Последние поэты империи: Очерки литературных судеб

Михаил Осипович Меньшиков (1859–1918) — известный публицист. В 1890-х гг. был близок к либералам, разочаровавшись в либеральных идеях, утвердился на позициях государственника, стал идеологом и организатором «Всероссийского национального союза», выдвинув его целью «восстановление русской национальности не только как главенствующей, но и государственнотворческой». С 1901 г. работал в г. «Новое время», возглавляемой издателем и общественным деятелем А. С. Сувориным. До закрытия газеты после Февраля 1917 г. был ее ведущим публицистом, полемизировал с «властителями дум» серебряного века Д. С. Мережковским, В. В. Розановым, решительно осуждал Л. Н. Толстого за антицерковную деятельность. За радикальный патриотизм назван Лениным «цепным псом Черной сотни». После Октября 1917 г. жил с семьей в г. Валдае Новгородской губернии. В сентябре 1918 г. выездная группа ЧК увела его из дома, после шестидневного заключения он был расстрелян на берегу Валдайского озера.

34

«Меня позвала Юлия Владимировна Друнина…». Поэт Ю. В. Друнина (1924–1991) — участница Великой Отечественной войны, дважды ранена, награждена орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». Являясь депутатом последнего Верховного Совета СССР, выступала в защиту армии, ветеранов-фронтовиков и участников войны в Афганистане от агрессивных нападок перестроечной прессы и телевидения, критиковала хищнические результаты перестройки, которую поначалу приняла с энтузиазмом. Убедившись, что все ее действия бесполезны, отказалась от депутатского мандата. 21 ноября 1991 г. покончила с собой. Из прощального письма: «…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…» Перед уходом оставила на столе тщательно составленную рукопись своей посмертной книги «Судный час», озаглавленную по названию одного из последних стихотворений (вышла в 1993 г.).

Более подробно о судьбе и уходе Ю. Друниной — в книгах: Н. К. Старшинов. Что было, то было… (глава «Планета „Юлия Друнина“»), М. 1998; Г. Н. Красников. Роковая зацепка за жизнь, или В поисках утраченного Неба (статья «Безумно страшно за Россию…»), М. 2002.

35

«…во дни Армагеддона…». Армагеддон (библейск.) — символическое название какого-либо ужасающего события. В Библии говорится о втором пришествии Иисуса Христа и вознесении праведников на Небеса. Люди же, оставшиеся на Земле, покорившиеся антихристу и принявшие его начертание, будут испытывать страшное время мучений. После великой скорби этих дней антихрист соберет свое огромное войско: «И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон» (Откр. 16:16). «И увидел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его. И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса пред ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению: оба живые брошены в озеро огненное, горящее серою; а прочие убиты мечом Сидящего на коне, исходящим из уст Его, и все птицы напитались их трупами» (Откр. 19:19–21).

36

«Его подход к Пушкину… Его отношение к женской поэзии…».

В 1981 г. Ю. Кузнецов опубликовал статью «О воле к Пушкину» (альманах «Поэзия», № 29), которой вызвал огонь на себя из всех литературных станов, — его полемические заметки были расценены как еретические. Основные положения статьи: «Гоголь блестяще сказал о Пушкине: „В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла“. Но поистине что-то дьявольское кроется в этом сравнении, оно и хромает, как бес, ибо никакое оптическое стекло не может отразить ни звука, ни запаха, ни осязания, ни, тем более, духа… Отраженный ландшафт возник не случайно… обратимся к пушкинскому „Пророку“. Там этот ландшафт в полном объеме: „И внял я неба содроганье, / И горний ангелов полет, / И гад морских подводный ход, / И дольней лозы прозябанье…“ Ландшафт разрезан сверху вниз и по горизонтали: „дольней лозы прозябанье“. Вот какая мировая схема открылась пророку… загадочный пророк… Не искуситель ли он?.. И кого он соблазнил?.. А соблазнил он русскую поэзию, и соблазнил именно ландшафтом. Чем иначе объяснить упорное усиление ландшафтной и бытовой предметности в ущерб глубине и духовному началу? (Далее следуют примеры из Тютчева, Тургенева, Некрасова, Фета, Полонского, Бунина, Блока, Есенина. — Л. К.)… Поэтический символ — вот гигантский путь, по которому не пошел Пушкин. Он на многих смотрел и на многое отзывался… но символического опыта Данте не заметил… В пушкинском творчестве заложено много идей… Но идеи не объединяют, а разъединяют мир… Символ же… объединяет, он целен изначально… потому что исходит не из человеческого разума, а из самой природы… Пушкин как поэт недосягаем, но считать, что им все исчерпано, — это значит парализовать свою творческую волю и обрекать себя на духовное бесплодие… Блок в поэме „Возмездие“ сделал неимоверное усилие достичь ясности пушкинского слога, но потерпел поражение, потому что был соблазнен ландшафтом и перечислением того, что лежит на поверхности…»

Замечу, что сходную мысль в конце жизни высказывала и А. Ахматова (1889–1966): «Да, там есть хорошие места (в „Возмездии“. — Л. К.), но ведь в целом это заранее обреченная поэма. „Евгений Онегин“ убил русскую поэму своим совершенством, и Баратынского и других, так уж было нельзя писать» (Н. Струве. «Восемь часов с Анной Ахматовой» — в книге: А. Ахматова. «После всего». Сост. и прим. Р. Д. Тименчика и К. М. Поливанова. М., 1989). Неизвестно, знал ли об этом Ю. Кузнецов.

