Последнее желание

Лера нашла его на трюмо в своей комнате, исполняющим роль декорации. Промокнула палец и провела благоуханной капелькой вдоль шеи, коснулась мочек ушей. Замерла на секунду, рассматривая в зеркале модное, подростковое подобие себя с россыпью пробивающихся веснушек на вздернутом носике…

Как много воспоминаний волей-неволей всплывало в памяти из-за этого аромата…

И в тот вечер, когда она встретила Андрея, своего будущего мужа, она пахла именно этими духами. Она… через три года… или двадцать два года назад…

— Не надо об этом, — сказала она отражению. — Не сейчас…

* * *

Именно в таком виде она и столкнулась с матерью в пороге.

— Куда ты?

— Папа меня отпустил, — быстрый аргумент, опережающий любые расспросы.

— На дискотеку?

— Вряд ли это можно так назвать, — Лера поглядела на часы. — Только пять часов вечера.

Мать вошла в прихожую, отставила в сторону сумки с продуктами, внимательно изучая ее внешний облик.

— Это та самая блузка?

— Я переделала ее еще раз, видишь, теперь подол как у рубашки, — с волнением резюмировала девушка.

— Ремешок — тот самый? А это? — Она кивнула на запястье Леры, обмотанное таким же ремешком.

— Я сделала еще один, как браслет, чтобы сохранить ритмику…

— Ритмику? В одежде есть ритм?

— Ритм есть во всем. Точнее, ему положено быть…

Мать пригляделась к ее ногам:

— Это те колготки, на которых мы испытывали красители для пасхальных яиц? Зачем ты их надела?

— Ах, вот они откуда… Но они хороши, согласись. Эксперимент удался…

— Чудно! Я ничего не понимаю, на мой вкус слишком эксцентрично… Не знаю, — она задумчиво повернула голову набок, — не могу сказать, будто мне не нравится, но я бы такое не надела. И откуда оно в тебе? У нас в родне никто подобным никогда не увлекался…

Она выглядела отстраненной.

— Я хотела с тобой поговорить.

— Конечно, — кивнула Валерия.

Они пошли на кухню, мать села за стол, покрытый красной клетчатой клеенкой, положила сверху руки.

— Присядь, пожалуйста, — попросила она. — Я думала о том, что мы тут с тобой говорили накануне. Думала, да… притом — немало… Ты столько еще не понимаешь. Но… наверное, в чем-то ты права. Я не хочу из упрямства говорить, будто это не так.

Она осторожно трогала крышечку стоящей перед ней солянки в виде гриба-мухомора, озадаченно рассматривая свои худые пальцы. Лера напряженно следила за ее движениями, изучая измученное лицо, опущенные ресницы, выбившуюся прядку у лба, — и боялась шелохнуться.

— Я понимаю, что времена меняются, — говорила мать. — И все же никогда не соглашусь, что шмотки важнее всего… К сожалению, нынешнее поколение не знает цену выживания…

— Очень скоро узнает, — мрачно вставила Лера.

— Что?

— Чтобы узнать цену чему-либо, приходится пережить много перемен, верно? Ну да ладно, не обращай внимания…

Вряд ли мать поняла, что имела в виду ее дочь, и не слишком обратила на то внимание, сосредоточенная на разговоре, пройденном в уме уже не раз.

— Ты же знаешь, мы семья не богатая. Мы не можем покупать импортные вещи. Я хочу, чтобы ты поняла это прежде всего.

— Разумеется, я понимаю, — Лера судорожно сглотнула.

— Хорошо! — Длинные пальцы теперь обводили квадраты на клеенке. Она говорила расслабленно и вместе с тем с глубокой внутренней тоской, будто всеми силами сдерживала прорывающийся тяжелый вздох. — Себе я тоже многое не могу позволить, потому что у нас имеются затраты поважнее. Деньги на сберкнижке — это не просто накопление на черный день. Если твоему отцу срочно понадобиться еще одна операция, то рассчитывать мы сможем только на сберкнижку…

Лера невольно укусила себя за губу. Мысль о том, что она наговорила матери накануне, была отвратительна уже сама по себе.

— Есть один очень красивый костюм, — продолжала женщина, — я уже несколько недель на него засматриваюсь, когда прохожу мимо витрины универмага. Стоит он невообразимо дорого, страшно даже вслух произнести! Спустить такую сумму из семейного бюджета — преступление! Но то, что мне нужен новый костюм, давно уже нужен… я согласна. Я не думала, что мне скажет об этом родная дочь…

Что-то вдруг заскребло у нее в горле, она неловко прокашлялась, встала и набрала в чашку воды из чайника, сделала несколько быстрых глотков и вернулась на место. Лера молча наблюдала за ней, ощущая странную неловкость, до ужаса схожую с чувством стыда.

— И я тут подумала… Ведь за те же деньги, что пришлось бы отдать за новый костюм, можно купить ткань и… швейную машинку.

Она подняла глаза на Леру.

— Что скажешь?

Но Лера вообще не могла говорить от потрясения.

— То, как ты перешила блузку, а затем и мое платье — достойно высшей похвалы. Я не шучу. Конечно, я никогда так не умела, что там говорить, — в наше время на трудах такой сильной базы не давали…

Лера с трудом сдержала кривую усмешку. На трудах — как же!

— Но я вижу твои старания, вижу, как хорошо у тебя получается. И подумала, что если бы ты имела швейную машинку, а не мучилась с ручным стежком, все было бы еще лучше. Отец не будет против, я уверена.

— Ты серьезно? — выдавила Лера.

— Ну почему же нет? Если ты хочешь…

— Конечно, хочу! На целый год раньше! Я даже подумать о таком не могла!

— Что на целый год раньше? — удивилась мать.

— Не важно, мам, не важно! — Лера упала животом на стол и ухватила ее за плечи. — Да я тебе такой костюм пошью, что сам Армани удавится от злости!

— Нет, так не надо, — улыбнулась мать. — Мне бы что-то похожее на тот, что в универмаге. Если получится.

— Еще как получится! Я сегодня же займусь эскизами…

— Но только на новую машинку не рассчитывай, — в итоге заключила мать довольно строго. — Возьмем пока подержанную, а дальше посмотрим…

«Все точно так же, как и когда-то! — возбужденно думала Валерия. — Могу поспорить, что и машинка будет та же! Я изменила события на целый год! Как такое может быть?!!»

— Вот увидишь — жалеть тебе об этом не придется, — она чмокнула маму в лоб. — Я тебе это гарантирую!