Последнее лето

– Ой… рыболовы… – Клавдия вышла с кухни, взяла принесённую внуком сумку. – Вот правду говорят: что старый, что малый.

– Ба, ну ты не понимаешь ничего! – Валерка выразительно скривил губы и ушёл в комнату, где, взяв книгу, завалился на диван.

– Ну конечно, ничего я не понимаю, – пробурчала старуха и глянула на сына. – Ты чай-то пошто не допиваешь? Пей, пока совсем не остыл, да пряники ешь. Тарелкой-то супа одной шибко сыт не будешь, а картошка ещё не готова у меня.

– Да ничё, я наелся.

– Кого наелся-то? Ничего не поел толком. И так, вон, худющий какой. Есть-то не будешь, так вовсе отощаешь. – Клавдия, шаркая тапками, снова ушла на кухню, стала мешать в сковороде: оттуда послышалось шкворчание и пошёл запах жареной картошки.

Матвей проводил жену взглядом, спросил сына:

– Ты случаем не знаешь, геологи как в Петенёвку ездят?

– В Петенёвку? А зачем тебе туда? – поднял брови Андрей.

– Да не туда… Хотим вот с Валеркой на пруд в Колбиху съездить. Мужики чего-то шибко уж его нынче хвалят. Кто ни поедет, так налавливают.

– А-а… Ну так они от конторы гэрэповской 9 каждый вторник на вахтовке туда мотаются. На «газоне» шестьдесят шестом 10 . В семь утра, кажется. А обратно вечером, поздно уже.

– Да обратно-то мы на автобусе бы доехали. На рейсовом.

Сын согласно кивнул:

– В принципе, можно. Да, он часа в два там идёт.

– Может, ты нас как-нибудь в выходной на мотоцикле бы свозил? Сам бы с удочкой посидел.

– Не, бать, боюсь, не получится. Если на трактор сейчас сяду, там без выходных-проходных вкалывать придётся.

9

ГРП – геологоразведочная партия.

10

Автомобиль ГАЗ-66.

– Ну да… Ладно, тогда с геологами, может, соберёмся. Охота всё же попробовать, давно я там не был.

– Попробуйте, – Андрей протяжно вздохнул, хлопнул руками себя по ляжкам и поднялся. – Ну ладно… Наелся, напился, спасибо за угощение, мне пора. К Татьяне ещё надо успеть заскочить, да на работу. Мам, я поехал!

Из кухни выглянула Клавдия:

– Не поел толком-то ничего… Ну, ступай уж с богом. – Она мелко перекрестила сына в спину.

Матвей тоже поднялся, взял с вешалки шляпу, пошёл следом за Андреем. Вышли за ограду.

– Ладно, бать… Спасибо ещё раз, что с деньгами выручили. – Андрей надел каску, сел на мотоцикл.

– Брось… Не чужие. Ну давай, путём-дорога. Татьяне поклон передавай.

Сын завёл мотоцикл и, кивнув на прощание отцу, уехал. Тот, приложив козырьком ко лбу ладонь, проводил его взглядом, потом присел на лавочку.

– Деда Матвей, – услышал он женский голос, – пляшите!

Повернув голову, старик увидел Ленку Паутову с сумкой на плече. Улыбаясь, та шла по улице и махала конвертом.

– Сегодня, прям, пекло, – пожаловалась почтальонка, подходя ближе. – И парит. Опять дождь, наверное, ночью будет.

– Чего там? – кивнул Матвей на конверт, который Ленка по-прежнему держала в руках.

– Да письмо вот вам несу. Ну и «Знамёнка» ещё. – Она протянула конверт с газетой.

Дед взял письмо, прищурившись, вгляделся в обратный адрес:

– Не разберу ничего. Глянь, откуда?

Ленка назвала адрес отправителя.

– А-а… От Бориса, значит. Ну ладно, – Матвей поднялся с лавки, – в избу пойду, дам Валерке, пусть прочитает.

– До свидания, деда Матвей! – почтальонка улыбнулась и размашистой походкой зашагала дальше.

– Как жених-то твой? Пишет? – спросил вслед старик.

Ленка остановилась, живо повернулась на пятках, заулыбалась ещё шире.

– Ага! Чуть не каждый день письма шлёт! – Глаза её светились от радости. – Пишет, что скучает.

– Ну и ладно… Бог даст, всё хорошо будет, – тоже улыбнулся Матвей.

– Но как подумаю, что два года ещё… – улыбка слетела с Ленкиного лица и она жалобно скривила губы.

– Ничего… Два – не двадцать пять, как ране-то служили. Пролетят, и не заметишь. Ну, беги с богом.

– Ага, до свидания! – почтальонка снова заулыбалась и потащила свою тяжёлую сумку дальше.

Зайдя в сенки, Матвей бросил конверт на стол, подумав: «Потом прочитаем, после обеда. Пойду пока тяпки наточу, а то картошку уже протяпать надо будет».

Картошка взошла, но вперёд неё повылазили сорняки, из-за которых картофельную ботву было и не видать. «Что путнее бы так росло», – думал старик, глядя на осот да на пырей, поднимавшиеся над посадками. Взяв массивный напильник с крупным зубом, он вытащил из-под крыши в бане две тяпки и стал затачивать их, положив на верстак. Через пять минут прибежал Валерка.

– Дед, пошли обедать, баба зовёт! – позвал он Матвея.

– Садитесь пока без меня, ежели шибко голодные, я чуть попозже приду, тяпки сперва заточу.

– А ты долго?

– Да минут пять, десять.

– Ладно, мы тебя подождём! – крикнул внук и убежал обратно.

После обеда Матвей прилёг на кровать отдохнуть. Клавдия, убрав со стола и вымыв посуду, тоже пришла в комнату, легла на диван. Валерка, севший с книгой у стола, глянул на старика:

– Дед, ты не спишь?

– Нет, – отозвался тот. – Чего хотел?

– Сразу забыл тебя спросить, ты с дядей Андреем говорил чего-то про Колбиху.

– Ну да, спрашивал.

– Ну и чего?

– Говорит, геологи по вторникам туда ездят.

– Так, давай, может, в этот вторник и маханём? Сегодня четверг, это через четыре дня, получается.

– Надо картошку сперва протяпать, а то травища прёт, ботвы не видать.

– Так чего мы, не управимся за это время, что ли?

– Я ещё пчёл вчера смотрел, с двух ульев можно мёд уже качать. Тоже хотел на днях заняться, ежели погода даст. Главное, дождя чтоб не было.

– Ну ты мёдом занимайся, а с картошкой я сам управлюсь, – поёрзал на стуле внук.

– Да кого ты сделаешь-то один… – с сомнением отозвался Матвей.

– Ну не один, так с бабой вдвоём. А чего?

Старик вздохнул:

– Поглядим. – Помолчал немного, размышляя, потом добавил: – Ладно, давай попробуем, съездим в этот вторник. Ой, слушай-ка! – Он, скрипнув кроватью, повернулся к внуку. – Я там в сенях конверт оставил, на столе. От Бориса письмо пришло. Ты возьми да прочитай-ка чего пишет.