В середине 1980-х гг. вышла нашумевшая статья Ю. Кузнецова с едкими суждениями о женской поэзии, от которых он не отказался и много лет спустя, кратко сформулировав их в беседе с Г. Красниковым «На трагедию я смотрю в упор» (1998): «В поэзии для женщин существует три пути. Истерия (тип Цветаевой), рукоделье (тип Ахматовой) и подражание (общий безликий путь). Кто думает иначе, тот не понимает природы поэзии» (в книге: Г. Н. Красников. Роковая зацепка за жизнь, или В поисках утраченного Неба. М., 2002).

37

Андеграунд (от англ. underground — подполье) — направление в современном искусстве (литературе, живописи, музыке и т. д.), возникшее во второй половине XX в. в чрезмерно идеологизированных странах. Для него характерны неприятие официозного искусства, отказ от общепринятой шкалы ценностей и художественных традиций, часто эпатаж. Иногда под андеграунд подверстывают творческое «короткое дыхание», выродившееся в полубогемный образ жизни.

38

Обэриуты — члены литературно-театральной группы ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства), которая существовала в 1926-м — нач. 1930-х гг. в Ленинграде. В нее входили поэты Д. Хармс, А. Введенский, Н. Заболоцкий, К. Вагинов, Ю. Владимиров, И. Бахтерев и другие. Близки к ним были поэт Н. Олейников, драматург Е. Шварц, художники К. Малевич, П. Филонов. Обэриуты провозгласили себя «творцами не только нового поэтического языка, но и создателями нового ощущения жизни и ее предметов», что в поэзии «с точностью механики» передает «столкновение словесных смыслов» (Манифест ОБЭРИУ в «Афишах Дома Печати», 1928, № 2). В своем творчестве культивировали алогизм, гротеск, поэтику абсурда, «черный анекдот» (к примеру, Хармс).

39

«Континент» — русский литературный, общественно-политический и религиозный журнал христианско-демократической направленности. Издавался за рубежом под редакцией писателя В. Е. Максимова (1932–1995), эмигрировавшего в 1974 г. из СССР. Выходил с 1974 г. в Берлине, Мюнхене, с 1990 г. — в Париже. Издавался также на немецком, французском, английском, нидерландском, итальянском и греческом языках.

40

«Синтаксис» — литературный журнал, который с 1978 г. издавал в Париже писатель и литературовед А. Д. Синявский (1925–1997), эмигрировавший в 1973 г. из СССР. (В 1959–1960 гг. в Москве подпольно выпускал самиздатский журнал с таким же названием А. И. Гинзбург.)

41

«…в кругу своих лианозовских друзей…». Имеется в виду так называемая «лианозовская группа» — стихийное объединение художников и поэтов, ставшее одним из очагов неофициального искусства в период «хрущевской оттепели» (см. Комментарии, прим. 29).

В конце 1950-х гг. на подмосковной станции Лианозово (в то время барачный поселок, отсюда названия — «барачное искусство», «барачные поэты») в доме художников О. Рабина и его жены В. Кропивницкой устраивались выставки неофициальной живописи, собиравшие художников и стихотворцев. Выражение «лианозовская группа» появилось в 1963 г., когда отца В. Кропивницкой — художника и поэта Е. Л. Кропивницкого (1893–1978) — исключали из Союза художников «за формализм», обвинив также и в «организации лианозовской группы», на что он написал объяснение: «Лианозовская группа состоит из моей жены Оли, моей дочки Вали, моего сына Льва, внучки Кати, внука Саши и моего зятя Оскара Рабина». Помимо них в «группу» входили художники — В. Немухин, Л. Мастеркова, Н. Вечтомов, поэты — Вс. Некрасов, Г. Сапгир, И. Холин, Я. Сатуновский, чье творчество в то время объединяли примитивистская игровая поэтика, «черный юмор» и приметы возрождавшегося авангардизма 1920-х гг.; выходили в самиздате. В 1968 г. в Нью-Йорке О. Карлайл выпустила книгу «Поэты на перекрестках. Портреты 15 русских поэтов», где рядом с самыми знаменитыми русскими поэтами XX в. были напечатаны Холин и Сапгир под рубрикой «барачная поэзия». С конца 1960-х гг. к «барачным поэтам» примыкал Э. Лимонов, стихи которого в то время были близки лианозовской поэзии.