Последнее прости
Шрифт:
– Очень приятно, – белозубо улыбнулся Олег и одарил Надю синим-синим взглядом.
В тот вечер у Нади почему-то разболелась голова, она уехала в Москву с одной парой. Мила с Олегом остались ночевать на даче. В ту ночь Надя одного не понимала до утра: как у нее сердце от досады и несчастья не разорвется. Потому что все было ясно: единственный мужчина, которого она могла бы полюбить, достался не ей. Ждать больше нечего.
Глава 5
Сергей Кольцов вошел в кабинет следователя Земцова без стука и какое-то время молча наблюдал, как тот роется в бумагах на столе.
– Давно стоишь? – с интересом спросил тот, подняв голову.
– С момента твоего впадения в деловой экстаз, – Сергей
– Мысль не забыл? Надо-то чего?
– Как всегда. Служебную информацию.
– И кто ж тебя нанял?
– Мимо. Меня не нанимали. Это дружеская услуга одной милой и красивой женщине, с которой меня связывают исключительно деловые отношения.
– Можно угадаю? У частных детективов бывают деловые отношения с красивыми женщинами, если последние, к примеру, надрываются в эскорте авторитетов или…
– Не мучайся. Сидишь тут в пыли, как сивый следак, который солнышка сто лет не видел, и придумываешь чего-то, что, по-твоему, в кино показывают, которое ты не смотришь. А жизнь проще и светлее. Представь себе, меня пригласили консультантом на съемки одного детектива. Сценарист – женщина, Катя. Мы подружились. У нее возникла проблема, и она мне позвонила, разбудила меня ни свет ни заря. Скорее всего, тревога ложная, и все уже выяснилось. У тебя было какое-нибудь дело о якобы насильственной смерти Людмилы Калининой, тяжелого инвалида, за которой муж ухаживал, Олег Калинин? Она умерла на днях. «Скорая» вроде пришла к довольно нелепому выводу, и его даже задерживали.
– Очень интересно. Вот я как раз в этом деле и сижу. Так, говоришь, подруга Катя? А мужу этому, Олегу, она тоже подруга?
– Видимо, да. Она за него переживает. Так что там? «Скорая» накосячила?
– Тревога не ложная, «Скорая» не косячила, ничего не выяснилось, кроме того, что смерть действительно неестественная. Может, мы про Катю поговорим подробнее? Я как раз мотив ищу.
– Нет, это точно не в тему. Когда я окончательно проснулся, то переступил природную застенчивость и позвонил ей, покопался в этих отношениях. Прежде всего: Катя замужем, и они с Игорем любят друг друга. Она подруга не только мужа. Она познакомилась с этой парой в чрезвычайной ситуации. В общем, беда с ней однажды на съемках приключилась, я сам это видел… Попала в больницу, где лечилась Людмила Калинина. Познакомилась с ними обоими, так как муж находился в отделении, ухаживал за женой. Короче, не знаю, поймешь ли ты, но из-за того, что ситуация была такой острой, для нее это не просто знакомые. Даже не просто друзья. Что-то вроде кровного родства.
– Елки… Да какой же сивый следак подобные тонкости понять может! Это только консультантам художественных полотен дано. Она тебя в соавторы не приглашала? И зря. Годишься. Сережа, если хочешь быть в этом деле, ты с красноречием и фантазией завязывай. Ты мне точную инфу давай. Как твоя Катя относится к этому Калинину?
– Хорошо. Очень. Чуть-чуть слишком.
– Так. Ее муж с ним знаком?
– Они не друзья.
– Ясно. Она боится, что ее приятель по «чрезвычайной ситуации» мог на самом деле жену убить? Да?
– Нет. Она этого не допускает. Говорит, он необычный человек, все такое…
– Ты веришь, что женщине может казаться необычным мужчина, если он ей по барабану?
– А почему нет? Я наверняка кажусь Кате необычным, и я ей по барабану.
– Ну, с тобой так у всех, мне кажется. В данном случае нет ничего подозрительного, как тебе показалось? Только честно.
– Слушай, я пришел не стучать на подругу, а помогать ей… Что-то показалось.
– Она боится, что следствие может считать ее мотивом или соучастницей?
