Последнее письмо

Я подъехал к круговому въезду перед главным домом, который соответствовал фотографиям, которые я видел в Интернете. Он был похож на деревянный дом, только огромный. Стиль был современным и деревенский, если это вообще можно назвать стилем, и каким-то образом он говорил со мной, напоминал мне о том времени, когда мужчины срубывали целые деревья, чтобы построить дома в дикой местности для своих женщин. Когда они строили, а не разрушали. Мои ноги коснулись земли, и я приостановился, ожидая, пока Хавок спрыгнет вниз, прежде чем захлопнуть дверь.

Я подал сигнал, и она тут же подошла ко мне. Мы поднялись по небольшой лестнице, которая вела на широкое крыльцо с креслами и качелями. Ящики, выстроившиеся вдоль перил крыльца, были пусты, вычищены и готовы к посадке. Вот и все. Я должен был встретиться с Эллой. Что, черт возьми, я должен был сказать? Прости, что бросил писать тебе, но, скажем прямо, я ломаю все, к чему прикасаюсь, и не хотел, чтобы ты была следующей? Мне жаль, что Райан умер? Мне жаль, что это был не я? Твой брат послал меня присматривать за тобой, так что если бы ты могла притвориться, что не ненавидишь меня, это было бы здорово? Мне жаль, что я бросил тебя? Прости, что не смог заставить себя прочитать ни одного из твоих писем, пришедших после его смерти? Прости меня за столько вещей, что я даже не могу их перечислить? Если бы я сказал что-нибудь из этого, если бы она узнала, кто я на самом деле — почему я перестал писать, она бы никогда не позволила мне помочь ей. Меня бы ударили сапогом по заднице и отправили восвояси. В своих письмах она уже признавалась, что не дает второго шанса людям, причинившим вред ее семье, и я ее не винил. Ирония судьбы заключалась в том, что для того, чтобы выполнить желание Райана помочь Элле, мне придется сделать то, что она ненавидит, солгать. Просто добавьте это к растущему списку моих грехов.

— Ты думаешь о том, чтобы войти? Или так и будешь стоять здесь?

Я повернулся и увидел, что ко мне приближается пожилой мужчина лет шестидесяти. У него были такие странные брови. Он вытер руку о джинсы и потянулся к моей.

Мы крепко пожали друг другу руки. Это, должно быть, Ларри.

— Вы наш новый гость?

Я кивнул.

— Бекетт Джентри.

— Ларри Фишер. Я сторож «Солитьюда», — он опустился на корточки перед Хавок, но не прикоснулся к ней. — И кто же это может быть?

— Это Хавок. Она военная служебная собака в отставке.

— Вы ее куратор? — он стоял, не поглаживая ее, и он мне сразу понравился. Редко кто уважал ее личное пространство… или мое.

— Был. Теперь я думаю она моя.

Его взгляд немного сузился, словно он что-то искал в моем лице. После продолжительного молчания, которое показалось мне проверкой, он кивнул.

— Хорошо. Давайте устроим вас двоих

Когда мы вошли в чистое фойе, раздался легкий звон колокольчика. Внутри было так же тепло, как и снаружи, стены были выкрашены в мягкие оттенки, которые выглядели профессионально выполненными, чтобы придать дому современный фермерский вид. Да, за последний месяц я посмотрел слишком много фильмов по HGTV. Дурацкие залы ожидания.

— О! Вы, должно быть, мистер Джентри! — раздался бодрый голос из-за длинной стойки регистрации. Девушке на вид было около двадцати лет, она широко улыбалась, у нее были карие глаза и волосы в тон. Ухоженная и симпатичная. Хэйли.

— Откуда вы это знаете? — я достал бумажник, стараясь не вытряхнуть письмо из заднего кармана.

Она быстро моргнула и опустила глаза.

Черт. Мне придется поработать над смягчением своего тона теперь, когда я стал гражданским, ну, почти гражданским. Неважно.

— Вы у нас сегодня единственный зарегистрированный, — она пощелкала мышкой в своем компьютере.

Если бы Элла поняла, кто я такой, меня бы вышвырнули. Тогда мне пришлось бы искать другой способ помочь, чтобы она не обвинила меня в преследовании. Хотя я уверен, что Райан получил бы от этого удовольствие, но он не будет смеяться, если я не смогу ей помочь.

— Есть какие-нибудь предпочтения по поводу домика? Сейчас, когда сезон окончательно закрыт, у нас довольно много свободных.

— Любой подойдет.

— Вы уверены? Вы забронировали домик на… вау! Семь месяцев? Это правда? — она быстро щелкнула мышкой, словно обнаружила ошибку.

— Именно так, — я никогда в жизни не оставался на одном месте в течение семи месяцев. Но через семь месяцев наступала годовщина постановки диагноза Мэйзи, поэтому мне показалось разумным забронировать домик. Я же не покупал здесь дом или что-то в этом роде.

Она посмотрела на меня так, словно я должен был ей что-то объяснить. Ну, это было неловко.

— Может, я достану карту? — предложил я.

— Конечно. Простите. Просто у нас никогда не было гостей, которые оставались бы так долго. Это застало меня врасплох.

— Без проблем.

— А не дешевле было бы снять квартиру? — тихо спросила она. — Не то чтобы я намекала, что вы не можете заплатить. Черт, Элла убьет меня, если я буду продолжать оскорблять гостей, — она пробормотала последнюю фразу.

Я положил свою дебетовую карту на стойку в надежде, что это ускорит процесс.

— Снимите всю сумму. Я покрою все расходы сразу.

Это было самое лучшее объяснение, которое она собиралась получить. После снятия суммы денег с моей карты, я убрал кошелек и поблагодарил себя за то, что экономил, как бедный ребенок, решивший никогда больше не голодать. Я больше не был ни бедным, ни ребенком, и я больше никогда не задавался вопросом, откуда у меня возьмется еда.

— Это… собака? — спросила пожилая женщина, ее тон был мягким, но недоверчивым.

— Да, мэм.

Женщина, похоже, была одного возраста с Ларри и, судя по ее виду, должна была быть Адой. У меня возникло странное ощущение, будто я попал в реалити-шоу, которое только что смотрел. Я знал, кто они такие, из писем Эллы, но для них я был полным незнакомцем.

— Ну, у нас здесь нельзя с собаками, — ее взгляд остановился на Хавок, словно она могла разбросать блохи вокруг.

Черт. Если Хавок уйдет, то и я тоже.

— Она идет туда же, куда и я, — стандартный ответ вылетел у меня изо рта, прежде чем я успел его обдумать.

Ада бросила на меня взгляд, который, я уверен, заставил бы меня убежать, когда я был моложе. Я стиснул зубы и попытался снова.

— Я не знал об этой политике, когда бронировал. Приношу свои извинения.

— Он заплатил до ноября! — сказала Хэйли из-за стола.

— Ноябрь? — у Ады открылся рот.

— Не волнуйся, милая, — Ларри подошел к жене и обнял ее за талию. — Она военная служебная собака. Она не испортит ковер или что-то еще.

— В отставке, — поправил я его, пока Хавок сидела совершенно неподвижно, внимательно изучая обстановку.

— Почему ее отправили на пенсию? Она агрессивная? У нас здесь маленькие дети, и мы не можем допустить, чтобы она кого-то укусила, — Ада развела руками. Было видно, что она испытывает внутренний конфликт.