Последние ворота Тьмы

— Вертолеты?

— Да. И ещё Разрушители, которым ничто не может противостоять. Они не просто разрушают — они… меняют форму вещей, зданий, превращая её в… в… — Танхо замолчал, не находя подходящих слов. Лэйми вспомнил о Генераторах в арсенале. Да…

— Я знаю это оружие, — сказал он. — Но как вы живете? Где? За счет чего вы правите, если вас так мало?

Как оказалось, большая часть леров жила здесь, вокруг Генератора. Три тысячи лет назад их вожди попали под Зеркало, и леры ждали их возвращения. Основа их власти была вполне бесхитростной — они владели всеми электростанциями. Без них, без воды, без света в теплицах Вьянтара бы погибла. И леры могли в любой миг их уничтожить — если кто-то попытается их захватить. Летящие тоже встречались только среди леров. У них было восемьсот таких зданий-островов, способных парить в воздухе. Никто не считал Летящих, но их было примерно двадцать тысяч. Им завидовали. Когда лер становился Летящим, его автоматически отстраняли от всех дел. Он получал что-то вроде отпуска.

— А орки? — спросил Лэйми. — Почему вы их так ненавидите?

Танхо вздохнул.

— Мы, люди, построили этот город. Орки вышли из южных болот. Они были дикарями. Мы дали им знания, культуру — всё. Некоторые вещи у них получаются лучше, чем у нас, некоторые — нет. Они стали жить среди нас… но они размножаются быстрее. Человек становится взрослым в восемнадцать лет, орк — в десять. Это как чума. Мы не хотели… оказаться в меньшинстве.

— И потому устроили переворот?

Танхо опустил голову.

— Послушай… орки не хуже людей. Не злые, но думающие, прежде всего, о собственных интересах. Как и все мы. В борьбе за землю кто-то должен уступить. Мы не хотим. В конце концов, именно мы создали искусство и звездные корабли.

— А пытки — это тоже разновидность вашего искусства, да?

— Они предали и убили Ахару, который спас человеческий род от порабощения орками… по крайней мере, так нам говорят. Все леры поклялись причинять им столько страданий и боли, сколько смогут. Не всем это нравится, но… таков обычай. Тот, кто боится крови — по традиции не лер. Мы, Летящие, например. Мы вообще не любим войны, но если уж драться — то честно. Любители ТАКОЙ борьбы с орками — для нас предатели. Знаешь… им часто бывает всё равно, кого мучить… и они получают от этого удовольствие.

Узкий мостик, напомнил себе Лэйми. Очень узкий!

— На Джангре тоже были такие, — сказал он. — Гиты. Они рассуждали о «крови и почве» и «жизненном пространстве». Знаете, чем кончила их империя? Армия Джангра сравняла их города с землей, а их вождей анта Хилайа судили и повесили. Некоторых — вниз головой.

— Многие леры хотят прекратить войну, — сказал Танхо. — В конце концов, мы умнее и способнее орков… по крайней мере, в большинстве. Может, поэтому их вожди не хотят мира. Они не сложили оружия. Мы превосходим их в вооружении и в мобильности… но они владеют землей, а мы — только небесами. И их гораздо больше…

— Насколько?

Танхо пожал плечами.

— Если бы знать… Гораздо меньше, чем людей вообще, но гораздо больше, чем нас, леров. Мы не можем остановить их размножения. Час новой большой войны близок…

— А что будет со мной?

— Летящие не предают своих. Живи среди нас, если хочешь.

— Но я убивал ваших…

— Не наших. Не Летящих. Изуверов, которые позорят наш род. Ты сделал то, о чем мечтали мы — и мы благодарны тебе. Но мы не можем тебе доверять. Если ты хочешь заслужить наше доверие — найди новый путь, где не придется никого убивать. Подумай. Тот, кто отступается от своих соплеменников — погибает и в жизни, и в памяти.

И Лэйми задумался. Дело оказалось гораздо сложнеё, чем представлялось ему на первый взгляд. Он не мог найти никакого решения.

14.

