После развода. Срока давности нет
Шрифт:
– Ну? Узнал я, — Дмитрий Ярцев приблизился к нему. – Изменилось что?
А сын стал просто белый, прошептал едва слышно:
– Что ты собираешься делать, отец…
– Не я, — проговорил он.
– Делать будешь ты. Отныне – ни одной копейки не получишь. Работать пойдешь. Кем хочешь: чернорабочим, грузчиком, бл***!
Никита некоторое время смотрел на него, потом кивнул:
– Хорошо, отец, я понял.
***
Все. Теперь было все.
Но ему нужно было выдохнуть все это, залеплявшее легкие как смолой. Глотнуть немого радости,
А на дворе уже утро. Дмитрий остановился возле круглосуточного цветочного магазина, набрал целую охапку самых лучших цветов, сгрузил все это на сидение и поехал к Марине.
И вот тогда.
Спала Марина на удивление хорошо. Хотя обычно на новом месте, не в своей постели, ей не удавалось нормально выспаться. Пока привыкнешь к другой обстановке, пока адаптируешься, а тут как-то легко получилось. Видимо, виной всему стресс.
Или вообще какое-то странное состояние души, которому она не могла дать определения, но проснулась она отдохнувшей. Было рано, Марина решила еще некоторое время поваляться в постели. Из-за тонких занавесок пробивался сероватый утренний свет. Опять снежок, а в постели было тепло, уютно. И неожиданно никуда не надо спешить.
Марина смотрела, как в окне кружатся снежинки, и просто задумалась.
Такая странная штука жизнь. Люди суетятся, строят планы, стремятся к каким-то там целям, что-то им кажется важным, незыблемым… Люди просто тычутся как слепые котята, думая, что они на верном пути. Сейчас она могла бы сказать, что глупости это все. Тот самый путь, что кажется самым правильным, чаще всего ведет в никуда. А жизнь вообще, как темное фэнтези: зло уже победило, с этим надо жить, положительных героев нет, есть одни антигерои.
Ведь если подумать. Она любила Богдана, прожила с ним двадцать лет, родила ему сына, отдавала всю себя им, ведь они семья. Итог – развод, хитрый раздел имущества «чтобы деньги не ушли из семьи». Забавно, но она-то как раз для бывшего мужа и сына семьей не являлась, ее легко из уравнения вычеркнули. Наверное, это смешно - так обмануться, а она еще считала себя неглупой женщиной.
Но это уже прожито и пережито.
А вот сейчас…
Сима ей не раз говорила, что женщине, особенно разведенке, нужен движ и мужики. Просто для поднятия настроения. Марина прикрыла лицо ладонью и улыбнулась, сестра могла такое ввернуть, хоть стой хоть падай.
Да, сейчас у нее движ, да еще какой. Она перевернулась на другой бок и потеребила простыню, вспомнив троих мужиков у ее дома. Не удивительно, что она подумала про Андрея Ярцева. Свои ощущения, первое впечатление о нем. Он же ей понравился сразу, но...
Возможно, она странная женщина со странными требованиями к мужчинам.
Но женатый мужик для нее табу. Даже если он уже пять лет пытается развестись. Из-за этого, кстати, в особенности. Уж она-то знала, что такое развод, и если ты этого действительно хочешь, все случается очень быстро. А то, что он решил похвастаться ею перед братом Димой, просто добило.
Из лучших побуждений? Но кто не знает, что благими намерениями дорога в ад вымощена. Прямиком к самому черту, Дмитрию свет Александровичу. В бункере у которого она теперь находится.
Уму
непостижимо. Кто бы ей сказал, что из всех мужиков вокруг, этот черт окажется самым честным по отношению к ней. Никогда ничего не скрывал и не оправдывался, не пытался приукрасить. Циничный урод, настоящее чудовище.Она фыркнула, вспомнив, как он прижимал ее ладонь к своей щеке. Взгляд его, горящий жаждой.
«Что я хочу, не получится быстро»
Дернула плечом. Вот еще! Обойдется.
Потянулась и вылезла-таки из постели. Наскоро умылась, привела себя в порядок и уже намеревалась выбраться из спальни. Вчера много странного происходило, нужно было выяснить наконец, в чем дело. И если у господина Ярцева не будет внятного объяснения, зачем он их с Дашей сюда притащил…
Раздался стук в дверь, резко выдернул ее из размышлений. Марина вздрогнула от неожиданности, но проговорила:
– Да, войдите.
Дверь открылась, а она удивленно застыла. Горничная внесла огромный букет, целую охапку роз.
– Это вам. Дмитрий Александрович просил передать.
Марина покосилась на букет, некоторые цветы показались ей примятыми, даже обломанными, но это сейчас не имело значения. Потому что она опять начала злиться. Он что, избегает ее?
– Где он сам? – спросила она. – Мне нужно переговорить с ним.
– Извините, Марина Сергеевна, Дмитрия Александровича здесь нет.
Отлично!
– Передайте вашему хозяину, — начала она.
А горничная замялась, потом виновато сказала:
– Дмитрий Александрович в больнице. Он просил передать…
Марина так и застыла с открытым ртом.
***
Недалеко от дома. Оставалось, наверное, минут десять, он уже предвкушал, как воспримет цветы Марина. Отхлестает его ими по роже? Или…
Это были хорошие мысли, они помогали отвлечься, выдохнуть горечь. Почувствовать себя живым, а не выпотрошенным морально.
Неожиданно у перекрестка на дорогу перед ним выскочила молоденькая мамаша с коляской. Дурища! Дмитрий еле успел вырулить. А там ледок, машину понесло юзом, он врезался в столб. Передок в хлам.
К нему кинулись его ребята, вытаскивать, а эта молодая мамаша так и застыла в ступоре на перекрестке. Он выругался матом, высунулся и рявкнул:
– Дура! Коляску убери с дороги, пока никто не сбил!
Потом, конечно, прострелило болью. Но все равно. Он хотел, чтобы Марина получила эти цветы. Пока его грузили в другую машину, чтобы везти в травматологию, приказал начбезу:
?- В машине розы. Отнесите в мой дом. Пусть передадут Марине Колесовой. И мои извинения, что лично не смог прийти.
***
Вот сейчас Марина действительно злилась. Отхлестать бы его по самодовольной физиономии этими розами! Но цветы были ни при чем.
– Хорошо, поставьте в вазу, — мотнула она головой.
– Да, конечно, — тихо проворила горничная.
А она просто не выдержала:
– В какой он больнице?! Что с ним? Я могу его увидеть?!
И да, черт бы его побрал, этого черта, Марина поехала к нему. По дороге узнала от начбеза все (или почти все), волосы дыбом встали. Торопилась.