– Ну, как у тебя все кондово. Она тревожится за него. И за себя. Да. А почему нет? Это же такая история, никто не знает, чем дело кончилось, а сам факт все будут перемывать. Желтая пресса опять же… Ладно. Я сказал все, что знаю. До сегодняшнего утра
я вообще ничего не знал. Теперь твоя очередь. Могла быть неосторожность? Случайный передоз, не та ампула?– Нет. Он колол ей простенькое дешевое лекарство – прозерин. Выписывают его при миастениях, параличах, приступах удушьях. При передозировках человек погибает от остановки сердца, того же удушья. Он вводил ампулу – один кубик. Шприцом-инсулинкой. Больше в него не влезет. У нее в крови – лошадиная доза, кубов двадцать, понял?
– Да… Что нашли дома?
– Там у него порядок. Отдельно бак для обычного мусора, отдельно для медицинских отходов. Единственная обязанность сына – их выносить. Он этого не делал, как говорит, дня четыре. Накопились ампулы, упаковки, шприцы. Разные лекарства и разные шприцы. Но не столько, конечно. Большого шприца нет.
– След от укола нашли? В смысле это точно был один укол?
– По картине – да. Александр Васильевич ищет. Но погибшая вся исколота. Несколько лет, круглосуточно ей вводили лекарства.
– Муж кому-то поручал с ней сидеть, уколы делать?
– Да, там была помощница, подруга ее по институту. Сыну вроде не поручал. Но, возможно, отец решил так говорить, чтобы сына вообще не светить. Калинин работает. А уколы нужно делать довольно часто.
– Реально вычислить время того самого укола удалось?
– Будем стараться.
– Тяжелая история. Что за мужик?
– Да неплохой.
– Как ты думаешь? Он мог?
– Мог. Из сострадания, к примеру. Он офицер. Решительный, сильный. Жена могла попросить, избавил ее от мучений. Так бывает… Но еще, как выясняется, есть подруга Катя…
Худенькая официантка, проходя между столиками, совсем глаза скосила, без конца поглядывая на двух видных плечистых парней. Наконец, один из них – с волосами ежиком, массивным подбородком и явно когда-то сломанной переносицей – взглянул на нее весело и подмигнул добродушно.
– Понравилась, Коль? – не совсем трезво поинтересовался его приятель.
– Мне все женщины нравятся в принципе, – ответил Коля. – А тебя, Витя, смотрю, немного повело. Как говорит наш тренер? Никогда не мешай пиво с водкой. А если ты пьешь только пиво, тебе не место в наших спортивных рядах. Да… Легок на помине. – Парень достал телефон из кармана. – Слушаю, Василий Иванович. Все нормально. Прогуливаюсь по скверу. Не, простуда прошла. Как вы сказали: чай с медом на ночь, и усе. Ладно. На связи. – Он сунул телефон в карман и встал. – Ну, чего, пошли?
– Я б посидел еще. Ты даже звонка Васьваныча боишься.
– Да при чем тут он. Девушка меня ждет. Не хотел рассказывать, но я вроде женюсь.
– Ты что? На той, которая приходила?
– Ага. Невеста, считай.
– А говоришь, тебе все женщины нравятся.
– Все в принципе, а Юлька – конкретно, понял? Ты как хочешь, а я пошел. В случае чего можешь официантку склеить.
Николай шел к месту свидания в парке не по главной аллее, а по боковой тропинке. Юлю он увидел издалека. Она, как всегда, ожидая его, беспокойно поглядывала то по сторонам, то на часы. Он улыбнулся. Выглядела девушка прекрасно. Тоненькая, миниатюрная, в коротком, приталенном черном плаще с расклешенным подолом, в меру подкрашенное миленькое личико и роскошные, густые и волнистые, пепельные волосы ниже плеч. Николай пошел было быстрее, но вдруг затормозил. К Юле подошел какой-то парень. Явно пристает. Юля, похоже, пытается его отшить, отворачивается, но парень не уходит. Смотрит вместе с ней на людей, идущих по главной аллее, что-то говорит… Юля вдруг улыбнулась, потом вообще рассмеялась. Ей что, понравился этот клоун? Николай остановился за высоким кустом и стал наблюдать. Объективно парень был симпатичный. Высокий, светловолосый, с белозубой широкой улыбкой. Но Николаю он казался фальшивым, липким, неприятным. А Юлин смех, ее беспечные слова просто резали слух. Ему и Юля уже была неприятна. Он рванул с места и оказался рядом с ними. Она испуганно посмотрела на его лицо, искаженное злобой. Но улыбнулась, взяла за руку.