Последние ворота Тьмы

Может быть, они где-то неправильно свернули, но только вместо улицы они попали в заставленное множеством застекленных стеллажей огромное пространство, похожее на гигантский магазин. Лэйми не смог разглядеть ни стен, ни потолка — казалось, он в долине, окруженной заснеженными горами. Над головой было синее небо, однако почему-то без солнца, бросающего резкие тени на снега. Неожиданно что-то изменилось — небо с пугающей, неестественной быстротой затянули светящиеся изжелта-йодистые облака и над самой высокой из гор вспыхнуло искусственное солнце. Какое-то время оно пробивалось сквозь тучи, ярко освещая долину, потом медленно потускнело и погасло, погребенное лавиной туманной ядовитой мглы. На миг стало темно, потом горы выплыли из мрака и всё повторилось сначала. Лэйми, запрокинув голову, глазел на это зрелище. Очевидно, оно отражало неудачную борьбу жителей Ирриная с Сугха.

Охэйо вновь отвлек его, потянув за рукав. Они наугад побрели среди прилавков и витрин, разглядывая выставленные на них вещи. Большая их часть была Лэйми совершенно незнакома — блестящие ртутью штуковины, похожие на гибрид подшипника с шестеренкой, плоские приборчики из серого пластика с множеством кнопок и индикаторов, браслеты из металла — также сплошь состоявшие из кнопок и крохотных экранчиков — на каждом их было не менее дюжины. Потом они забрели в отдел с радужными дисками всех размеров — от маленьких, размером с ноготь, до громадных, едва ли не в обхват. Большая их часть была упакована в яркие цветные коробки. По картинкам на них Лэйми заключил, что это фильмы или игры, или и то и другое сразу. Дисков здесь было очень много — наверное, десятки тысяч различных сюжетов и у Лэйми от попыток вообразить их содержание по обложкам закружилась голова.

Миновав этот отдел, они наткнулись на стену — вернее, на ряд заменявших её гигантских экранов. Крутившиеся на них ролики, должно быть, служили рекламой для дисков и повторялись каждые несколько минут. По большей части, они показывали взаимное уничтожение каких-то механических тварей, явно ненастоящих — их нелепость сразу бросалась в глаза, — но были там и какие-то романтические, очень красиво нарисованные истории. Лэйми не отказался бы посмотреть на всё это — его поразило богатство фантазии и обилие тщательно отделанных деталей — но Охэйо нашел кое-что более интересное — громадную цветную схему. На ней был изображен узел горных хребтов; под ним сияло сложнейшее цветное сплетение — как догадался Лэйми, подземный город, в котором они находились. Волны изжелта-сизой мути накатывались на него, и, казалось, вот-вот затопят — однако они рассеивались, а сплетение Ирриная вспыхивало ещё ярче. Очевидно, это изображало борьбу различных реальностей — разумеется, условно. Лэйми не заметил, чтобы кто-то ещё смотрел на экраны — в том числе и на тот, который заменял свод.

— По-моему, самое интересное здесь, — Охэйо показал на центр сплетения, сиявший, как алмазное солнце. — Но где мы, интересно? Это место, похоже, многих миль в диаметре… — нахмурившись, он вглядывался в схему. — Мы, должны быть, где-то у периметра… — присмотревшись, Лэйми заметил тусклую, едва видимую паутину, в нескольких местах выступавшую за четко очерченную границу живого сияния. По-видимому, за время борьбы с Сугха периметр этой реальности всё же заметно сократился. Вдруг он заметил у подножия гор темный глазок озера — именно к нему примыкала одна из тусклых паутин — и толкнул Охэйо.

— Смотри! Вот тут!

Тот вздрогнул и с минуту разглядывал схему. Его палец двигался в воздухе, следуя светящимся линиям.

— Не могу сказать точно, но мы, должно быть, здесь — он ткнул в узелок на схеме. — Далеко от центра, — добавил он с сожалением. — Но вот тут… — совсем рядом с узелком светилась крупица, подобная центральному светилу, крохотная, в сущности просто искра. — Я думаю, если мы обойдем это место, то, по крайней мере, увидим вход туда. Будет интересно посмотреть… — он вновь потянул Лэйми за руку.

Обход этого зала занял, самое большее, минут пятнадцать — но Лэйми казалось, что прошли часы. От разнообразия выставленных здесь вещей у него кружилась голова и он чувствовал себя так, словно спал на ходу — шум и всё остальное доносились до него как-то отстраненно и он едва их замечал. Под конец Лэйми смотрел только на гладкий каменный пол, приятно холодивший его босые ноги.

