Последнее убийство в конце времен

Допив сок, Клара бродит по вагону, собирая свои вещи. Вообще-то, ученикам разрешается брать с собой в экспедицию лишь то, что они могут унести в одном заплечном рюкзаке, но у Клары талант – даже из минимума вещей она способна устроить полноценный беспорядок. Вот и теперь ее нож валяется под какими-то сорняками, повсюду разбросана ее запасная одежда, а записные книжки перекочевали в самые дальние уголки вагона.

– Ты видела имена? – спрашивает Хуэй, пока Клара шарит вокруг в поисках маленьких деревянных брусков для поделок.

– Какие имена?

– Они нацарапаны на металле вон там, под сиденьем, – отвечает Хуэй, укладывая свою любимую скрипку в футляр, обшитый шерстяной тканью. – Последняя группа учеников Теи. Там твой папа.

Клара взволнованно смотрит туда, куда показала Хуэй.

– Артур, Эмори, Тасмин, Кико, Рэйко, Джек, – читает она вслух. На имени отца ее голос теплеет.

Она проводит пальцем по неровным буквам имени «Джек», представляя себе отца, который вырезает их сосредоточенно, негромко напевая, как всегда за работой.

– Ему было тогда семнадцать лет, – говорю я. – Столько же, сколько тебе сейчас. Тея всегда приводит сюда новых учеников после испытания. Твой отец тогда впервые покинул деревню. Он так радовался, что Тее пришлось приказать ему успокоиться и не бегать повсюду. Твоя мама очень смутилась.

Мать – больная тема для Клары. В отличие от отца, который наполнял ее детство рассказами о своем ученичестве, Эмори очень редко упоминала об этом периоде своей жизни.

– Эмори продержалась шесть недель, а потом уволилась, – объясняю я. – Она ушла бы и раньше, если бы не твой отец.

«Похоже на правду», – думает Клара. В отличие от вспыльчивой матери, отец никогда не повышал голоса и не рубил сплеча. Он почти всегда улыбался, а когда переставал, то это значило, что кто-то поступил совсем неправильно.

Пять лет назад он и другие ученики погибли во время шторма. Клара до сих пор думает о нем каждый день.

Под именами она замечает еще надпись, скрытую сорняками. Она раздвигает их и читает:

«Если ты читаешь это, беги. Ниема похоронила нас. Она похоронит и тебя».

У Клары учащается пульс.

– Что это значит? – нервно спрашивает она.

– Это старая надпись, – отвечаю я. – Не стоит из-за нее тревожиться.

– Кого похоронила Ниема?

– Я же говорю тебе, не обращай внимания.

Моя уклончивость не помогает Кларе успокоиться, но ее отвлекает голос Теи, которая зовет их снаружи.

– Клара, Хуэй, на выход!

– Ты готова? – спрашивает Хуэй, поправляя рюкзак. – Птичку не забудь.

Клара опускает руку в карман и достает оттуда крошечного деревянного воробушка. Она рассеянно строгает их, когда думает, так что у нее в карманах их всегда не меньше десятка. Этих птичек она оставляет на память везде, где они делают остановки.

Положив воробья на скамейку, Клара выпрыгивает из руин вагона наружу, на яркое солнце. Из-под ее ног прыскает в разные стороны кроличье семейство, скрываясь в высокой траве. Потревоженные кузнечики смолкают, но тут же снова заводят свою песню, стрекозы вспархивают с травинок. Впереди Клара видит потухший вулкан, его вершина закрыта дымкой.

Земля суха, пыльные сосны дают скудную тень. Из-за обломков древней стены выглядывают оливковые и фиговые деревья – когда-то здесь были целые рощи. Теперь деревья одичали, а их измельчавшие плоды падают на землю, где их съедают животные.

Клара подумывает спросить у меня, в каком месте острова они находятся, но Тея хочет, чтобы география острова отложилась у них в памяти и в будущем они могли ориентироваться здесь без подсказок.

Клара вспоминает урок в школе, когда Ниема приподняла за середину заплесневелую коричневую простыню и объяснила, что это форма и цвет их острова, если смотреть на него сверху. В середине – вулкан, а это значит, что чем дальше от берега, тем круче и каменистее рельеф.

Путь с севера на юг вдоль побережья занимает два дня, и почти столько же нужно, чтобы пересечь остров с востока на запад, потому что идти приходится осторожно, иначе можно сломать ногу. К счастью, в глубине острова много старых козьих троп, которые сильно сокращают время в пути, если только знаешь, где они.

– Солнце слева от вулкана, – бормочет Клара. – Значит, мы на южном склоне.

Сердце подпрыгивает у нее в груди. Деревня лежит на юго-западном берегу, всего в нескольких часах ходьбы отсюда, но местность здесь почти непроходимая. Придется искать обходной путь.

Клара бросает взгляд на Тею, пытаясь угадать ее намерения. Старейшина смотрит на вершину вулкана, прикрыв глаза от солнца. Она чем-то похожа на окружающие их сосны – такая же худая и, кажется, почти такая же высокая. Ее темные волосы коротко обстрижены, голубые глаза смотрят проницательно, а на бледном лице с высокими скулами и острым подбородком нет ни одной заметной морщинки. Ее красота пугает. Она вызывает скорее трепет, чем восхищение.

Тее почти сто десять лет, и это удивляет Клару, ведь на вид она лишь немного старше Эмори.

– Козья тропа приведет нас на вершину вулкана, – говорит Тея, пальцем показывая маршрут. – Мы идем к кальдере. Ночью скончался Матис. – Она бросает на Клару взгляд, в котором нет ни сочувствия, ни жалости. – Тебе хватило времени оплакать его?

– Хватило, – говорит Клара, зная, что другого приемлемого ответа на этот вопрос не существует.

Хуэй сжимает ее руку в знак поддержки, но в этом нет надобности. Когда утонул Джек, Кларе было двенадцать, и она плакала целый год. Те слезы что-то изменили в ней. Она стала более отстраненной, чем раньше, и теперь легко приняла смерть прадеда.

– По нашему обычаю, место умершего займет ребенок, – продолжает Тея. – Наша задача – забрать его в кальдере и доставить его в деревню сегодня днем.

По телам Клары и Хуэй пробегает радостная дрожь. Появление нового ребенка – одно из самых волнующих событий в жизни деревни, но Тея всегда привозит детей одна. Никто в деревне не знает, откуда они берутся, а сами они ничего не помнят.

– На выполнение этого задания уйдет примерно шесть часов, а по дороге я буду проверять вас на предмет химических взаимодействий. – Тея потирает руки в редком для нее порыве энтузиазма. – Кто из вас начнет?

Тея идет вперед, за ней – Хуэй, а Клара едва плетется за ними, глядя в удаляющуюся спину Теи и думая о предупреждении, которое она нашла на стенке вагона.

– Она похоронила нас, она похоронит и тебя, – бормочет Клара, чувствуя, как по спине пробегает холодок страха.

Кто мог написать такие ужасные слова?

11

Сет идет по тенистой аллее между восточным крылом общежития и высокой стеной деревни. Каждая трещина в каменной кладке проросла здесь пучками розовой и белой бугенвиллеи, так что Сету приходится раздвигать перед собой цветочные гроздья, пугая бабочек, сидящих на лепестках.