Шаула оказалась права — его рука действительно зажила за восемь дней. Всё это время он провел внутри Мебсуты — по вполне очевидным причинам. Летающий дом медленно удалялся к югу, к границе города — туда, где Лэйми не стали бы искать. Впрочем, он не чувствовал себя пленником. Шаула, Танхо и остальные его жители всегда охотно любезничали с ним.

Он узнал о Летящих очень много, но они не всегда понимали друг друга. У леров не было понятия «стыд» — по крайней мере, в отношении наготы. Они носили только один кусок ткани, туго повязанный вокруг бедер, и просто не могли понять, зачем красивое тело нужно прятать. Именно это для них и было постыдным. Отчасти Лэйми был согласен с ними — они действительно были очень красивы и танцы Летящих — они танцевали в воздухе — очень ему нравились…

Мебсута была типичным домом для Летящих — одним из сотен таких же. Было очевидно, что в воздухе её держит та же сила, что позволяет ему летать, но только производимая искусственно. Лэйми было бы интересно посмотреть, как выглядят эти механизмы, — но в её центральный, двигательный отсек, отгороженный цилиндрической броневой переборкой, его не пускали. Ведущие туда массивные двери были постоянно заперты. По другим её помещениям (за исключением, разумеется, личных жилых комнат) он мог гулять совершенно свободно.

На плоской крыше здания помещался обширный сад. Частично Летящие кормились его плодами, частично — тем, что могли добыть внизу. Еду они чаще всего воровали — благо, для них это было нетрудно. Яд на их дротиках парализовал человека на несколько минут, а Дар мгновенно уносил от любой опасности. Одновременно это был и спорт и развлечение. Но главным развлечением, разумеется, были сами полеты и путешествия — совершаемые единственно ради новых впечатлений. Порой Летящие удалялись от города на десятки тысяч миль. Их сведения о географии этого мира можно было признать точными.

К северу и востоку от Вьянтары лежал океан, к югу — бесконечные джунгли, протянувшиеся на несколько десятков миллионов миль — до самого мистического Центра Мааналэйсы — и ещё дальше. К западу — а также и к северу за океаном — лежали густонаселенные земли с множеством городов. Никто не знал, как далеко они простирались. Возможно, на миллионы миль. Численность их населения было невозможно представить. Там тоже правили леры, но объединить это огромное пространство было сверх любых сил. Каждый большой город был независимым — но Вьянтара считалась самой большой из всех метрополий и самой древней. И самой могущественной. История её уходила так глубоко, что никто не помнил времена, когда она была иной, чем сейчас. Единственной серьезной переменой были орки и, разумеется, Империя Джангра — как понял Лэйми, она выросла из движения за независимость людей от строителей Мааналэйсы. Как ни странно, ОНИ поддерживали его — во всяком случае, открыли для людей пространственные воронки, ведущие в новые миры. Но потом, когда убыль в людях — и, прежде всего, в лерах, — приняла катастрофический характер, ворота были уничтожены и более не создавались. Вероятно, были заселены десятки тысяч планет, но о них во Вьянтаре ничего не было известно. Впрочем, зная мир Извне, Лэйми мог сказать, что Хониару ещё очень повезло…

Мимоходом он подумал, что было бы здорово, если бы ВСЕ люди покинули Мааналэйсу, оставив её для орков — пускай её Строители совершают над ними свои непонятные эксперименты. Но ОНИ, очевидно, этого не хотели. Интересно, входили ли орки в ИХ планы?

Лэйми вдруг понял — если нет, то им не поможет даже Бог.

15.

Он в одиночестве сидел на полу своей комнаты, предаваясь невеселым размышлениям. Пустых комнат здесь хватало — население Мебсуты не превышало двух сотен человек. Она, и другие подобные технологические реликты, являлись наследием Империи Джангра — современные леры не могли создавать подобных машин…

Лэйми не запер дверь, и потому испуганно вздрогнул, когда беззвучно вошедшая Шаула коснулась его плеча. Она нравилась ему и наедине с ней он почему-то чувствовал себя неловко…

— Я хотела спросить, — тихо сказала она, — у тебя есть девушка?

Лэйми смущенно опустил голову.

— Сейчас — нет.

— А была?

— Да. Разумеется!

— Ты грустишь о ней?

— Нет. Наши пути разошлись.