этих покрасневших о злости голов, так же провалились, и я оставил эти попытки.

– Я согласен.
– ответил полковник.
– Сколько вам нужно времени?

– Я совсем не знаю ситуации - поэтому мне нужен месяц.

– Неделя или иди и готовь выкуп.
– жестко произнёс полковник.

– Какие гарантии?
– спросил я.

– О чём ты? Тебе мало моего слова?
– переспросил главный "центровой".

– Я не про долг, а про то, что это не ловушка.
– начал пояснять я.
– Мы уйдём в Дубник, оставим дома без защиты, а ты отправишь туда своих трусливых бойцов.

– Я гарант.
– ответил мне Арслан.
– Если полковник скажет при мне, что не тронет ваши семьи, то я поручусь за это. Тебя устроят такие гарантии?

– Мне хватит и того, что он просто при тебе произнесет эти слова.
– сказал я Арслану.

– Я обещаю, что мои люди не тронут ваши семьи в течении одной недели, начиная с завтрашнего дня. А если вы приведете моего сына в указанный срок, то мы вообще забудем о вас. Но если ты не выполнишь обещание - все твои близкие и все кто живет в вашей общине, умрут через неделю. Умирать они будут так же долго и мучительно, как и то существо по имени Вася Фарт. Вы его хорошо должны помнить. И ещё, пока вас не будет, никто из ваших семей, не имеет право покидать свои дома.

– Я принимаю твои условия. Но со мной должны пойти твои люди.
– поставил я условия полковнику.

– Это еще зачем?

– А если твой сын уже мертв? Как я смогу потом доказать, что это сделал ни я? А твои доверенные люди, подтвердят это.
– пояснил я.

– Договорились. Утром к вам придут два моих человека.
– согласился полковник.

– Арслан, моё почтение.
– кивнул я хозяину рынка и мы с Кривым вышли из кабинета, а Мурад последовал за нами.

– Хорошо торгуешься.
– похвалил меня Мурад, когда мы вышли из здания рынка, и отойдя в сторону от входа, закурили Юркины сигареты.

Я молчал. Понимая, в какую жопу я снова втянул своих близких. Вариантов развития событий было масса. Начиная от того, что мы погибнем при попытке освободить сына этого вояки и заканчивая тем, что он просто обманет нас и сначала расправится с нашими близкими, а потом и с нами.

– Арслан вэлэл вам сказать, - Мурад осмотрелся по сторонам, убедившись, что нас никто не слышит.
– Полковник врёт.

Мы удалённо переглянулись и уставились на Мурада.

– Сын есть. Украли его. Только нэ давно, а три дня назад.

– начал пояснять Мурад.
– Его солдаты по домам ходили, продукты собирали, да и сбэжали со всэм, что собрали. А сына его как гарантию взяли, что полковник за ними нэ погонится.

– А остальное всё, что он говорил, правда или врёт?
– спросил я.
– Про Дубник, про пятьдесят человек?

– В Дубникэ они. Но их нэ пятьдэсят - мэньшэ их. Чэловэк сорок. Нэкоторые нэ пошли с ними, сбэжали. Они трэбования полковнику пэрэдали и рассказали всё.
– продолжил рассказывать Мурад.
– А вчэра купцы были из Дубника, они подтвэрдили, что там эти люди, на зэрносладэ обосновались.

– А как местные отнеслись к ним? И как их вообще на зерносклад пустили, место же хлебное?
– поинтересовался Кривой.

– Зэрно травлёный только остался, остальное мало было, по домам растащили.
– ответил Мурад.
– А так, живут и живут, они нэ трогают мэстных, а мэстные их.

– Вот тебе и защитник слабых и угнетённых.
– выдал Юрка.
– Тьфу блять, пиздабол.

– Парни, мнэ идти надо, если вам что надо - говоритэ или я пойду.

– У Гасана водка ещё есть?
– спросил Кривой.

– Много у нэго водки, всэх сжэчь хватит.
– улыбнувшись ответил Мурад.
– Я скажу, он в долг даст.

– Не надо, мы с золотом.
– ответил я и поблагодарил Мурада.
– Спасибо тебе брат, от души.

– Нэ за что.
– отмахнулся он и тут же добавил.
– Забыл попросить. Завтра утром три торговца на Сосновку возвращаются, можэтэ их проводить? Всё равно вам по пути.

– Не вопрос. Проводим.
– согласился я.

– Тогда мы их утром, на рассвэтэ к вам проводим.
– сказал Мурад.
– Тэпэрь всё, удачи парни.

После того, как мы попрощались с Мурадом, дошли до Гасана и купили пятнадцать бутылок "водки".

– Домой идём или в бар?
– с ноткой надежды на бесплатную выпивку, спросил Баламут.

– В бар.
– ответил я.
– Жрать охото. Да и информацию переварить надо.

– А выпить можно будет?
– поинтересовался Баламут.

– Можно. Только маленько, - разрешил ему я.
– Нам ещё домой идти, да и завтра утром в путь.

Первый городской бар, после краха мирового порядка, мало чем отличался от, привычных нам ранее, питейных заведений. Нет, там не было того лоска, красивых столиков, стилизованного внутреннего убранства и официанток в юбочках. Привычно было то, что остался тот же принцип: пришёл, заплатил, выпил, а дальше у каждого свой путь. Кто-то в канаве с разбитой мордой, кто-то в койке с шалавой, а кто-то, включив автопилот, шатающейся походкой возвращается домой.

Вторая половина дня, но из полусотни грубо сколоченных, деревянных столиков, свободными оказались всего два и оба у самого входа. Не сказать что в зале аншлаг и за каждым столиком битком народа. Нет, люди расселись за свободные столики, по одному, по двое, и лишь за тремя столами, несмотря на ранний, для празднований час, громко разговаривая, и гремя посудой, веселились большие компании.

– У двери впадлу сидеть, - сказал Баламут.
– Все в туалет ходит, заебут пихаться. Надо кого-нибудь переселить.