Охэйо несколько раз наудачу совался в арки, но они все вели только в полные людей коридоры. Наконец, за аркой, завешанной полосами синей ткани, им открылся просторный круглый зал — амфитеатр, почти темный. Обитые кожей сидения концентрическими кругами спускались к центру, к срезанному конусу синевато-темной металлической громадины, состоявшей из толстых ребер и труб; между ней и полом зала оставался хорошо различимый зазор. Сверху нависала вторая, точно такая же. На их плоских торцах, обращенных друг к другу, выступало по девять кругов с ребристой кромкой, соединенных полупрозрачными цилиндрами белого, вещественного света. По легким лесенкам, ведущим к ним, то и дело взбегали или спускались люди. Они входили в столбы света, а потом… начинали изменяться. Их очертания размывались, струились, словно вода и через несколько секунд замирали снова, но облик был уже совершенно другим. Зрители — их было здесь довольно много — встречали аплодисментами каждое особенно удачное перевоплощение. Лэйми смотрел на всё это, приоткрыв рот. По крайней мере облик жителей города стал ему понятен — если каждый тут мог выбрать себе внешность по желанию, неудивительно, что все они стали молодыми и красивыми. Он подтолкнул локтем Охэйо.

— Говоришь, изменение реальности не может превратить человека во что-нибудь?

— У тебя, должно быть, что-то в голове перепуталось, — Охэйо был сама невозмутимость. — Изменение реальности — это изменение физики, точнее, соотношения основных постоянных. А тут, я думаю, простое пластическое поле. Оно разбирает предмет на молекулы и складывает их заново. Так что жаба из тебя не получится. Одна. А вот сотня… — Лэйми старательно опустил пятку на пальцы его босой ноги. Охэйо слегка пнул его в лодыжку и фыркнул. — Я, пожалуй, попробую, — через минуту добавил он.

— Ты с ума сошел?

— Я мальчик, — Аннит усмехнулся. — И мне, вообще-то, нравится им быть. Во всяком случае, я привык, — он легко сбежал вниз и поднялся на освободившийся выступ. Лэйми с замершим сердцем следил за ним. Охэйо часто злил его, как мало что другое, но, если бы он оказался в опасности — Лэйми не раздумывал бы ни секунды. Чаще, правда, почему-то Охэйо помогал ему.

Аннит замерцал и на какой-то миг исчез вообще — в цилиндре света вихрился только серый туман. Свет вдруг мигнул, пол под ногами ощутимо дрогнул — при других перевоплощениях ничего подобного не происходило. Однако ещё через мгновение Охэйо легко спрыгнул на пол — уже в своем настоящем обличье. Зрители встретили его аплодисментами. Польщенный, Охэйо высоко подыпрыгнул, перевернулся в воздухе и ловко приземлился на пальцы босых ног. Аплодисменты стали ещё громче. Не желая привлекать внимания, Аннит быстро сбежал вниз и за руку вытащил Лэйми из зала.

— Тебе тоже стоит попробовать, — сказал он, широко улыбаясь. — Вернуть свою настоящую внешность. Тогда нас вряд ли найдут. Это нетрудно — только представить, как ты должен выглядеть, во всех деталях. И всё. И это приятно. Я словно заново родился.

Лэйми мог признать его правоту, но…

Быть разобраным на молекулы и сложенным заново? Нет, спасибо.

— Я не могу, — сказал он, понимая, что краснеет.

— Страшно? — Охэйо усмехнулся. — Ну, воля твоя. Интересно, сознания они тоже могут менять?

Лэйми молча разглядывал его. Правду говоря, Охэйо стал не совсем таким, каким был в Харе — пониже и выглядел едва лет на шестнадцать. Должно быть, не хватило массы — Аннит Охэйо был весьма рослым и крепким юношей. Но его белая, отливающая серебром кожа и блестящие черные волосы были такими же, как и раньше. И лицо вполне похожее — четкие черные брови, длинные зеленые глаза, короткий, закругленный нос, дважды изогнутые, как лук, губы, высокие скулы… Одет он был в черные штаны и такую же куртку с серебряными нашивками — она походила на форму какой-нибудь суровой армии. Босые ноги обнажены выше щиколоток по здешней моде. В руке Охэйо держал блестящий, словно ртуть, предмет, состоявший из перекрученных плоскостей — казалось, у него вовсе нет объема, хотя это было не так — объем был и весила эта вещь совсем немало.

— Это брахмастра? — спросил Лэйми.

— Да. Мне не понравилось носить её в себе. Она… жжется когда я пытаюсь её использовать. Но разделить, где что, было трудно. В какой-то миг я подумал…

— Она работает?

— Я чувствую, что да. Не так, правда, как раньше. Это другая брахмастра, не такая, какую я создал в первый раз.

— А какая?

— Чтобы узнать, как она действует, надо её опробовать. Боюсь, найти подходящий объект будет трудно. Я думаю, что лучше всего подойдут Ворота Мроо. Вряд ли у кого-нибудь здесь это вызовет возражения.