Последнее письмо от твоего любимого

Внезапно звонит домофон. Элли поднимает голову, прислушивается, боясь пошевелиться, и тут раздается второй звонок. На долю секунды она думает, что это Джон примчался к ней, прочитав сообщение. Ее словно ударяет током, она подскакивает с дивана, бежит в прихожую, вытирая раскрасневшееся от слез лицо, и снимает трубку:

— Кто там?

— Привет, юмористка! А ну-ка, отвечай, как пишется незваный гость — с одним «н» или с двумя?

— Рори? — удивленно моргает Элли, прикусывает губу и прислоняется к стене.

— А вот и неправильно. С одной. Слушай, ты занята? Я тут проходил мимо, — весело заявляет он. — Ну ладно, не проходил, а проезжал на метро.

— Заходи, — говорит она, вешает трубку и бежит в ванную умываться холодной водой, стараясь не думать о том, что это никак не мог быть Джон.

Элли слышит, как Рори взбегает по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, а потом толкает дверь, которую она специально оставила приоткрытой.

— Я решил вытащить тебя в бар… Ой! — осекается он, замечая на столе пустую бутылку, а потом переводит взгляд на ее лицо. — Ага, значит, я опоздал…

— Вечерок выдался так себе, — неубедительно улыбается она.

— Ясно.

— Но ты, если хочешь, иди в бар. Я сегодня не самая хорошая компания.

На Рори серый шарф — кажется, кашемировый, а вот у Элли никогда не было кашемирового свитера. Да как я вообще дожила до тридцати двух лет без кашемирового свитера, думает она.

— Ну что ж, Хоуорт, — говорит Рори, украдкой взглянув на пустую бутылку, — этим меня не испугаешь. Пойду-ка я чайник поставлю.

Рори возится на ее крошечной кухне в поисках чая, молока и ложек. А Элли вспоминает, как на прошлой неделе то же самое делал Джон, и на глаза снова наворачиваются слезы. Рори садится рядом, ставит перед ней кружку и, пока она пьет чай, принимается нетипично громким голосом рассказывать о том, как провел день, как встретился в баре с другом и тот предложил ему очень необычный маршрут по Патагонии. Этот его друг детства — настоящий путешественник.

— Ну, знаешь, ребята вроде него — они такие. Ты им говоришь, что собираешься в Перу, а они отвечают: «Забудь про Мачу-Пикчу, я вот провел три ночи в племени пигмеев в джунглях Атаканты. Они скормили мне одного из своих родственников, когда доели всех бабуинов».

— Прикольно! — улыбается Элли, забираясь на диван с ногами.

— Да, он отличный чувак, но я не думаю, что смогу выдержать его компанию целых шесть месяцев.

— Ты так надолго уезжаешь?

— Надеюсь, что да.

Элли снова погружается в пучину отчаяния: Рори, конечно, не Джон, но все-таки приятно, когда есть мужчина, с которым можно от нечего делать куда-нибудь сходить.

— Так что случилось-то? — наконец спрашивает он.

— Ну… у меня был странный день.

— Сегодня же суббота. Я думал, что по субботам девушки вроде тебя встречаются посплетничать с подружками за бранчем, а потом идут по обувным магазинам.

— Что за стереотипное мышление. Нет, я встречалась с Дженнифер Стерлинг.

— С кем?

— С той дамой, которой адресованы письма.

— Ого! — удивленно восклицает он. — То есть она тебе все-таки позвонила? Ну и как прошло?

— Прости, — едва слышно сквозь слезы бормочет Элли. — Прости, не знаю, что со мной. Это так глупо.

— Эй, ну ты чего, — тихо говорит Рори, обнимая ее за плечи, от него пахнет пабом, дезодорантом, чистыми волосами и уличной прохладой. — На тебя непохоже.

«Да откуда ты знаешь, — думает она. — Никто не знает, какая я на самом деле, даже я сама».

— Она все мне рассказала про их роман. О, Рори, это такая трагическая история! Они так сильно любили друг друга, так хотели быть вместе, а потом он умер где-то в Африке, и они так и не увиделись! — сквозь рыдания сдавленным голосом бормочет Элли.

— То есть ты так расстроилась из-за этой пожилой дамы? — спрашивает он, обнимая Элли покрепче и наклоняясь к ней, чтобы лучше слышать, что она бормочет. — Из-за истории несчастной любви сорокалетней давности?

— Ты просто ее не видел. И не слышал, — протестует Элли, пересказывает ему часть истории и вытирает слезы. — Она такая красивая, такая элегантная и такая грустная…

— Ты тоже красивая, элегантная и грустная. Ну ладно, может, с элегантной я переборщил, — пытается рассмешить ее Рори, и Элли кладет голову ему на плечо. — Слушай, а я и не думал, что ты… Не пойми меня неправильно, Элли, но ты меня поражаешь. Я и не подозревал, что эти письма настолько тебя задели.

— Дело не только в письмах, — всхлипывает она.

Рори выжидающе смотрит на нее, откинувшись на спинку дивана, но не убирая руку с ее плеч, и Элли вдруг понимает, что ей и не хочется, чтобы он убирал ее.

— А в чем еще? — мягко, но настойчиво спрашивает он.

— Я боюсь…

— Чего?

— Боюсь, что меня никто никогда не полюбит так же, как ее, — шепчет Элли.

Из-за вина она не очень думает, что говорит. Рори смотрит на нее с нежностью и чем-то вроде сочувствия. Элли ожесточенно трет глаза. На долю секунды ей кажется, что он ее поцелует, но вместо этого он берет письмо и читает вслух.

Сегодня вечером я шел домой и столкнулся с компанией, выходившей из публичного дома. Мужчины ссорились, подвыпившие дружки подзадоривали их, и вдруг начался настоящий хаос: они начали орать друг на друга и кидаться бутылками. Издалека раздался вой полицейской сирены, мужчины бросились кто куда, водители дали по тормозам, чтобы не сбить дерущихся. А я думал лишь о том, как уголок твоего рта едва заметно уходит вовнутрь, когда ты улыбаешься, и меня вдруг охватило странное чувство, что в тот самый момент ты тоже подумала обо мне.

Возможно, это звучит странно; возможно, ты в этот момент думала о театре, экономическом кризисе или о покупке новых занавесок, но, находясь в эпицентре безумия, я вдруг понял, какой это бесценный дар — знать, что есть кто-то, кто понимает тебя, хочет тебя, видит в тебе только самое лучшее. Хоть мы и не вместе, сама мысль о том, что я являюсь для тебя таким человеком, придает мне сил.

Закрыв глаза, Элли слушает, как Рори тихо читает знакомые строчки, и представляет себе, насколько любимой, обожаемой и желанной, должно быть, ощущала себя Дженнифер.

Я не уверен, что заслуживаю такое счастье, и до сих пор сомневаюсь, имею ли на это право. Но я могу думать о твоем прекрасном лице, твоей улыбке и знать: часть этой красоты принадлежит мне, и это лучшее, что случалось со мной за всю мою жизнь.

Рори умолкает. Элли открывает глаза и обнаруживает, что он подвинулся к ней ближе.

— Ты слишком пессимистична для такой умной женщины, — говорит он и вытирает слезинку с ее щеки.

— Ты не понимаешь… Ты же не знаешь…

— Я знаю достаточно, — произносит он и целует ее, прежде чем она успевает что-то ответить.

На мгновение Элли замирает, и перед глазами снова возникает эта сводящая ее с ума веснушчатая рука. «Почему я должна хранить верность мужчине, который сейчас в отпуске со своей женой и, вполне возможно, в эту самую секунду занимается с ней сексом?»