После развода. Красное и черное

Попятилась и чуть не осела на пол. Привычно всколыхнулись протест и страх, что ее тайное и постыдное увидит кто-то. И слезы бессилия. Нет, ни за что.

Но он безжалостно давил взглядом, а потом сказал:

– Если у него сохранный интеллект, для него можно найти работу.

Она наконец переборола себя и смогла хрипло выдохнуть:

– Добренький? Думаешь, это так легко? А где деньги взять?

– Я не добрый, - мужчина нехорошо усмехнулся. – Я злой. Собирайся.

***

Как ей ни было трудно переступить через себя, как ни страшно, но этим утром поехать к сыну пришлось.

***

А у Егора в квартире утро началось…

В общем, тоже не без происшествий. Семи еще не было, а к нему уже трезвонили в дверь.

Красное, черное и золотое

От такого назойливого и требовательного звонка Егор проснулся мгновенно. Чуть было не подскочил, спросонья, но вовремя понял, еще одно лишнее движение, и он с этой узенькой кушетки грохнется на пол. Или свалит Владу. Которая в панике тоже проснулась и завозилась.

– Иду! – глухо рыкнул Егор, с трудом попадая в тапки.

– Что там происходит? – заворочался дед на диване.

– Ничего, спи, - махнул на него рукой Егор и пошел открывать.

За дверью был сосед. Заглянул любопытным взглядом в открывшийся дверной проем и выдал:

– Там не вашу машину, - и назвал номер. – На эвакуатор грузят?

– Что?! – рявкнул и тут же подскочил Евгений, потому что машина, которую грузили на эвакуатор, была его. – Я им покажу! Второй раз за неделю!

– Погоди, я с тобой! – подскочил дед.

И они понеслись вниз оба.

Весело началось утро, натуральный сумасшедший дом. Зато у Влады с Егором была возможность на несколько минут по-быстрому задернуть жалюзи и запереться на лоджии. Правда, все время приходилось коситься на дверь.

Ибо большая семья – это очень шумно, никакого личного пространства, но так здорово.

***

Машину отбить удалось. Просто из пасти у эвакуатора достали. Дед потом сиял, ибо в основном заслуга тут была его. А Женька ругался на чем свет стоит, потому что ему опять, КАЖЕТСЯ, потерли капот.

Потом наспех завтракали.

А вот потом…

Потом всем составом поехали возвращать блудного деда домой. Первым наверх, как переговорщик, поднимался Женя. Ну, в самом деле, не выгонит же бабушка мужа любимой и единственной внучки, которая, кстати, все это время висела на проводе и координировала дистанционно.

И вот пока Евгений убеждал бабушку Сашу, что дед ни в чем не виноват, «бывалый» Егор учил деда, как правильно вести себя в такой ситуации. Дед огрызался на него, а Влада сидела рядом, закрыв лицо рукой. Потому что очень смешно, но в силу серьезности момента смеяться нельзя.

Наконец Женя спустился и сказал деду:

– Можно заходить.

Дед поводил плечиками и хорохорился, но когда в подъезд входил, все-таки слегка втягивал в плечи голову. А дальше – тем же порядком. Первым порог переступал Женя, он как голубь мира и парламентер. За ним дед, глядя на жену исподлобья. Влада и Егор заходили последними.

***

Влада смотрела потом, как расчувствовавшаяся мама, обнимает отца, а у него плечи дрожат, он шепчет, вытирая ей ладонями слезы:

– Не надо, Саша, ну что ты...

Такое ми-ми-ми… что у Влады просто наворачивались слезы счастья и хотелось расчувствоваться тоже. И тут мама сказала, глядя на них с Егором:

– Так, а где вы собирались для Олеси с Женей недвижимость покупать?

Немая сцена. У Жени квадратные глаза, он-то был не в курсе, Олеся, которая в этот момент висела на громкой связи, верещала: «Правда?!»

Но Егор выкрутился. Глянул на дела и сказал:

– Я решил присмотреть дачный участок. Там делов-то. Расчистить, сети протянуть, поставить модульный домик под ключ.

Мама слушала, прижав руки к груди, потом повернулась к деду:

– А ты что же, финансово не поучаствуешь?

Теперь все смотрели на деда. Дед крякнул, потом потер лицо и развел руками, понимая, что отвертеться не удастся.

***

Год спустя.

Год спустя (вместо эпилога)

Влада была в том самом маленьком магазинчике деликатесов и кулинарии. Набирала разного понемногу и говорила с дочкой по телефону.

– Мам, еще возьми что-нибудь мясное, только нежирное. И рыбу, и масло оливковое, то, помнишь?
– перечисляла Олеся

Девушка-продавщица, слушавшая их разговор, предложила:

– Возьмите телятину. Свежайшая.

Здесь Владу знали как постоянного клиента, она часто заходила в этот магазинчик, он был недалеко от ее работы.

– Мам, и подгузники еще купите по дороге! – донеслось из телефона.

– Всем бы такую маму, - сказала продавщица, запаковывая кусок телятины в пленку.

– Спасибо, - Влада кивнула девушке и уже собиралась идти на кассу.

И вдруг краем глаза заметила знакомую машину. И застыла, чувствуя, что начинает краснеть, а губы расползаются в глупой улыбке. Из машины вышел Егор. Быстро пересек улицу, вошел в магазин и прямо к ней.

– Что тут у тебя?

– Набрала для стола.

– Угу, - хмыкнул он, оплатил все на кассе и сам понес пакет.

***

Да, они почти год уже живут вместе.

Влада перебралась к нему.

В их прежней трешке все еще длится ремонт. Это ж известное дело, сначала надо ободрать стены на предмет выявления «жучков», потом выясняется, что надо бы заменить сантехнику, ибо все уже морально устарело. Сменить полы, потолки перетянуть заново. А там уж просится поиграть немного с пространством, поставить/убрать декоративные перегородки. В общем, ремонт нельзя закончить, можно только принять волевое решение и прекратить.

А пока они как молодожены жили у Егора в студии.

За этот год он, кстати, многое успел. Разобрался с Барковым. Это не так сложно, скорее, неприятно. Но додавить Стаса он смог. В итоге, чтобы не сесть и не потерять должность, Стас Барков принял его условия. Даже согласился профинансировать реабилитацию для сына Марианны Синицыной.

Но это далеко еще не все.

Самое главное событие — у них с Владой родилась внучка Оленька. Правда, на две недели раньше срока и была мелкая, но орала зато на весь роддом. За первый месяц им пришлось вспомнить все кошмары из прошлого, когда оба были совсем молодые, и у них только-только родилась Олеська.