Последнее письмо

Элла молчала, пока мы ехали обратно в «Солитьюд», и притворно улыбалась во время ужина. Потом она уложила детей спать, а я сел на диван и молча ждал, пока Хавок дремала у моих ног. Через полчаса она спустилась по лестнице, переодевшись во фланелевые штаны и майку. При виде меня ее губы сложились в удивленную букву «О».

— Я думала, ты ушел.

— Нет. Садись, — я похлопал по дивану рядом с собой и отвел взгляд от ее груди, которая хорошо просматривалась в вырезе майки.

Она опустилась в угол дивана, подтянув колени к груди.

— Держу пари, тебе очень интересно, что произошло возле пиццерии.

— Рассказывай.

Она положила подбородок на сложенные руки и глубоко вздохнула.

— Это были родители Джеффа.

— Я так и предполагал.

Ее глаза встретились с моими.

— Ты прямо как Райан, когда так поступаешь, делаешь выводы обо всем, что тебя окружает. И о людях тоже.

— Это помогает нам выжить, — ответил я, не успев подумать. Мои глаза на мгновение закрылись от оплошности и последовавшей за ней боли. — Ты понимаешь, о чем я.

Она кивнула.

— Они никогда не видели детей. Даже не спрашивали о них.

Я знал почти все это. Зачеркните это. Хаос знал. Но я хотел, чтобы Элла рассказала мне, Бекетту. Чтобы она доверяла мне так же, как тому безликому другу по переписке. Поэтому вместо того, чтобы лгать или просить ее продолжать, я просто ждал.

— Джефф ушел, когда я была на восьмой неделе беременности, — она отвела взгляд, ее лицо опустилось, когда она погрузилась в воспоминания. — Он не хотел жениться на самом деле. Это было ужасно.

— А, понял. Нет кольца — нет секса.

— В точку. Мы были вместе весь выпускной год, и, оглядываясь назад, когда я поймала его на лжи о курении, о чем только ему не приходилось врать, я должна была уйти, но я была потеряна в том наивном представлении о любви. Я думала что-то может изменить его. В общем, осенью мы уезжали в университет, и все это казалось очень романтичным. Сбежать и пожениться на следующий день после выпускного, провести брачную ночь в отеле, а на следующий день устроить свадьбу с моей бабушкой и его родителями.

— Полагаю, все пошло не по плану? — я не заметил в этом парне ни капли сострадания, и это никогда не делало его хорошим родителем.

— Это было похоже на тонну кирпичей, которые просто свалились. Бабушка плакала, — она сглотнула и сделала паузу. — Его родители отреклись от него, и мы переехали на лето в один из домиков, которые были больше похожи на лагерь, чем те, что ты видишь сейчас. Бабушка была разочарована, но это не изменило ее любви и обещания оплатить мой колледж. Джефф был таким грустным после той первой недели. Медовый месяц, можно сказать, закончился, и теперь он был озабочен тем, как оплатить учебу, и все пошло по спирали. За одну ночь он превратился из ребенка из целевого фонда в банкрота. Через четыре недели после нашего похода в суд я поняла, что беременна, а еще через две недели врач сказал мне, что у меня будут близнецы.

Я попытался поставить себя на ее место в том возрасте и не смог. В восемнадцать лет я поступил на военную службу и едва ли был способен позаботиться о себе, не говоря уже о двух других людях.

— Ты невероятно сильная

Она покачала головой.

— Нет, потому что в тот момент, когда доктор сделал ультразвук после анализа крови, у меня был момент, когда я пожалела обо всем. Обо всем, — повторила она через мгновение.

— Ты была молода, не могу представить себе молодую девушку на твоем месте, которая бы не паниковала.

— Мне было восемнадцать, и я была замужем за парнем, которому больше не нравилось смотреть на меня, ну если только я не была голой. И даже тогда… секс… — она пожала плечами. — Что ж, думаю ты понял. Я рассказала ему о беременности, как только вернулась домой, думая, что он знает, что делать. У него всегда были планы, понимаешь?

— И что он сделал?

— Он сидел какое-то время в шоке, и я все поняла. В конце концов, я чувствовала то же самое. Потом он… он попросил меня сделать аборт.

Мои пальцы впились в спинку дивана, но я не сказал ни слова.

— И в тот момент, когда выбор был сделан, шок прошел, я поняла, что хочу их. Что нет ничего, на что бы я не пошла, чтобы защитить их. Именно тогда я поняла, что любила человека, которым он притворялся: сильного, верного, заботливого, способного защитить… и все это было огромной ложью. Он отлично играл, но он не был каким-то большим, сильным мужчиной, который собирался увезти меня в колледж и построить ту удивительную жизнь. Он был маленьким испуганным мальчиком, который не мог поставить на первое место никого другого, в том числе и меня. И вот я здесь, понимаю, что готова умереть за близнецов, а он хотел, чтобы я убила их, потому что они были неудобны, и я тоже. Я отказалась. Он угрожал. Я отказалась. На следующее утро его не стало.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это.

Она пожала плечами.

— Это то, что есть, и это научило меня никогда не доверять лжецам. Если ты солгал один раз, есть шанс, что ты будешь делать это снова и снова. Так или иначе, отец Джеффа появился через неделю с большим, толстым чеком и документами на развод, сказав, что я могу забрать первую половину, если докажу, что больше не беременна.

— Ты шутишь? — прорычал я. Теперь я хотел, чтобы этот засранец снова оказался передо мной, чтобы его тощая шея оказалась между моих рук.

— Нет. Поэтому я подписала бумаги, выхватила чек из его рук и подожгла его прямо у него на глазах.

Это моя девочка.

— Мило. Очень наглядно.

— Да, но я немного переусердствовала и в итоге сожгла тот дом дотла. В буквальном смысле. Все исчезло.

— Значит, нельзя оставлять тебя одной с зажигалкой, вот что ты хочешь сказать? Ни гриля, ни костра, ни фейерверков?

Она рассмеялась, разряжая обстановку, но мне все равно хотелось придушить всех членов этой проклятой семейки.

— И ты осталась в Теллуриде и вырастила детей, — предположил я.

Она кивнула.

— Да. Джефф никогда не возвращался. Ни разу. Пэтти и Рич купили квартиру в Денвере, но они все равно приезжают на праздники, как ты видел сегодня. Они никогда не видели детей. Никогда не просили о встрече, по крайней мере, когда сталкивались со мной. Даже когда я попросила их помочь со страховкой для Мэйзи, Рич сказал, что дети — не их проблема. И что я совершу ошибку, если снова попрошу о помощи.

— Я не уверен, что они заслуживают того, чтобы видеться с детьми.