Последнее дело. Между строк, или Группа риска
Шрифт:
– И что теперь? – обернулся к нему раздраженный Нечаев.
– Давайте я вам под протокол изложу ситуацию? Вы будете записывать, а пострадавший уточнит, если надо…
– Потерпевший, – автоматически поправил Владимира Александровича оперативник, пожал плечами и взялся за молнию на своей папке: – Ну, даже не знаю…
– Да ладно! Вы вот сами сейчас убедитесь, что так будет и быстрее, и проще.
…Крохотная каморка, в которую сопроводил их Шарманский, была отделена от помещения книжного склада тонкой серой фанерной перегородкой. Тут едва-едва помещались потертый диван времен советского застоя, такой же старый полированный сервант без стекол, венский
За помятой клеенчатой занавеской журчал унитаз, подразумевая наличие рукомойника.
– Прошу вас, джентльмены!
По соседству с каким-то приказом по технике безопасности и со схемой эвакуации при пожаре на гвозде, заменяющем вешалку, оперативник увидел американскую широкополую шляпу и кожаный плащ.
– Располагайтесь! – Шарманский первым делом подобрал с дивана ноутбук, закрыл его и переложил на сервант: – Может быть, чай или кофе?
– Нет, спасибо.
– Сигару не предлагаю – пожарная безопасность… Да по правде говоря, у меня их сейчас и не водится! Зато вот в девяносто седьмом году, как сейчас помню, на фестивале в Гаване, лично сам сукин сын Фидель Кастро…
– Друзья мои, давайте начинать? – опять вмешался Виноградов и посмотрел на часы: – А то мы так до вечера отсюда не уйдем.
По его предложению оперативник занял место на диване и передвинул к себе табуретку.
– Удобно записывать?
– Попробуем…
– Я могу ее протереть, – предложил хозяин.
– Нет, не надо. Все нормально.
Сам Владимир Александрович занял единственный в помещении стул, а Шарманский присел на какую-то помятую картонную коробку возле выхода.
Стало тесно, но все разместились.
– Паспорт есть у вас? Дайте, пожалуйста.
Прежде чем сунуть руку во внутренний карман, путешественник покосился на Виноградова. И только после того, как представитель Союза писателей едва заметно кивнул головой, достал свой общегражданский заграничный паспорт.
Оперативник достал из папки заранее распечатанный бланк и устроился поудобнее, чтобы записывать необходимые данные.
– Дата, год и место рождения… не судим… Вы по какому адресу зарегистрированы?
Шарманский опять покосился на Виноградова и почти без запинки назвал деревню в одном из районов Новгородской области. Ничего удивительного в этом не было, поэтому оперативный уполномоченный только уточнил:
– А здесь, в Питере, где проживаете?
– Да вот здесь, собственно, и проживаю, – Шарманский обвел взглядом крохотную каморку. – Нашел себе работу и пристанище – разумеется, временно!
– Прямо на складе?
– Нет, ну, раньше-то у меня была своя квартира, в старом фонде, на Малой Конюшенной, но так сложились жизненные обстоятельства, что…
– Анатолий! – опять посмотрел на часы Виноградов.
– А что такого? Можете мне поверить – все, что по-настоящему необходимо человеку для жизни, помещается в один рюкзак. Да еще места много останется! Вот я, молодой человек, вам историю расскажу, как во время лесного пожара в Австралии…
– Все, простите… – довольно резко оборвал писателя оперативник. В другой раз и при других обстоятельствах он, наверное, с интересом послушал бы Шарманского, однако сейчас у него не было для этого ни времени, ни желания. Поэтому Денис обернулся к Владимиру Александровичу:
– Что, все-таки будем записывать?
– Значит,
так…Если коротко, суть объяснений от имени сторожа сводилась к следующему.
Помещение склада было арендовано приблизительно полтора или два года назад для хранения книг петербургских писателей, издаваемых за государственный счет. Доставлялись книги прямо из типографии по мере их изготовления, и происходило это обычно один-два раза в месяц. В обязанности Шарманского входило расписываться в таком случае на товарно-транспортных накладных, а все копии передавать потом в Дом писателя, для отчета.
– Анатолий, а по сколько обычно привозили книг? – уточнил Виноградов, скорее не для себя, а для оперативника. – За один раз?
– Ну, по-разному… – задумался Шарманский. – Иногда десять пачек какого-то автора. А иногда даже пачек сто или больше – это если писатель особо заслуженный. Ну, вот как, например, наш председатель Союза, господин Протопопов. Или, скажем, его заместители…
– Анатолий! – Владимир Александрович укоризненно покачал головой.
– Пардон, – отчего-то смутился Шарманский.
– А в одной пачке – это сколько экземпляров? – прекратил записывать оперативник.
– Тоже по-разному. Двадцать, тридцать, бывает четырнадцать… в зависимости от формата и толщины. Или от переплета…
– А когда вывозили книги, у вас оставался какой-нибудь документ?
– При мне такого не было, чтобы вывозили.
– Так что, со склада ничего не отгружалось в магазины? – удивился Денис. – Или куда там еще обычно отправляют книги?
– Нет. В торговые сети книг не отправляли никогда, – отрицательно покачал головой Анатолий Шарманский. – Приходили, бывало, писатели. Забирали понемногу – кому на презентацию, кому на подарки друзьям, кому просто так… не знаю даже для чего.
– А другие сторожа ничего вам такого не говорили?
– Я один тут работаю.
– Круглые сутки? Без выходных?
– Ну так что же? В Союзе и в Доме писателей все знают мой телефон, если понадобится. Из типографии тоже заранее предупреждают когда и что… – Анатолий опять покосился на Виноградова: —А чего? Да, конечно, бывает, я днем ухожу по своим делам. Когда надо.
– И склад на это время остается без охраны? – уточнил оперативник.
– Да что тут охранять-то! – отмахнулся Шарманский. – Тоже мне, материальные ценности…
– Ну вот, видите, кому-то и они понадобились, – возразил Владимир Александрович, постучав кулаком по фанерной перегородке, за которой теперь находилось пустое и пыльное помещение книжного склада. —
Анатолий, скажите нам… этой ночью, в момент ограбления, вы дежурили на складе?
– Нуда, сами знаете.
– Я-то знаю! Но вот товарищу из уголовного розыска надо все официально отразить… – Виноградов посмотрел на Дениса, который уже приспособился и приноровился вести за ним запись: – Пожалуй, пока можно будет все эти подробности опустить. Напишем так: «Вчера вечером, приблизительно в двадцать часов, я заступил на ночное дежурство…»
– Согласен, – не стал возражать оперативник. И продолжил заполнять объяснение под диктовку Владимира Александровича – до тех пор, пока тот не задал Шарманскому очередной уточняющий вопрос:
– Кстати, сколько всего было книг на момент ограбления?
Анатолий задумался на мгновение:
– Много. Полный склад, почти до потолка.
– А точнее? Какие названия? Тиражи? Каких авторов?
– Я не знаю.
– А кто знает? – суровым голосом вмешался молодой оперативник.
– Не знаю, – повторил Шарманский.